— Ты, главное, береги свою семью, — Маша опять вся улыбчивая и мягкая. — Мужика своего. — Егор после разговора с Виктором решил… — Какой молодец. Только я не поверю, что Виктор распустил свой язык и разнылся твоему мужу. — Нет, не разнылся, — замолкаю на пару секунд и продолжаю, — его напугал его взгляд, Маш. Откидывается назад, приподнимает подбородок и поджимает губы. Она тоже видела эти глаза, что впечатлили Егора до откровенного разговора? Смотрит на маленькие наручные часики, а затем на меня: — Извини, Инга. Но мне пора бежать, — встает и опять улыбается, — была рада встретиться. **** — Как хорошо, что ты не Виктор, — шепчу я, пристегивая ремень безопасности. — И как хорошо, что ты не Мария, — Егор медленно выезжает с парковки. — Оба непробиваемые, — смотрит влево. — Помнишь… на одной встрече она не притронулась к закускам, потому что… — Потому что морепродукты стояли с мясными закусками, — киваю. — А мы с тобой тогда хорошо так поели. — Я так вообще нажрался от пуза, — Егор хмыкает. — Нормально шли креветки с ветчиной. И с огурчиками. — Ими восхищались, но никто не любил, — вздыхаю я. — И сами они никого близко к себе не подпускали. — Потому что им никто не был нужен? — Ну, теперь будут одиночками, — Егор зевает. — А мы будем учится на чужих ошибках. Так, сейчас за парнями заедем и предлагаю в кино. — Я люблю тебя, — тихо говорю я, вглядываясь в расслабленный профиль Егора. — А я тебя, — протягивает руку и сжимает мое колено. — Больше жизни. *** — О, нет, — меня подкидывает с кровати волной резкой тошноты. — Вот черт! — Что?! — Егор испуганно приподнимается на локтях. — Не молчи ты! Я кидаюсь в уборную. Даже дверь не закрываю. — Инга! Я отвечаю Егору неразборчивым клекотом, и меня выворачивает в унитаз желчью и слизью. — Да что случилось? В перерыве между болезненными спазмами желудка, сжимаю грудь. Ноет. — Инга! — Пап?! — доносится приглушенный голос Саши. — У вас там все нормально? — Я не знаю! Твоя мама тут переговоры с унитазом ведет… — замолкает и шепчет. — Вот блин… — Да что у вас тут? — в уборную врываются наши сыновья. Я вновь содрогаюсь под волной тошноты. — Отравилась? — шепчет Саша. — Скорую вызывать? — Вы не просили, парни, но… — взволнованно отвечает Егор, — но у вас, похоже, будет братик или сестричка. — Хочу девочку! — грозным орочьим голосом отвечаю в унитаз. — Я заслужила! *** — Такие маленькие, но пальчики, — шепчет Саша, круглыми глазами глядя в лицо Риточки, когда зевает и сжимает мизинец Паши. — И крепко так держит, — Паша сглатывает с другой стороны от меня. — Вот это хватка. Егор отвлекается от проверки колыбельки, которую собрали Саша и Паша: — Да вы тоже не были слабаками. Палец точно могли сломать. — Ну, мы же мужики, — шепчет Саша. — А она девочка. — Есть девочки, которые могут и в рожу дать, — Паша хмыкает. — Марго будет такой. И мы сами еще научим, как правильно надо бить. — Так, — смеюсь я. — Целуем мамочку, говорим, какая она красавица и идем делать ей чай с ромашкой. Выполняют мой ласковый приказ, затем чмокают Ритку в лоб и вновь смотрят на меня: — Нам сюда чай принести. — Я спущусь. Я же не инвалид и не больна. — Мы еще тут побудем, — ложатся с двух сторон. — Может, даже поспим, — едва слышно говорит Саша. — Имеем право. Мы соскучились. — Определенно, — соглашается Паша. — Понял, чай на мне, — Егор шагает к двери и оглядывается. Смотрит друг другу в глаза, и он улыбается. Ласково, тепло и с тихим счастьем. Да, у нас впереди бессонные ночи, но мы прошли столько шагов вместе, что новые шаги я жду без страха и с уверенностью, что мы справимся. А если чего-то не сможем друг другу сказать, то это вытянет Лидия, которая прислала сегодня открытку с поздравлениями. Надо бы написать о ней отзыв. Она помогла сохранить еще одну семью. Конец