Глава 22 Элинор Душа Элинор кричала: «Живой! Живой!», а нутро дрожало от вида окровавленного лица и шеи Артура. Она хотела броситься ему на шею, целовать его, гладить и стереть ладонями все следы, оставленные дракой и дуэлью, но ноги ее онемели и приросли к полу, что даже шага вперед ступить не получалось. Элин ждала, когда Артур подойдет ближе. Он улыбался. Этот глупый мальчишка улыбался! В этот момент Элинор, как никогда, осознала, что могла потерять Артура навсегда этим утром. И виной тому стала бы глупая статья в газете. Сплетни и клевета. Бесспорно, на кону стояла честь Артура и ее самой. Но выбирая между смертью этого мужчины и собственным бесчестием, Элинор, не раздумывая, выбрала бы второе. Артур остановился в шаге от девушки. Запах запекшейся крови заполнил расстояние между ними. Элин всматривалась в каждую ссадину и царапину на его лице, и остановилась на четком росчерке от пули… рана тянулась от правой брови к виску. Должно быть Артур успел чуть отклонить голову. Сглотнув подступивший к горлу ком, дрожащими пальцами, она потянулась к Артуру и убрала слипшуюся прядь волос с его лица. — Все хорошо… я дома. — Хрипло прошептал мужчина. Белые пальцы девушки окрасились в красный, но кровь не пугала Элинор. Совсем другой страх рос в ней сейчас. — Пойдем… — холодными ладошками, Элин обхватила руки Артура и мягко потянула за собой, смотря мужчине в глаза. Она направилась к своей комнате, но молодой Иден опередил ее, навалившись на соседнюю дубовую дверь — Лучше в мою спальню Элли. Девушка не стала спорить, заходя первой. Не смотря на довольно теплый майский день, Тони растопил камин и задвинул тяжелые изумрудные шторы. Огонь бросал оранжевые тени на обшитые темным деревом стены комнаты. По центру стояла массивная широкая кровать, укрытая зеленым балдахином, два кресла у камина с пуфами для ног, большой платяной шкаф, настенное зеркало, стол у окна. На столе, на деревянной доске, лежали несколько ножей и большой короб с дуэльными пистолетами. Элинор поспешила отвести взгляд, подавляя дрожь, расползающуюся по всему телу. Она впервые была в мужской спальне, хозяином которой не являлся ее брат или отец. Артур стоял посередине комнаты, не сводя с девушки глаз. Элинор не замечала того, что стоит в одной лишь тонкой сорочке и все изгибы ее тела и груди просвечиваются сквозь ткань. Камердинер Артура уже позаботился обо всем необходимом. На прикроватной тумбе стоял разнос с бинтами и полотенцами, кувшин с горячей водой и миска, и даже пузырьки с настойками трав, которые еще вчера готовила для Артура Элинор. Она усадила мужчину на край кровати, набрала в миску горячей воды и смочила мягкий бинт в воде. — Нужно раздеть тебя. — И худенькие пальцы принялись расстегивать ряд пуговиц, стягивать пиджак и пропитанную кровью рубашку, расстегивать ремень. Артур молчал, завороженно наблюдая за ее несмелыми действиями. Можно было послать за служанкой и врачом, но он медлил. Ему хотелось узнать, насколько далеко может зайти Элинор в своем порыве позаботиться о нем. Его будоражило каждое ее прикосновение, каждый взгляд, а покрытое мурашками тело девушки, практически не укрытое, был так близко! Элинор взялась за мокрый бинт и, склонившись над мужчиной, принялась омывать его лицо. Горячие ручейки заструились по ее предплечьям и капали на колени Артуру. Вода в миске, бинты, короткие рукава сорочки Элинор все окрасилось алым, но девушка не останавливалась. Она обработала каждую царапинку целебным настоем, промыла темные кудрявые волосы Артура, присела на кровать и потянула Артура на себя. Облокотившись на подушки, девушка устроила голову молодого мужчины у себя на груди и прижала к ранам на его виске и скуле холодную ткань. Элин смотрел на Артура сверху вниз, обнимала его правой рукой, крепко удерживая компресс, а левой гладила его волосы, пытаясь нащупать старый шрам. Голова мужчины была тяжелой, но то была приятная тяжесть. Она давила на грудь, но, в тоже время, наполняла ее теплом. Артур прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Как много было нежности и заботы в каждом движении Элинор. Элин нащупала подушечками пальцев неровно стянутую кожу у корней волос Артура и улыбнулась. Мужчина понял это, даже не размыкая глаз. — Помнишь тот день, много лет назад? Я нашла тебя с жуткой раной на голове… Сколько было крови. — Девушка очертила пальцами старый шрам — На тебе все заживает очень хорошо и быстро. — Угу. Как на собаке. — Ответил Артур, провел рукой по ноге девушки, укрытой белой сорочкой, сгибая ее в колене и устраиваясь поудобнее. Девушка засмеялась, но не отстранилась, продолжала гладить его. Сердечко стучало быстро и ровно, не пропуская удары. Артур прижимался к груди девушки и считал. — Ты сказала вчера, что живешь в доме своего жениха. Значит, ты уже дала ответ на мой вопрос? — бессонная ночь и ласка Элинор, сделали свое дело, и молодой человек еле-еле ворочал языком, не открывая глаз. Он поймал левую ладошку девушки и несколько раз поцеловал в самую середину, где сплетались замысловатые узоры линий. — У меня есть еще пять ней. Вдруг передумаю? — улыбнулась девушка. Здесь и сейчас, ей было так хорошо, и так спокойно. Глупый и драчливый мальчишка рядом, он жив, и большего Элинор и не нужно было. Она коснулась губами темных кудрявых волос и тоже прикрыла глаза. — У тебя нет больше пяти дней. — Резко ответил Артур, накрывая их обоих одеялом. Весь оставшийся день они провели вместе, переплетали пальцы рук, поглаживали, успокаивали, друг друга, напоминая, что они больше никогда не будут одни. В их жестах и движениях не было пошлости или похоти. Они не переходили ту грань, за которую зашли Эдвард и Анна Лефортен. Им не куда было спешить. Глава 23 Элинор Прошло пять дней. Элинор прогуливалась под руку с Викторией по центральному парку Лондона. Тетушка Шарлотта Уоррен медленно вышагивала немного поодаль в окружении достопочтенных матрон леди Брайар, леди Стокет и леди Иннерстоун — столпами морали, и, в тоже время, источниками самых ярких сплетен всего высшего света. Легкий ветерок развивал кремовое платье Элинор, и атласные ленты на ее соломенной шляпке. Подол переплетался с лавандовым шелком платья Виктории и путался в ногах. — Дорогая Шарлотта, какая досада! В вашем доме сейчас обитают две самые блестящие невесты грядущего сезона, но жемчужину Викторию уже обещали некоему Генералу Хейли! Товарищ он вашего дражайшего брата или нет, но это так несправедливо! — полненькая и низкорослая дама, с усердно завитыми русыми волосами щебетала так громко, что добрая половина парка была в курсе, о чем и о ком идет речь. Элинор сердито сдвинула брови, и хотела было возразить, что «обещать» можно вещь, но никак не невесту! О браке можно лишь условиться, если не возникнет никаких протестов со стороны невесты! В этот момент ее руку, покоящуюся на сгибе локтя Виктории, накрыла ладошка подруги. Девушка задорно улыбнулась. — Вы правы, леди Стокет, это вдвойне досадно! Я не смогу потанцевать с вашим сыном Реджинальдом, и оценить по достоинству его талант к танцам и харизму! Мой отец обыграл нас всех леди! Лишил меня очередного запоминающегося сезона, а благородных джентльменов — возможности заполучить меня в невесты! — и над дорожкой разлился звонкий смех Виктории и остальных зрелых дам. Все знали, насколько «грациозен», круглый как шар, Реджи Стокет, и как старательно он прячет недалекость за молчаливостью. Элинор легко улыбнулась, но в груди затаилась грусть. Она знала, насколько живой и бойкой была Вики, и как она, всегда с гордо поднятой головой встречает любые удары судьбы. Виктория никогда не стала бы противиться выбору своей семьи, какого бы жениха они не выбрали, она была уверенна, что плохим этот человек не мог быть априори. Но полюбит ли ее этот незнакомец, а она его? Все эти дни Элин порхала на крыльях своей первой влюбленности и душа ее болела за любого, кто обязан выходить замуж вслепую, без чувств, но лишь с надеждой на возможную любовь. — Дорогая моя! Уж один танец мой мальчик сможет подарить вам! Не стоять же милой девушке в стороне! Никто вас не осудит! — Пухленькое белокурое личико развернулось к Виктории и Элинор, и одарило взглядом, полным искреннего сочувствия. — Ну а мисс Элинор, вы просто обязаны оставить парочку танцев для моего Реджи! Не менее двух, чтобы успеть вдоволь наговориться! — Теперь уже все леди остановились, полностью заблокировав проход по дорожке, и разразились громким заливистым смехом. Уже четыре сезона леди Стокет пытается пристроить своего сына. И все эти четыре сезона леди не перестают потешаться над ним. — Шарлотта, милая, лучше расскажи, как поживает твой племянник? Мы все были просто ошеломлены, прочитав ту пошлую статейку в «Таймс», но будь спокойна, не поверили ни слову! И как мы были рады, следующим днем заголовки всех газет Лондона пестрили от имени лорда Артура Идена младшего!!! Какой энергичный юноша! Покупка десяти фабрик за один день! Какое теперь дело всем до его наследства, ваш племянник обеспечил себя не взирая ни на какие семейные влияния в будущем!!! Виктория потянула Элин чуть назад, призывая замедлиться и отстать на добрую джину шагов. — Леди Брайар тоже не теряет времени даром! — увлеченно зашептала Вики на ушко Элинор. — Три дочери на выданье, три «страшно прелестные» леди! И определявшим словом здесь будет «страшно»! — Не будь так жестока! — шутливо пожурила подругу Элин, внутренне радуясь, что дочери леди Брайар не одарены красотой! Даже ничего не значащие слова о возможном сватовстве неизвестных дам за Артура (за ее Артура!), разжигали жгучую ревность в животе девушки! — Не лукавь сестрица! Ты и на пушечный выстрел не подпустишь красоток к Артуру! — настроение у Виктории было явно приподнятое. Она давно пыталась вывести Элинор на открытый разговор о своем брате, но с того суматошного дня дуэли, возможности поговорить наедине не представлялось. — Допустим… пушки у меня нет, но есть такой прекрасный и большой зонтик! Держитесь красотки подальше! — Элинор сделала несколько шутливых пассов зонтиком в воздухе, раззадоривая подругу еще больше. — Ты любишь его? — Виктория зашептала почти беззвучно, заглядывая в яркие голубые глаза Элинор, ища в них ответ на свой вопрос. Элинор обожгли воспоминания того дня, когда Артур вернулся с дуэли, раненый и окровавленный. Она все еще видела перед собой его, полуобнаженного, с багровыми отметинами на груди и животе, с израненным лицом. Он разводил руки в стороны, давая снять багровую рубашку, но обнажал перед ней не тело, а душу. Артур проспал в объятиях Элинор весь день и проснулся только к ужину, нехотя отпустив девушку переодеться и принести разнос с едой. — Бери только то, что сможешь унести сама и никого ко мне не пускай! Скажи, я присмерти, и только ты можешь вернуть меня к жизни! — Артур завернул тогда Элинор в свой большой индийский халат, и шептал эти глупости прямо в губы, оборачивая пояс несколько раз вокруг тонкой талии девушки. — Возвращайся ко мне… я скорее откушу себе руку, чем позволю лишнего! Элинор смеялась. Вернулись те времена, когда Артур рядом и все время смешит ее! Как в далеком детстве! На пути к кухне никто не обратил внимания на Элинор. Домочадцы — тетушка Шарлотта и Виктория с камердинером Тони и горничной Мэйбл толпились у стола в гостиной, и увлеченно читали вслух газеты. Каждая из которых рассказывала о том, как молодой член Палаты Лордов за один день скупил десяток фабрик по всему Лондону! Элинор не вслушивалась в детали, она спешила наверх, туда, где осталось ее юное и неопытное сердечко! Они пили горячее вино и ужинали у камина. Артур был все так же без рубашки, лишь сменив брюки на флисовые пижамные штаны, а Элинор в запачканной сорочке и в узорчатом тонком халате поверх нее. Они много говорили, шутили, один раз Элин даже заплакала, от нахлынувших воспоминаний. А потом Артур прижал ее к своему телу и долго и страстно целовал. Он гладил Элинор своими большими и горячими руками по спине, сжимал ее шею и талию. Обжигающие волны накрывали девушку с головой, живот стягивало узлом. Она хваталась руками за колючие от отросшей щетины щеки Артура и молилась, чтобы он целовал ее вечно. Все также плотно завернутая в индийский халат, Элинор заснула в объятиях мужчины, вдыхая полной грудью знакомый, и такой любимый запах эвкалипта. Следующим утром она проснулась очень рано, у себя в комнате, одна, но с ярко пылающим чувством в груди. Элинор ездила в госпиталь с тетушкой и Викторией, она читала молитвы над больными и помогала медицинским сестрам, если тем требовалась помощь. А чувство не угасало, оно грело изнутри и разгоралось еще сильнее, как только она переступала порог дома Идена по вечерам. — Элинор, я знаю, что чувствует к тебе мой брат. Я вижу, как он потерял голову и как изводит себя, пытаясь собрать воедино все, что только возможно! Все, что может помочь ему добиться такого желанного брака! Виктория вернула Элинор в реальность, ожидая ответа. — Я люблю Артура. Наверное всегда любила, сколько себя помню… — уверенно ответила девушка, гладя прямо в глаза подруге. — Я люблю его… — призналась Элин Виктории в том, в чем не признавалась ее брату. — Он такой дурной Виктория! Он еще такой ребенок! Но он мой! — Милая, он всегда был дурным рядом с тобой! Но поверь, не ребячеством одним он полон! Он мужчина, готовый на все, ради своей женщины. — Виктория стала серьезной, проверив, далеко ли отошли матроны.