— Жена думает, что съедобная смазка — полная ерунда, — сглатываю я и заглядываю в темные глаза, — и любовница с ней согласна, но… — Но? — Но так как у нее ни стыда, ни совести, то она шепчет о том, что можно вместо смазки полить кое-кого вареньем и сливками… — Можно еще медом… — Ты же у нас мишка, ты и поливай лисичку медом. — Да ты посмотри на них! — продолжает ругаться старушечий голос в стороне. — Михаловна, пошли. Не твой это кобель! Твой давно в могиле лежит! — Самыми бесстыжими любовницами, — Егор кладет руку мне на шею, — могут быть только жены. Главное — не позволить жене сбежать с чумоданом. Это самое сложное. Глава 28. Как давно я тебя не трогала — Может… позвоним мальчикам… Егор целует меня в шею. Нет, не целует. Он будто пытается сожрать меня губами. В ресторане я отлучилась в туалет, сняла трусики и когда вернулась за стол, то кинула их Егору на пустую тарелку. Конечно, стыдно. Конечно, разврат развратный. Но наградить же я его должна была. — Егор… — Заткнись. Въедается в рот, и у меня мысли о сыновьях уходят во тьму под яростным напором. От него идет жар, который плавит мою кожу. Он скидывает пиджак, и мои пальцы с трудом расстегивают пуговицы его рубашки. Клацает пряжка ремня, и я ныряю рукой в брюки. Отстраняется, когда я сжимаю его член и на его лице растягивается хищный оскал, с которым он меня вновь целует. Давно я не держала своего мужа за его достоинство, не скользила по нему рукой, не тискала за упругие яички. Затем моя рука опускается по его напряженному животу к грудным мышцам. — Я так давно тебя не трогала, — запрокидываю голову под его губами на шее. — А я тебя. Он швыряет меня кровать, которая пружинит подо мной. Скидывает туфли, стягивает брюки и накидывается на меня. Берет грубо, глубоко, с рыком и ругательствами, под которые я без зазрения совести кричу и царапаю его плечи спину. Мы в отеле и можем не бояться громкого животного секса, в котором нет страха и стыда. Егор рывком переворачивает меня на спину, грубо тянет за волосы и берет меня сзади, влажно шепнув на ухо, что я шлюха. Я ему тоже что-то отвечаю и ухожу под сильные толчки, теряя все мысли. Через несколько минут мы лежим на смятых простынях и тяжело дышим. Я не чувствую ног, между которыми затихают спазмы, и закрываю глаза. — Вот теперь можно позвонить, — поглаживает по бедру, садится и тянется к брюкам. — Нет… Егор оглядывается, и шепчу: — Мы же сказали, что не будем тыркать. Егор неуклюже возвращается ко мне и закидывает на меня руку: — Как скажешь… не спи… — Я не сплю, — сонно причмокиваю я. — Десять минут и мы все повторим… — Только это будет моя очередь… — Да? — Да, — разворачиваюсь к нему. — Моя очередь. Буд трогать тебя, гладить… а то для кого ты такой красивый? — Буду покрасивше Бурака? — лениво вскидывает бровь. — Не знаю, — тихо смеюсь. — Я его без штанов не видела… — За это я тебя накажу… в свою очередь, конечно… — касается щеки. — Когда всячески потрогаешь меня. — Кстати… Вглядываюсь в его глаза, пересчитываю ресницы и запускаю пальцы в его бороду: — Я подумываю в архиве брать перерывы к часам четырем… — Так… — На чай, — шепчу я. — У меня даже есть табличка технический перерыв. Что она без дела лежит? — Действительно, — Егор хмыкает. — Табличка есть, а перерыва нет. Непорядок. — Непорядок, да… теперь вот наводим порядок, — слабо улыбаюсь. — И мне этот порядок тяжело дается… — Зато результат, — Егор медленно моргает, — охуенный. — И это тебе не в архиве ковыряться… — Определенно. Наш порядок будет предполагать внезапный хаос, — его ладонь скользит по моим бедрам и талии. — Слышишь, Инга? Даже в глубокой старости на ходунках и с костылями. Смеюсь, а затем серьезно отвечаю: — Хочу до этого дожить. — А у тебя выбора нет. — Как и у тебя. — Будешь с клюкой убегать в кружевных трусах, я догонять и в тебя кончать. Я распахиваю глаза под волной стыда и хочу сползти под кровать, но вместо этого сглатываю и хрипло шепчу: — Нравятся тебе все эти пошлости… — Нравятся, — выдыхает в губы. — И нравится кончать в тебя. Лежишь сейчас вся такая мной нафаршированная… — Хватит! — накрываю лицо ладонями под смех Егора, который стискивает меня в объятиях и прижимает к себе. — Ужас… За кого я замуж вышла… — Обратно уже не сбежишь, — понижает голос до шепота. — Ты уже готова меня трогать? — И я хочу, чтобы ты молчал, — убираю руки с лица и всматриваюсь в расширенные зрачки. — Когда я главная, ты молчишь. — Ты хочешь, чтобы я побыл бревном с торчащим сучком? — Именно, — медленно выдыхаю. — Да будто я сейчас против полежать бревнышком… — Заткнись, — цежу я сквозь зубы и затыкаю его поцелуем, а затем переворачиваю на спину. — Надоел. Может, мне кляп для тебя купить?