— Не могу. И тогда он отошел от нее. Увернулся от стула, на котором она сидела, обойдя его как можно дальше, и направился к двери. Остановившись на пороге, оглянулся на нее. — Не знаю, кто ты и что ты. Невидимая тяжесть оковами сдавила руки и навалилась на плечи. Такой усталости Лайла не ощущала ни разу в жизни. — Именно это я чувствую в отношении Аарона. — Держи это при себе. — Не дождавшись ответа, Джаред продолжал, и голос его с каждым словом звучал все громче, все злее. — Слушай сюда. Какое бы тошнотворное говно не бултыхалось у тебя в башке, смешивая моего брата в одну кучу с твоим отцом, не смей произносить это вслух или перед прессой. Джаред затопал по коридору к передней двери. — Куда ты? Надо его остановить. Он не в состоянии управлять машиной. Хлопнула дверь. Лайла ощутила этот удар всем телом. Впервые с той поры, как была обозначена линия фронта, она и Джаред оказались по разные стороны. И об этой утрате она горевала куда сильнее, чем об Аароне. Глава 47 Следующий день обернулся сущим кошмаром. Люди приходили и уходили, прессы набежало еще больше. Лайла твердила Кэсси и Кристине — и даже Тобиасу, — что прекрасно себя чувствует, хотя на самом деле все обстояло с точностью до наоборот. Кофе, заменившим ей завтрак, ее просто-напросто стошнило. Подсчитав, Лайла сообразила, что не ела уже больше суток, и в ближайшее время ситуация вряд ли изменится. Джаред ее звонки игнорировал. Джинни ее отшила, сказав, что отдел занят сбором информации и вещдоков и что она сама свяжется с ней. Когда же эсэмэска на экране телефона показала имя Райана, ответила не задумываясь. Скорее всего, Джинни еще отслеживает ее звонки и текстовые сообщения. Но сейчас рассудок затуманили путаница и уныние, и ей было наплевать. Райан: Ты oк? Лайла: Нет. Райан: Я слышал о Карен Блю и хижине. Думаешь, Аарон причастен? Лайла больше не доверяла ни своему чутью, ни ему. Больше напоминает закидывание удочки — может, чтобы обелиться перед полицией или столкнуть любовницу под автобус размером с Техас, а то и по более эгоистичным мотивам. Она повертела телефон в руках, мысленно подыскивая правильный ответ. Поерзала, скрипнув барным табуретом у кухонной стойки. Раньше имя Райана, выскочившее на экране телефона, заставляло ее улыбнуться. Даже если день был дерьмовый, стоило ему задать безобидный вопрос о самочувствии, и в душе у нее вспыхивал свет. Теперь же это имя только насторожило ее. «Держи ухо востро. Сплошные фальшь и неискренность. Тот крохотный огонек угас». Лайла: Это для книги? Райан: Я о тебе беспокоюсь. Лайла: Не знаю. Райан: Может, он знал Карен. Она вовсе не то имела в виду. Они столько месяцев были настроены на одну волну и вдруг будто заговорили на разных языках. Лайла: Надо идти. Райан: Позвони мне. ОСУ никак не верит, что телефон в мой дом подбросили. Лайла: Ты с ним встречался хоть раз? Райан: НЕТ. Даже эта короткая беседа была о нем. Лайла слышала, что университет хотел его уволить, но Райан привлек адвоката и оспорил это решение. Его освободили от преподавания до конца семестра, но он сможет шнырять по университетскому городку, заканчивая свою книгу. И, скорее всего, захочет получить ответы о ее жизни. Гибкая приспособленческая мораль наверняка позволит ему. После эсэмэсок Райана явилась Кэсси с пирогом и словами ободрения. От Джареда по-прежнему не было ни слова, зато заехал Брент. Лайла дважды подумала, но все-таки впустила его. Первым делом он вручил ей стопку писем. — Я подумал, ты захочешь их забрать, пока они не попали в руки прессы. Ей уже было наплевать. Пресса раскопала ее жизнь. Лайла видела фото отца, красующееся на первых полосах новостей. Она отреклась от собственного имени, чтобы ее не отождествляли с ним, но теперь благодаря Аарону все узнали о ее прошлом. Снова выволокли на свет все подробности до последней. Она вернулась в кухню, прислушиваясь к шагам Брента у себя за спиной. — Что тебе здесь надо? — Я обязан извиниться перед тобой. Вина и стыд не имели для нее значения, если только он не пришел покаяться, что допустил, чтобы Аарону сошли с рук его чудовищные деяния. Она ходила как в тумане, разбитая и отчасти не в себе от недосыпа. Рассудок отказывался отключаться, бурля тревогой, пытаясь постичь, что означают та хижина и ножевые ранения. — Всё в порядке, Брент, — она бросила письма на стойку. — Я не знал про девочек в школе. В смысле, я знал их имена, когда Джинни спросила. Такая уж работа у директора. Я знаю учеников, но личных отношений с большинством из них не поддерживаю. Они не настолько близки, чтобы я знал об их личной жизни, а ко мне никто не обращался, чтобы сообщить о проблеме с Аароном. — Говоря это, он переминался с ноги на ногу, избегая смотреть Лайле в глаза. Она старалась не искать в его нервозности никакого второго смысла, но это не значит, что все сойдет ему с рук. — Ты должен был знать. — Как? — Вскинув голову, он поглядел на нее. — Никто не жаловался. — Ладно. Зато теперь все орут. Из новостей Лайла узнала, что народ требует его увольнения. Намечено экстренное заседание школьного совета для выслушивания претензий и аргументов. Поговаривают о временном отстранении от обязанностей и проведении внештатного расследования. Всего этого она втайне жаждала, но не могла этим утешиться. Не сейчас, когда все остальное — каждая деталь исчезновения и смерти Аарона — остается под большим вопросом. — Ты правда думаешь, что Аарон имеет какое-то отношение к Карен Блю? — спросил Брент. — Достаточное, чтобы его убили в непосредственной близости от нее. Джинни до сих пор не заполнила эти пробелы и не рассказала о вещественных доказательствах, связывающих этих двоих. Ясно лишь одно: Карен вряд ли могла убить Аарона, засунуть его во внедорожник, а затем вернуться в хижину и скончаться. По словам Тобиаса, это означает, что в центре внимания по-прежнему Лайла. Джинни, пресса и большинство горожан считают, что Аарона прикончила она. А вот как во всю эту картину вписывается Карен Блю, по-прежнему загадка. — Знаю, я обвинял тебя… — покашляв, начал Брент. — Неужели? — Давать ему поблажку Лайла не пожелала. — Люди говорят… — Он с трудом сглотнул. — Некоторые думают, что если ты убила его, то всё в порядке. Лайле хотелось, чтобы Брент ушел. Ей приходилось держаться изо всех сил, чтобы не выкрикивать ему вопросы. — Почему? — Из-за девочек. — Сколько их было в школе? — Пока что четыре. Слишком маленькая цифра. Лайла каждой клеточкой чуяла, что Аарон играл в эти игры годами. За ним осталась вереница жертв. Вероятно, многие считают себя его бывшими подружками, а не жертвами, но ей-то известна правда. Судя по натянутому выражению лица Брента, ему тоже. — Моя жена…