Сына своего не пошлешь в пешее эротическое, но я вижу, как ноздри Егора вздрагивают в гневе. — Какова вероятность, что они специально что-то сделали, чтобы пылесос сломался? — спрашивает меня Егор, переводит на мрачного Сашу взгляд и щурится. — Раз заглох, то давайте щеткой, а после ковер понесете выбивать от пыли. Саша молча, но с вызовом шмыгает, а затем через несколько секунд из гостиной раздается звук работающего пылесоса. — Работает! — кричит Паша. — Он просто носок засосал! Я все починил! Саша пятится по пристальным взглядом Егора. — Не юлим, Санек, — Егор качает головой. — И будьте порасторопнее, парни. Время тикает. — Ну и ладно, — разворачивается, скрывается за дверью и зло бубнит под нос. — Стоят обжимаются, а мы пашем. — Я согласна, чтобы ты побыл домашним тираном, — шепчу с коротким смешком. — Им этого, похоже, очень не хватает. Глава 23. Фигня, пап — Так, — Говорит Егор, развалившись в кресле, как ленивый монарх. — У меня к вам, парни, вопрос. Парни сидят перед ним на диване злые и уставшие. Мне так хочется их пожалеть, обнять и помириться, но нельзя. Никакой сейчас мягкости. — Да будем мы ходить в школу, — бурчит Саша. — Мы все поняли. — Я не об этом, — Егор покачивает ногой. — Посмотрели на свои конечности. — Чо? — Паша вскидывает бровь. — Не чокай мне тут, — Егор хмурится. Паша губы поджимает. — Руки-ноги на месте? Да? — Да, — шипит Саша. — На месте. — И уже способны принимать решения прогуливать школу или нет, — продолжает Егор. — Да? Молчат, а я изо всех сил держу себя в руках, чтобы не вмешаться в мрачный разговор своей женской жалостью к сыновьям. — С завтрашнего дня вы сами встаете по будильнику, — Егор не спускает взгляда с Саши и Паши, — вы вроде не глухие, да? Встаете и готовите себе завтрак. В глазах сыновей проскальзывает возмущение. — Холодильник у нас всегда полный, — продолжает Егор. — Пожарить яйца, сварить овсянку, залить хлопья молоком, сделать бутеры… Многого ума не надо. Верно? — Верно, — глухо отвечает Паша. — Идем дальше, — Егор вздыхает. — Домашка — ваша ответственность. Не сделали, то это ваши проблемы. Проверять и тыркать вас больше никто не будет. Глаза Паши и Саши загораются интересом. — Но, — Егор поднимает палец, — за двойки отвечать будете, как и за прогулы. Пойдете в разнос, парни, решив, что нет никакого контроля, то никаких приставок, развлекух, хоккея, гаджетов, модных шмоток… кстати, о шмотках… если угваздали, то сами стираем. Разорвали? Зашиваем. Саша и Паша переглядываются и сердито смотрят на Егора. — Сломали клюшки, — он щурится, — не в игре, играйте обломками, либо теми, что выдают в секции. — Да они стремные! — охает Саша. — Не мои проблемы. — Но… — Повторяю, клюшки для игры, — Егор взгляда не отводит. — Не для того, чтобы рубить березу, не для того, чтобы копать ямы или шкафы поднимать. Для игры. Сломали вне игры, ваши проблемы. — Да блин! — повышает голос Саша и встает. — Мы только один раз прогуляли школу! — Ладно, — Егор улыбается, — если вы сейчас скажите, что вы маленькие несамостоятельные лялечки, за которыми нужен постоянный присмотр, то мы все поймем, — переводит на меня взгляд, — да, милая? — Да, — вздыхаю я. — Я, в принципе, непротив колыбельные вам петь, бутылочку с компотиком приносить, а потом за ручку в школу водить. В негодовании округляют глаза, глядя на меня. — Да, вы только вслух это скажите, — Егор говорит серьезно и спокойно, — а то мы, может, зря решили, что вы подросли? — Зря, — упрямо цедит сквозь зубы Саша, и Паша его дергает за футболку, вынуждая сесть на диван. — Ты чо? — А чо? — Да, блин! Нас же реально за ручку будут водить в школу! — Ну и пусть! — А чо пацаны скажут? — Да ладно пацаны, — Егор постукивает пальцами по подлокотнику, — что скажут девочки? Сколько ярости в глазах будущих мужчин. О девочках, похоже, они не подумали. Медленно выдыхаю, потому что я сейчас могу в голос засмеяться. — Девочкам мальчики не нравятся. Им нравятся мужики, парни, — Егор пожимает плечами. — И даже в двенадцать лет можно быть мужиком. А мужиков разве мама будит по утрам, завтраки мужикам готовит? Домашку проверяет? Трусы стирает? Краснеют и раздувают ноздри. — Мужики не убираются… — клокочет Саша. — Убираются, — Его щурится. — Мужик держит в порядке место, где живет. Он уважает свой дом и тех, с кем живет. И хочешь впечатлить девочку, то приготовь ей обед и после помой посуду. — Фигня какая, — Паша фыркает. — Я, как девочка, подтверждаю эти слова, — скрещиваю руки на груди. — Я влюбилась в вашего отца, когда он мне на третьем свидании нажористый такой гуляш приготовил. — Фигня, — упрямо повторяет Саша. — Фигня не фигня, — Егор поднимается на ноги, — но новые правила вступают с этой минуты. Начнете выкобениваться, то у меня масса способов вам рожки пообломать. Даже без ремня. Дом и семью надо уважать, — всматривается в глаза то одного, то второго “козлика”, — и сегодня вечером вы останетесь одни. Сами узнаете, что задали, сами сядете за уроки, сами поужинаете и сами вовремя ляжете спать. Вот тут я напрягаюсь. — У нас с мамой сегодня свидание, — Егор щурится на обомлевших сыновей. — Мы будем дома поздно. Очень поздно. Саша и Паша смотрят на него с вызовом. — А теперь встали и пошли накрыли на стол, — выдыхает Егор. — Мама обед приготовила. Встают, и мне на секунду кажется, что они сейчас кинуться на Егора с кулаками. Шмыгают, вскидывают подбородки и шагают в столовую, гордые и непонятые орлы. Егор выжидает минуты, выдыхает, приглаживает бороды и разминает шею: — А это было не так просто, — разворачивается ко мне, — но я же был хорош, да? — Свидание? — игнорирую его вопрос. — На всю ночь. — С ума сошел? — Ничего не знаю, — хмыкает. — Я принял решение. — А посоветоваться? — Я домашний тиран, — шагает мимо. — Пойду рубашку сменю, а то от меня воняет, как от бешеного гризли. — Не те тарелки, Саня, — долетает возмущенный голос Паша.