— Так много девушек, а вы услышали об этом впервые? — Хороший вопрос, — Джинни посмотрела на нее. — А вы услышали об этом впервые, Лайла? И имейте в виду, что уже пошли этим козырем в коридоре, с Джаредом. Вы ни на секунду не показали удивления, узнав о внеклассных занятиях мужа. — Зовите его Аароном. Подобные новости вызывают у меня желание забыть, что он мой муж. — Это не… — с трудом выдавил Тобиас. — Вы не ответили на вопрос, — одновременно с ним выпалила Джинни. — Да. Вылетевшие залпом реплики пришлись очень кстати. Они могут либо ходить кругами, либо можно столкнуть их лбами. Лайла предпочла последнее. — Вы знали, что он вытворяет со своими ученицами? — Если новость и шокировала Джинни, она хорошо это скрыла. Даже голос не повысила. — Раньше? Конечно, нет. Потом догадалась, — Лайла мысленно пробежалась по фактам, подбирая вписывающиеся в ее рассказ. — Я нашла в доме видеозаписи. — Вы забыли, что мы обыскивали дом. — Ваши люди их упустили. Они не догадались обыскать ее или ее банковскую депозитарную ячейку, которую она открыла на другое имя. — Снова секреты? Вы понимаете, что это делает вас соучастницей? Привалившись к спинке стула, Лайла закинула ногу на ногу, наигранным спокойствием пытаясь обмануть собственные нервы, заставив их успокоиться. — Я не знаю, где он, и не имела никакого отношения к его ученицам. Нам обеим это известно. — Вы упорно твердите, что не знаете о его местонахождении, но, как я заметила, ни разу не сказали, что не убивали его. Потому что не могла. Ей соврать — раз плюнуть. Никаких моральных терзаний. Если ситуация потребует, она сможет солгать совершенно безнаказанно. Но люди вроде Джинни рассчитывают, что она будет раскаиваться в подобном решении, разыграет показушные вину и стыд, а Лайла не чувствовала ни той ни другого. — Не следует ли вам в данный момент сосредоточиться на мисс Йорк? — спросил Тобиас. — Она знает, что случилось с Аароном? — Высказывает догадки. Она думает, что на сей раз он зашел с ученицей слишком далеко, и ее парень или кто-нибудь, выступивший в ее защиту, убил его. Но никаких свидетельств этого нет. Внезапно раздался стук, и в комнате воцарилось молчание. Пит переступил порог комнаты, но дальше не пошел, прислонившись спиной к двери. Он явно слушал и хотел взглянуть на происходящее поближе. — Видеозаписи. Где они? — спросила Джинни. — Здесь, — Лайла взяла свою сумочку и достала прибор размером с электронную книгу. Джинни посмотрела на экран, отыскивая кнопку включения. — Они в записной книжке, которую вы носите с собой? — А куда я должна была их девать? — О, какой пафос! — съехидничал Пит. — Расскажи им, где нашла видео, — вздохнул Тобиас. — Планшет был засунут в щель между балкой и потолком гостиной. — А вот это ложь. Наглая и крупная. — Я провела полный обыск после ваших сотрудников. — И тем не менее не сообщили о существовании видео и не посоветовали нам вернуться и поискать под потолком… — Подойдя к столу, Пит через плечо Джинни взглянул на планшет. — Говорю сейчас. Джинни с тихим стуком положила девайс на стол, не посмотрев видео и не поинтересовавшись прочим контентом. — Ваш рассказ не очень-то убедителен. — Лайла, — прозвенел голос Тобиаса в тишине комнаты, — ты можешь сказать им правду. Она мысленно прокрутила часть истории, которую открыла ему. Настало время заложить фундамент и обеспечить, чтобы одним человеком следствие не удовольствовалось. — У меня были причины для колебаний. Я пыталась разобраться, оканчивается ли эта клоака с ученицами на Аароне. — Как это? — не понял Пит. — Почему это Брент ничего не знал? — Он может быть чист, но что-то в нем Лайлу настораживало. Она называла это «клубом взаимного недоверия». — Подростки болтают. Хвастаются. Истерят и жаждут мести. И что, ничего? Не может быть, чтобы сплетни не просочились. — Полагаете, Брент замешан? Что-нибудь вроде кружка педофилов? Тобиас поднял ладонь, предостерегая ее. — Давайте не будем использовать эту формулировку. Нам неизвестно, что происходит. Суть в этом. — Если это правда, вы должны были сообщить нам и позволить провести расследование, — Джинни отодвинула планшет в сторону. Ее снисходительный тон уязвил Лайлу. Может, Джинни и права, но слова и подача задели ее за живое. — В следующий раз, когда узнаю, что мой муж трогал учениц неподобающим образом, буду в курсе надлежащего этикета донесения. — Большинство людей, обнаружив доказательства проблемы общешкольного масштаба, сообщают об этом незамедлительно, — не смутилась Джинни. — Это наиболее логичное решение. — Вы довольно ясно дали понять, что я главная подозреваемая. — И единственная, насколько Лайла могла судить. — В результате она побоялась, что вы посмотрите видео и подумаете что-нибудь не то, — как всегда, гладко присовокупил Тобиас. — А именно? — Джинни не сводила глаз с Лайлы. — Что я в сердцах убила мужа, узнав о его разврате. — «Разврат» — термин чересчур общий, снимающий вину с Аарона, а это ей не нравилось. — А вы его не убивали? — Пит приподнял брови. Скользнув локтями по столу, Джинни подалась вперед: — Пит прав. Обвинения, знакомые до боли. Они не могли не разбередить некие воспоминания. Вы могли разозлиться на то, что вас поставили в такое положение. Снова. — Эй! — Тобиас постучал кончиком ручки по столу. — Давайте не будем уходить от Аарона в сторону. Джинни и Лайла не мигая смотрели друг на друга. — Но у отца Лайлы имелась аналогичная проблема с самоконтролем в отношении малолеток. Везет ей в жизни на таких мужчин… В памяти у Лайлы замелькали лица, сливаясь в нескончаемую череду слабых мужчин. Одни больные, другие жалкие, но поголовно скулящие, что не отвечают за свои отвратительные поступки. — Можете не подслащать пилюлю. Мой отец преследовал и убил ребенка. А то, что сделал Аарон… он… — Ваш отец изнасиловал и убил вашу лучшую подругу. Лайла отвечала на эти вопросы десятки лет назад — и вот опять… «Ты должна была знать, что он чувствовал к Амелии. Как на нее смотрел. Что именно он просил тебя сделать, чтобы она пришла к вам в дом в тот день?» — Мы отклонились от темы, — Тобиас еще сильнее застучал ручкой. Ладонь Джинни продвигалась через стол. — Некоторые тогда думали, что вы замешаны. Я читала пометки в деле. Было предположение, что вы помогли папе заманить Амелию. Этакая команда похитителей — отец и дочь. Перед глазами Лайлы всплыли новые образы. Ее отец поглаживает спину Амелии. Настойчиво предлагает отвезти обеих на пруд искупаться. Часами смотрит на них с переднего сиденья своей машины. «Я должен быть уверен, что вы сможете держаться на воде. Я даже могу поплескаться с вами». Боль. Досада. Изумление. Сидя у себя на кухне, она пыталась понять, что именно имеют в виду взрослые, когда спрашивают о «неподобающих прикосновениях». На нее отец внимания почти не обращал, а вот Амелия — дело другое. Лайла тоже это замечала. Лучезарная и милая. Широкая улыбка, светлые волосы безупречно собраны в конский хвост. — У вас есть ребенок. — Лайла откашлялась в надежде избавиться от дрожи в голосе. Джинни нахмурилась, и она поспешила перейти к сути: — Это не секрет. Когда вас повысили, назначив на эту должность, в газете появилась статья. — Ведете расследование обо мне? Нельзя позволить сбить себя с намеченного пути. В глубине своей истерзанной, ноющей души она нуждалась в понимании Джинни. Чтобы та услышала и осознала, каково быть настолько одинокой, чтобы ни за что не согреть выстуженную душу. Всегда балансировать на грани, когда одно слово может развеять тебя в прах и пустить по ветру. — Что бы вы сделали для своего сына? — Что угодно, — Джинни пожала плечами, — но я не вижу…