– Верк, – закричал кто-то, – куда пирожные ставить? – Слева пихай, – ответил другой голос. Аэлита горестно вздохнула, я встала, купила по одной штуке каждого пирожного и поставила в центр стола. – Угощайтесь. – Спасибо, – обрадовалась собеседница и схватила «орешек» с вареной сгущенкой. – А насчет того, что одной страшно… Да, верно, но потом привыкаешь. Я давно поняла – никто ко мне не полезет, все думают, что в Товарове никого нет. Только однажды вечером постучался мужчина, имя назвал, паспорт показал: Сергей Петрович Чернов. Он спросил: – Вы тут давно живете? Узнал, что с рождения, и продолжил: – В ноябре на повороте авария случилась. Вы о ней слышали? Аэлита схватила венгерскую ватрушку. – Ха! Если кто о том происшествии знает, так это я. Ответила ему: – Вам зачем? Чернов рассказал, что погиб его единственный друг. Он ищет человека, который видел ДТП. Приехал в Товарово специально вечером, чтобы люди уже с работы вернулись. А вокруг одни пустые нежилые избы. Только в моем окне свет горит. Дядька мне понравился, видно, что непьющий, одет нормально. В окно специально глянула: машина у него дорогая. Я ему условие выдвинула. – Информация стоит денег, и никому ее передавать нельзя. Он спорить не стал, вынул кошелек. Глаз у меня – алмаз. Осмотрю незнакомого и понимаю, можно с ним дело иметь или ну его куда подальше. Никогда не ошибаюсь. Вот какой у меня талант есть, понимаете? Я кивнула. Говорить вслух то, что я думала, сообщить Аэлите, что внешность обманчива, многие маньяки заманивают своих жертв в ловушку с помощью сладких речей да выглядят так, что никогда не заподозришь, что милый парень жестокий убийца… Это сейчас произносить определенно не стоило. Очень довольная собой, Аэлита улыбнулась. – И вам расскажу, вижу: вы добрая, не жадная женщина. Я считаю: главное, чтобы человек не жабился. Да и дело давно было, не страшно растрепать, никому теперь то ДТП неинтересно. Вы же мне дадите еще денег за честный рассказ? Я кивнула. – Конечно. Говорите. Вся внимание. Молодая женщина, вдохновленная моим согласием еще заплатить, начала повествование. Тот ноябрьский день у Аэлиты сложился неудачно. Хозяйка салона не заплатила ей за месяц работы, попросила подождать до завтра. В кошельке у мастера по маникюру было пусто. Да еще последняя клиентка припозднилась, пришлось на полчаса задержаться после закрытия. Кробченкина очень боялась опоздать на последний автобус. Что есть сил бежала от метро к остановке, поскользнулась, шлепнулась, разорвала джинсы. А когда, наконец, добралась до места, там шумел разгневанный народ, оказалось, что автобус по непонятной причине укатил раньше. Неполученная зарплата, опоздавшая клиентка, падение на ледяном тротуаре, невозможность добраться до дома – все сложилось в ком жгучих неприятностей. Аэлита никогда не хнычет, но в тот момент, когда она подсчитывала все свои сегодняшние несчастья, неподалеку от нее притормозила новенькая дорогая иномарка. Из нее выпорхнула девушка с виду одних лет с Аэлитой, она осмотрелась, вытащила мобильный и громко заговорила: – Котик! Ну я тут. Стою в грязи. Ты где? Я? Э… э… э… Какой-то затрапезный магазин напротив. А-а-а! Сейчас развернусь. В эту попу мира я зарулила впервые. Ну, извини, с детства живу в центре, станций метро не знаю. Все, несусь к тебе! Красавица юркнула за руль и умчалась. Аэлиту охватила свинцовая, черная зависть. Ей так захотелось очутиться на месте этой девчонки, иметь свои колеса, шубку, жить где-нибудь в районе Арбата в просторной квартире с ванной, туалетом, не знать станций метро. И, наверное, в кармане у той, что «зарулила впервые в попу мира», лежит толстый кошелек. Аэлита же опоздала на вонючий автобус, не знает, как добраться до своего сарая, в котором из еды есть только полбатона и дешевый чай. Ну почему жизнь так несправедлива? По щекам Кробченкиной потекли слезы, и тут к ней подошла незнакомая женщина. – Хорош реветь, тебе куда? Глава тридцать девятая – В Товарово, – всхлипнула Аэлита. – Разве там кто-то живет? – удивилась тетка. – Думала, никого уже нет. Я тоже на автобус не попала. Мне в Колыбино, на десять километров дальше, чем тебе. Вон там стоит пара, им в Алякино. Нас уже трое. Если ты согласишься стать четвертой, возьмем такси. Цену на всех раскидаем, учтем километраж. Ну? Согласна? Аэлита молчала. – Последний автобус укатил, – уговаривала ее тетка, – не так уж и дорого получится. Или ты тут ночевать собираешься? – Нет, – прошептала Кробченкина и зарыдала, – денег не дали, зарплату задержали. А шоферы автобуса меня знают, могут за так довезти. Женщина отошла. Сквозь непрерывные слезы девушка видела, что компания из трех человек поймала такси и стала усаживаться. Аэлита вытерла лицо рукавом. Делать нечего, надо вернуться к подземке, поискать подъезд без домофона и там провести ночь на подоконнике. На улице ноябрь, холодно, ветрено, а на ней куртка на тонком синтепоне, не теплая, уютная шубка, как на обладательнице красивой иномарки. И сапожки не по погоде, тонкие, на скользкой подошве. От слез легче не станет. Аэлита шмыгнула носом и побрела к метро. Ей пришла в голову идея посидеть там в вестибюле до закрытия. – Эй, стой! – закричал знакомый голос. Кробченкина оглянулась и увидела, что такси пока не уехало, дверца открыта, возле нее стоит женщина, которая предлагала ей поехать с компанией, и машет рукой. – Иди сюда! – позвала она. Девушка приблизилась к машине. – Садись, – скомандовала незнакомка, – доедешь до Товарова. – Денег нет, – прошептала Аэлита. – Лезь, – пробасил из салона мужской голос. – У меня денег нет, – опять пролепетала Аэлита. – Уже слышали, – пробурчал невидимый собеседник, – за так довезем. Уж не сволочи позорные, не кинем девку одну ночью. Не веря своему счастью, Аэлита села в машину. Когда шофер притормозил у поворота на Товарово, мужчина предупредил: – Прямо до дома не доставим, дальше пойдешь пешком. – Конечно, конечно, – закивала Кробченкина, – всегда тут из автобуса выхожу. Она вылезла из салона, такси помчалось дальше, Аэлита поспешила домой. Ей так хотелось после всех треволнений как можно быстрее очутиться пусть в убогих, но родных стенах, что она побежала со всей возможной скоростью. Стоял ноябрь, пятнадцатое число. Вечером сильно подморозило, дорога резко шла под уклон. На ногах у Аэлиты были старые дешевые сапожки на каблуке. Чтобы не поскользнуться, надо было наклеить на подошву профилактику. Но у Аэлиты на сей изыск не нашлось денег. Как правило, она ходила аккуратно, но сегодня был нервный день, поэтому Кробченкина, забыв об осторожности, просто полетела в сторону своей избушки. В какой-то момент ее ноги разъехались. Чтобы не упасть, Аэлита замахала руками, но это ее не спасло. Она упала, ее потащило по льду. Бедняжка ехала, словно на санках, уцепиться за что-либо было невозможно. В конце концов дорога сделала крутой поворот. По инерции Аэлиту выкинуло на противоположную сторону шоссе и сбросило в глубокий кювет. Несчастная больно ударилась обо что-то головой и провалилась в темноту. Сознание вернулось к Аэлите так же внезапно, как и покинуло ее. Кробченкина услышала голоса. – Иди на шоссе, – велел мужской голос. – Ты один не справишься, – возразил женский. – Хорош спорить, – рассердился бас. Первым желанием Аэлиты было позвать на помощь, но она замерзла так, что не могла крикнуть. Через несколько секунд пришел страх. Что там на дороге? Почему люди оказались на шоссейке, которая ведет в заброшенное место? Они заблудились? Или задумали плохое? Аэлита попыталась встать и чуть не заорала от боли, у нее адски болела нога. Кое-как она подползла к краю кювета и осторожно высунулась. Перед ее глазами предстала такая картина. В кювете лежит роскошная иномарка с открытым багажником. Мужчина в черной куртке с капюшоном вытаскивает из отсека для вещей два здоровенных куля защитного цвета. – Сава, осторожней, – попросила шикарно одетая дама, которая находилась чуть поодаль. – Все будет хорошо, не переживай, – откликнулся спутник. Потом он вынул из кармана нож, разрезал один мешок и вытряхнул его содержимое в салон. – Осторожней, – повторила незнакомка, закрыв лицо руками, – какая гадость. – Это не гадость, а ампутированные у больных людей части тела, – возразил Сава, – мужские, женские. Аэлита чуть снова не потеряла сознание. А пара продолжала беседу. – Боже, где ты взял этот ужас? – простонала женщина. – Зачем этот кошмар? – Бабахнет знатно, – пообещал бас, – думаю, тщательно изучать, что здесь случилось, не будут. Твой муж не станет платить ментам за особое рвение. Он тебя определенно решил убить. И меня заодно, потому что догадался о наших отношениях. Умный он, хитрый, да и я не дурак. Аэлита залпом допила компот. – Много времени прошло, точно весь их разговор не помню. Но смысл никогда не забуду. Представить не могла, что люди на такое способны. Водителя женщина называла Савой, а он ее Настей. Они были любовниками, у дамы муж богатый. Ну не дура ли она – от обеспеченного к нищему водителю уходить? Я бы никогда так не поступила. Супруг просек, что его обманывают, а Сава с Настей решили сбежать, подстроить аварию. Они купили на складе какие-то взрывчатые вещества, приехали на поворот в Товарово, он очень опасный, и там устроили спектакль. Сава купил у санитара… Аэлиту передернуло. – Людям иногда удаляют руки-ноги, еще чего-то, типа печени. Фу, брр. Вот эти части приобрел шофер. Высыпал их в салон, велел Анастасии отойти, но на шоссе не соваться.