только из-за моих мыслей и неудовлетворенности, — напряженно щурится в планшет. — Измен не было. У меня одно желание — все бросить и бежать. Да какая женщина спокойно воспримет слова мужа, что он не доволен близостью и что он хочет другую? Вот так в лоб. После то, как он забрал меня с йоги. И ведь урод такой еще и поцеловал при встрече. Конечно, без страсти и рыка, но какая к черту страсть при толпе посторонних людей? — Кто она? Разглядывает какие-то графики, сводит брови вместе и подхватывает со стола телефон. Подносит его ко рту: — Что за дерьмище ты мне прислал, Вась? Мать твою за ногу, ты, блять, сам смотрел этот отчет? Откуда цифры? Они, сука, на графике одни, в отчете другие! Ты куда своими глазами долбишься? Откладывает телефон и поднимает на меня взгляд: — Мы пойдем к семейному психологу и все обсудим, — голос опять становится нарочито спокойным. — Тебе помочь с ужином? Если я сейчас зарежу Егора, то мой адвокат сможет все перевернуть в состояние аффекта? — Да как ты можешь… Сейчас… Спрашивать меня о таком… На столе вибрирует телефон, и Егор с тяжелым выдохом включает аудио-сообщение: — Егор Дмитриевич, сейчас все исправлю. Проглядел. Глаза замылились. — Я тебе эти глаза на жопу натяну! — рявкает Егор, прижав палец к экрану смартфона. — И всем твоим цыплятам, Вась! Ты мне должен отправлять чистый и идеальный отчет! Графики красивые нарисовали и довольные, блять, разъехались по домам! Да? Я угадал? В офисе никого не осталось?! — Ты можешь сейчас со своим Васей не говорить?! — взвизгиваю я. — Ты права, — выключает телефон и откладывает планшет. Приглаживает волосы, разминает плечи и встает: — Прости, квартальные отчеты, — проходит мимо и подхватывает фартук с дверцы одного из кухонных шкафов. — Конечно, мог задержаться, — оглядывается, — но зачем тебя нервировать? Я открываю рот, чтобы ответить ему, но не нахожу слов. Мозг будто перегорел и сейчас коптит черепушку густым дымом недоумения. — Так, — накидывает на себя фартук, заводит руки за спину и затягивает завязки. — Котлеты тогда на мне, — переводит на меня взгляд, — или мне картошку почистить? Давай указания. — Ты серьезно? — Инга, я тут, — он вскидывает бровь. — Рядом с тобой. Я когда женился на тебе, то сделал осознанный выбор быть с тобой. Родить с тобой детей. Воспитать их и в старости мотать нервы бубнежом, что у меня болят колени и что опять заклинило спину. — Ты должен уйти. — Нет, не должен. Вот оно время для твоей осознанности, о которой ты со мной часами перед сном рассуждала, — говорит мягко, но я слышу под этой мягкостью сталь. — Все-таки я почищу картошку, а то у тебя ноготки свежие. Я бы этими ноготками его глаза выцарапала. И я хотела быть осознанной только в стороне от чужих проблем, а не оказаться в них. Выхватывает из стойки небольшой нож, достает из ящика мешок с картошкой, которую через пару мгновений тщательно моет под струей воды. — Инга, — вздыхает он. — Ты мой любимый человечек, — закидывает картошку в глубокую миску, — и как ты говоришь, роднулька, — разворачивается ко мне, стискивая нож. — Меня, блять, тошнит от этой твоей роднульки. Ты этого говна понабралась у своих подружек? Да? Роднулька, блять! Инга! Давай еще писюлькой меня обзови! Всхлипываю, прижимаю ладони к лицу и отворачиваюсь. — Вот поэтому все разговоры только с тем человеком, который нас направит. — А ты, что, уже подыскал того человека? — в гневе оглядываюсь. — Нет, — садится за стол и выуживает одну картофелину из миски, глядя на меня, — либо у тебя кто-то есть на примете? Или вместе сядем и поищем. Я решил, что мы и это обсудим. Мы же, по сути, впустим постороннего человека в наши отношения. — Я хочу развод… — повторяю я и руки дрожат, а затем повышаю голос до крика, — мне твоя картошка и котлеты не нужны! — Я сам справлюсь, — поддевает кожуру картошки лезвием ножа, а я вылетаю из кухни с бешено колотящимся сердцем. — Господи… Да что же это такое?! — И ты ведь понимаешь, что твой побег ничего не решит? Глава 3. Об этом будем говорить? — Сука! — взвизгиваю я, когда дверца шкафа бьет по пальцам. А затем я пинаю шкаф, прижав пострадавшую ладонь к груди. Что я творю? Смотрю на чемодан и на свои шмотки, что кинула на кровать и вытираю слезы. И куда я собралась? Куда побегу от своих сыновей, которые скоро ворвутся в дом, шумные и дикие? И схватить я их не смогу, чтобы утащить от Егора, который на кухне невозмутимо готовит ужин. Выплеснул на меня ведро холодной воды и живет дальше. И он всегда такой был. Рубанет хладнокровно, но других проблем никто не отменял. Например, картошки или квартального отчета. — Вась, — долетает разъяренный крик Егора, — через час не будет отчета, я тебя к хуям уволю! Я тебе за что плачу?! И никакой премии вашему отделу! Вы мне остопиздили со своими меканьем! Ой, не заметили! Ой, перепутали! Ой, потеряли! Зато обед у вас по расписанию! В час дня никого нет! Перекати поле! Усвистали! Вероятно, эти крики предназначаются мне. Егора рвет от гнева, и влетает по полное число подчиненным. И им невероятно “повезло”, что они именно сегодня накосячили с бумажками. Медленно выдыхаю и прижимаю ладонь к горячей щеке. Хочет другую. Но измены не было. И как-то от отсутствия измены и мужского эгоистичного вранья совсем не легче. Может дело в том, что его “хочу” уже сравнимо с предательством? Или в том, что он ловко и будто с издевкой ввернул в разговор то, что я зануда со своими беседами об осознанности, разумности и здравом смысле в семье? Но я же не думала, что все это мне придется натягивать на его “хочу другую бабу, а на тебя если и стоит, то без огонька”. Ничего там в штанах не лопается от нетерпения! И кто же его так привлек, что он решил на меня вывалить свою правду? Кто она? Это не просто голая жопа в интернете. Нет. Это реальная девка. Молодая, наверное! Секретарша? Нет. У Егора в секретарях замужняя серьезная дама сидит, с которой шепотом все разговаривают. Зычная, злая и в выражениях не стесняется. Может, кого-то недавно нанял? Бывшую студентку? Амбициозную, умную и с большими глазами? Кто? Кто запал моему муженьку в душу? Или это чужая жена? Нервно покусываю ноготь. Тогда его честность вполне объяснима. Встал на жену одного из партнеров, и как-то некомильфо в такой ситуации подкатывать яйца. Не по-мужски.