— Позвольте выразить свое восхищение. Вы отлично провели разговор. Сломали его сразу. — Опыт, девочка, опыт. Да и он, признаться, не крепкий орешек. Обыкновенный мурим, капризный и трусливый. Они везде одинаковы – что у нас, что в другом мире… 12 Пишу… Утром мне приносят клач с клавиатурой, вечером забирают. Мург отсылает текст с рисунками гниде. Та шлет вопросы. Я отвечаю и продолжаю сочинять. Никогда я столько не врал. Спасибо, авторы фэнтези! Вам, создатели фильмов. Чтоб я делал без вас? Государственный строй в моем мире? Диктатура. Во главе – женщина. Зовут Айседора Дункан. Красивое имя. В фильме «Собачье сердце» ее вспоминали. Важная шишка. Страной правят женщины. Местным будет приятно. Мужики занимаются фигней, в смысле искусством. Многие не работают. Их кормят жены. Эх, мечты, мечты… У нас гаремы. У меня лично пять жен. Нет, много. Урежем осетра – три. Хотя пять лучше. Воюют тоже женщины. А что, они могут – сковородкой по голове… Пишем: файерболами. Здесь бросают молнии, у нас будут огненные шары. Величиной с голову… Нет, много. Не поверят. С кулак хватит. Значит, вышли наши любимые в поле. Встали друг против друга, и понеслось. Летят перелетные птицы в осенней дали голубой… Не птицы, конечно, а файерболы. Метров, эдак, на сто. У кого дальше, у кого ближе. От гадючести зависит. Пишем: от Силы. Значит, пошвырялись они файерболами, потом уцелевших дорезали. А мы аплодируем на трибуне. Про трибуны, конечно, не надо. Ездим мы на паровиках. Я его даже нарисовал. Уменьшенная копия паровоза. Тендера нет, зато кузов типа ландо. Я в таком катался. Правда, тащил его конь. У нас будет пар. Скорость – тридцать мергов в час. Быстрая паровозка! Если это угребище поедет, я откушу себе ухо. Но пусть строят. Зачем мешать добрым людям? Им ведь интересно. Обширный раздел про моду. Крой, длина юбок, белье. Виды трусиков и бюстгальтеров. Гадом буду, зачитают до дыр. Они же женщины. Не ошибся. Утром прибежала Мург и стала расспрашивать про белье. Дал пояснения. Убежала довольной. Со мной Мург ведет себя корректно, машинкой более не угрожает. Все равно убью, но позже. Нос у меня еще болит… Вечером меня выводят погулять. На мне шлем с темным забралом. Изнутри он прозрачен. Специальная разработка, как объясняет Мург. Удар молнии в камеры бронехода может ослепить пилота. А так шлем убережет глаза. Мург сопровождает меня на прогулках. Расспрашивает про Сухья. Как мне там жилось, каковы мои впечатления о стране. Наверняка пишет отчет и зарабатывает плюшки. Говорю правду. Ну, не всю. В Сухья голодно, продовольствие продают по карточкам. Но мне хорошо платили, и я питался в ресторане. Там без карточек, зато дорого. К мужчинам в Сухья отношение плохое. Меня дважды били. В первый раз – в поместье. Во второй – в кафе, куда я неосторожно зашел. Там висела табличка: «Муримам вход воспрещен». Но я не знал, что она означает. Меня побили и выкинули за дверь. — Расскажешь это журналистам! — говорит Мург. — Непременно. Что ты сообщил им о двигателях? То же, что и здесь. В Доме заинтересовались? Не знаю, госпожа! Мне об этом не говорили. Обращались со мной плохо. Заставляли учить язык, затем отвезли в общежитие. А там грязь, вонь и пьяные муримы. Повезло, что взяли в кино. — Ты спал с режиссером? Киваю. Прости, Кея! — Понятно, — хмыкает она. — Кто б взял неизвестного актера на большую роль? У нас тоже так. Победим Сухья, сделаешь карьеру. Режиссеры любят смазливых. Хихикает, гнида! На пряник намекнула. Ее начальница не пыталась. Зачем? Я ведь в их руках. Врезать бы, но это потом. Скалюсь. — Ты видел их бронеходы? — На съемках, госпожа. — Старье! — она машет рукой. — У нас давно новые. Вон, смотри! Указывает на ангар. Из него выходят машины. Яйцеобразный корпус на ажурных опорах, «руки»-манипуляторы… Выглядят хищно. Один, второй, третий… десять. Бронеходы останавливаются на плацу. Из них выскакивают женщины в комбинезонах. Шлемов на них нет. Женщины выстраиваются у машин. Из дверей ангара появляются фигуры в шлемах. Подходят к бронеходам. Женщины без шлемов рапортуют. Ага, это техники, а те, кто в шлемах, пилоты. Приняв доклады, они лезут в машины. Закрываются задние двери. Бронеходы выстраиваются в колонну и идут к воротам. — Как тебе? — спрашивает Мург. — Большие… Бронеходы, бронеходы, а я маленький такой… Она хохочет. — Это последняя модель, «Агарь». Без подзарядки пройдет триста мергов. — Не может быть! — подыгрываю я. — Может. У «Агарь» две батареи. Когда иссякнет одна, подключается другая. Но и от силы пилота зависит. Вот ты, — тычет мне в грудь, — даже б не стронул с места. — Мне это не нужно, госпожа! — Разумеется, — хмыкает она. — Привыкли прятаться за нашими спинами. Ничего, победим, разберемся. А то дали прав… Она торопливо замолкает. Лишнего сказала. — Куда они? — меняю тему. — Темно ведь. — У бронеходов система ночного зрения. Новая разработка. Это учебная база. Здесь переучивают пилотов на новую модель, в том числе ходить ночью. Сегодня у них, — она указывает на колонну, — последнее занятие. Завтра приедут другие. Почему она говорит это потенциальному врагу? Хотя какой я ей враг? Узник, пошедший на сотрудничество. В ее представлении мне отсюда не выйти. Это раз. Во-вторых, это не ее тайна. В-третьих, элемент устрашения. Смотри, какие мы сильные! Пой, ласточка, пой! — Устал, — говорю, зевая. — Хочу спать. — Идем, — соглашается Мург. * * * — Райя? — Слушаю, госпожа президент! — Слышала заявление Сухья? Требуют вернуть какого-то мурима. Они остановили торговлю. Твои штучки? — Да, госпожа. — С ума сошла? Зачем нам мурим? — Он пришелец из другого мира. Владеет неизвестными нам технологиями. — Ты веришь в сказки? — У меня есть доказательства. Собственноручно написанные муримом признания. Рисунки неизвестных машин, описание их действия. В Сухья строят двигатели, которые не используют электричество. Технологию сообщил этот мурим. Он важен для нас. — Сухья прекратила поставки руды. У нас остановятся заводы. Представляешь последствия? Это не все. Мы сколачиваем коалицию для войны. Не все ж нам биться за свободу. Соседи пока думают. Инцидент отвратит их от союза. Там многие против нас. И тут мы даем повод. Похищение актера… — Он выбрал свободу. Заявил о желании жить в Куруме. — Вправду? — Мы его убедили. — Покажи его журналистам. Пусть скажет. — Нужно подождать. — Почему? — У него разбито лицо. — Не нашли другого способа убедить? — Случайность, госпожа! Мурим подставил лицо под удар. — И так десять раз подряд… Не узнаю тебя, Райя! Раньше ты работала тоньше. Значит, так. Свяжись с Департаментом иностранных дел. Пусть заявят, что мурим выбрал свободу. Пообещай: через три дня… — Пять. За три дня не заживет. — …Пять дней мурим выступит перед журналистами. Отсрочка продиктована тем, что он… — …Боится шпионов Сухья. Его обещали убить. Он сам это сказал. Потому просил спрятать его. В настоящее время мы ищем шпионов. Арестуем их или вышлем из страны. Готов список дипломатов Сухья. — Не увлекайся. Они выслали одну, нельзя больше. Нам с ними торговать. — Поняла, госпожа президент! — Через пять дней предъявишь журналистам мурима. Он скажет нужные слова. Если нет, Департамент возглавит другая. — Сделаю, госпожа президент!