– Чтобы не терять времени, – заговорил Гуров, – и не переливать из пустого в порожнее, я тебе расскажу, что возраст этому изделию классического кустарного зоновского производства – года 2–3. Ты у нас три года как на свободе. В лаборатории на расческе нашли твои волосы. А еще нам повезло найти на рукоятке этой чудо-расчески отпечаток твоего безымянного пальца. Вот, посмотри. – Лев бросил на стол фотографии отпечатков Леушина из архива базы данных. Потом добавил к ним увеличенное фото отпечатка пальца. – Удачно нашелся. И как раз с твоим шрамом на подушечке пальца. – Ну, мало ли, – снова начал возмущаться Леушин, но было видно, что он сдается и что запала и нервов у него на эти споры уже не хватает. – Не мало! – перебил задержанного Гуров. – Хватит дурака валять. Думаешь, нам заняться больше нечем, как твою никчемную жизнь спасать, под пули убийцы кидаться. У меня горячее желание вышвырнуть тебя отсюда. И посмотреть, сколько ты проживешь, Уха! Эту расческу мы нашли в лесопарке. Ты там с девочками гулял. И там 23 мая нашли труп молодой девушки. И на следующий день нашли труп, уже другой девушки. Тебе этого мало? Распахнулась дверь, и на пороге появился раскрасневшийся Попков с большим пакетом в руках. Он коротко кивнул Гурову и Молчану и улыбнулся. Гуров встал, взял из рук оперативника пакет, заглянул в него и продолжил: – А еще, Леушин, у нас есть показания очевидцев, которые видели преступника и очень детально его описали. Только что в твоей квартире был произведен обыск и найдена точно такая же одежда: черные джинсы, куртка, свитер. – Вы че? – Леушин попытался попятиться, но сидя ему этого сделать не удалось, он только сильнее вжался спиной в спинку стула. – Вы чего на меня вешаете? Я на «мокрое» не пойду и не ходил никогда. Вы меня че, под пожизненное подводите? Знать не знаю, про каких вы девок мне тут говорите, я… – Заткнись, Уха! – снова рявкнул Молчан. – Вторая девушка – Алиса Коновалова. Дочь Зинаиды Коноваловой, с которой ты любился несколько лет назад, пил с ней вместе. Которая умерла два года назад. – Да что же это такое-то! – Леушин с шумом выдохнул и обессилено уронил руки. – Все, хватит спектакль разыгрывать, Игорь, пора начать разговаривать серьезно, – заговорил Гуров. – Тебе неохота снова на зону, тем более по высшей. У нас тоже много вопросов, на которые мы хотим получить ответ. Да и ты, я так понимаю, все-таки жить хочешь. Давай без истерик, будем спокойно разбираться, что было, а чего нет. Ты был в лесопарке? – Был, – кивнул Леушин, не поднимая головы и нервно покусывая губы. – Когда? В субботу 23-го был? – Нет, начальник, я в воскресенье там был. Давай «сознанку» пиши, иначе мне не отмыться. В воскресенье. У меня с бабой одной облом случился в субботу. И вообще, как-то все в последние дни наперекосяк. С вечера якшались, думал затащу ее в постель, а она обломила. Я тогда со злости пошел и надрался. Уснул где-то у знакомого на веранде. Замерз как собака, аж протрезвел. Встал, трясет меня, нашел у него выпить, похмелился, а у самого зудит все, как хочется бабу, прям сил нет. Начальник, падла буду, даже в мыслях ничего такого не было, пока Алиску не увидел. Ну, эту, Коновалову, дочь Зинкину. Я ее года два не видел, смотрю, она расцвела, такая девка стала, в теле, симпотная. Есть за что подержаться. Тут меня и переклинило. А она к лесопарку идет, торопится. Одурел, честно скажу. Я бы ее там и изнасиловал, не удержался бы. – И что помешало, что произошло? – спросил Молчан. – Я сторонкой так шел, смотрел, куда она идет. А потом местечко тихое выбрал и подумал, выйду, поздороваюсь. Мол, как дела. Туда-сюда, базар-вокзал, а потом повалю и заломаю. А может, и сама даст. Кто их разберет, баб, что у них в голове-то. Я вроде для нее не чужой. Бывало, и ночевал у Зинки. А тут мне и отрезвление пришло. Смотрю, а за Алиской парень какой-то крадется. Тоже, вроде, как я, следит за ней. Молодой, ее возраста, но крупный такой в плечах. На хрен, думаю, мне с ним толкаться, а вдруг он какой каратист или просто здоровый лось. И вообще, он ее трахнет, а мне отвечать. Или свидетелем идти. Мне ни того, ни другого резона нет хлебать. Сплюнул, матернулся и ушел в город. Не знаю, начальник, что там у них было. Может, он Алиску замочил, может, еще кто. Чист я в этом деле. И про первую девку знать не знаю. Не был я даже близко к лесопарку в субботу. – Ладно, допустим, ты правду сказал, – кивнул Гуров. – Парня по фотографии опознать сможешь? – Наверное, хотя не знаю, у меня мозги набекрень тогда были. Крепкий такой, светлый. – Молчан протянул Леушину фотографию Завьялова, но тот сразу отрицательно замотал головой: – Не, не тот. Этот старше вроде, а тот пацан прям. Ну, Алискиного возраста. – Слушай, Леушин, – спросил полковник, – а тебя часто так клинит с бабами, что ты даже не соображаешь, что она на тебя заявление в полицию может написать? Или они редко заявляют об изнасилованиях? – Нет, я по этим делам ни-ни, – сразу испугался задержанный. – Я всегда только по согласию. Таких найти-то не сложно. А с Алиской просто одно на другое наложилось, вот и переклинило. Она, кстати, не заявила бы, я точно говорю. – Почему? – Странненькая она какая-то. Всегда была, и такая, думаю, осталась. Летящая девка. Ей что втемяшится, то и делает. А если силу применить, она замкнется, пока не переживет это. А потом утрется и снова… Правда, злопамятная, это есть в ней… Виноват… Было. Зинка ее по пьяни иногда мокрой тряпкой так стеганет, что… Алиска запрется у себя и сидит… Потом отходит, разговаривает. Только она всегда, когда разговаривала, как будто сквозь тебя глядела. Как будто в другом мире жила, а на нас через стекло смотрела оттуда. Иногда даже страшновато становилось. – А эту девушку знаешь? – Гуров протянул фото Ольги Марченко. – Нет, такую не видал, – рассматривая снимок, ответил Леушин. – Симпатичная. Чем-то с Алиской похожи даже. Не, не видел такую. – Ну и что вы думаете? – спросил Гуров, когда задержанного снова увели в камеру. – Я полагаю, что глупо подозревать сверстника Коноваловой в том, что он нанял киллера для убийства Леушина, потому что тот в мыслях имел изнасиловать девушку. – То, что Леушин сам не понимает, кто и за что его хочет убить, – вставил Молчан, – я как-то верю. Убедителен он. Во всяком случае, причиной тут не его нынешние дела. Или ошибка, или за ним тянется такой грех, за который ему смертный приговор кто-то вынес. – Черт, что там тянут с пальцами убитого? – недовольно проговорил Лев. Молчан кивнул и набрал номер телефона. Поговорив с кем-то, он подвинул к себе ноутбук и открыл крышку. Пока подполковник общался, Гуров подошел к окну и стал смотреть на улицу. Если разобраться, то с делом о погибших девушках они хорошо продвинулись. Нашлись даже люди, которые были рядом чуть ли не до самой смерти этих несчастных. По крайней мере, одной из них. То, что эти две смерти связаны, он был убежден. Кажется, разгадка вот-вот окажется в руках, но она снова ускользала, снова появлялись какие-то новые факты, новые люди. Вот и Завьялов отсеялся, теперь, видимо, и Леушин оказался ложной ниточкой, хотя что-то за ним есть, и верить просто на слово уголовнику не стоит. Тем более, учитывая события последней ночи. А еще личности погибших девушек вырисовываются все четче и четче. Нет, Леушину верить до конца нельзя. Всю его информацию нужно проверять и проверять. Очень нехорошо выглядел факт, что Леушин был сожителем матери Алисы Коноваловой. Очень неприятный факт, из-за которого ему верить нельзя. – Готово, Лев Иванович, – позвал Молчан. – Есть в базе такой человек. Судимый он. – Ну и? – Гуров повернулся и нетерпеливо посмотрел на подполковника. – Читаю. Базанов Михаил Андреевич, кличка «Бизон». Уроженец Тулы. Две отсидки. После освобождения прописан в Туле. Интересно, что ему в Рязани понадобилось? – Леушин у них что, самовар украл? – вздохнул Лев. – Вот и еще ниточка, непонятно откуда и непонятно куда ведущая. И даже если это все не имеет отношения к девочкам, все равно надо разрабатывать. Черт бы побрал этого Леушина! Это какой-то человек-неудача! Хотел, не смог, не получилось, испугался, расхотелось. – А вот кое-что и понятно, Лев Иванович. – Молчан даже наклонился к экрану ноутбука, как будто ему так лучше было видно. – Вторая отсидка у Базанова была в Якутии. И Леушин что-то про Якутию говорил. Ну-ка, ну-ка… Подполковник снова вернулся к файлу с информацией о судимостях Леушина, что-то записал на листе бумаги, потом полез в папку с информацией на Базанова. Судимости… – Ну, вот, хоть что-то наклевывается, Лев Иванович, – с улыбкой посмотрел он на Гурова. – Леушин и Базанов сидели вместе. И в одно время. Учреждение УШ-246/14К, 2-й отряд. Леушин освободился на полгода раньше Базанова. Так что сидели вместе. Один вышел три года назад, второй – два с половиной. Стал искать первого. И нашел. Результат мы видели. – М-да, – покачал головой Лев. – На первый взгляд все выглядит довольно просто. Но мне кажется, их связывает не просто совместное отбывание срока. Давайте, Олег Владимирович, поступим следующим образом. Вы составьте запрос в колонию. Пусть начальник оперчасти нам подробно опишет характеры обоих осужденных, их взаимоотношения, связи и особенности отбывания в колонии. Что делали, в чем себя проявили, часто ли попадали в СИЗО и тому подобное. И главное: дружили между собой или нет. В какие группировки входили или были сами по себе? А я… – А вы? – А я отправлюсь в Тулу. Иного способа распутать этот узел не вижу. И вам легче: не надо сотрудника посылать, командировку ему сочинять, задачу ставить. Я же в теме, могу принимать самостоятельные решения. Запрос отправьте в Главк полковнику Крячко. Я позвоню и предупрежу его. Он побыстрее добьется ответа из колонии. А вы здесь ищите этого парня, которого видел Леушин, устройте опознание с теми, кто из грибников видел мужчин и девушек в те дни в лесу. Из того списка, что у нас есть. И как-то нам надо проникнуть в жизнь Алисы Коноваловой. Она и правда девочка странная, как показывают очевидцы. Что же, черт возьми, там, в лесополосе, произошло? И почему? Глава 7 – А Лев Иванович уже уехал? – с плохо скрываемым сожалением спросил Попков, войдя в кабинет своего начальника. Маленькая игла недовольства кольнула Молчана внутри, но он быстро справился с собой. «Ну, вот, – с сарказмом подумал подполковник, – я уже своих сотрудников к Гурову ревную. Скверно это. Они видят, что я недотягиваю до его уровня. Ну, тут путь один – дотягивать, а не брови хмурить. За хмурые брови еще ни одного начальника уважать больше не стали. А если уж быть честным с самим собой, то я должен быть благодарен, что полковник Гуров приехал к нам, что он задержался и помогает в розыскных мероприятиях. Нам всем есть чему у него поучиться». – Да, уехал, – спокойно ответил Молчан. – Пока мы здесь отрабатываем оставшиеся версии, он хочет проверить тульский контакт. Учти, что это дело я потом все равно тебе поручу. Связано оно с гибелью девушек или не связано, но покушение на убийство произошло на твоей территории. А киллер был из Тулы. – Он мог иметь только тульскую прописку, а сам скрываться где угодно, – сразу же предложил версию Вадим. – Если он профессиональный киллер, то… – Вадик, я думал, ты успел у Гурова большему научиться, – покачал головой Молчан. – Ну-ка, побольше анализа, соедини все факты и сделай выводы. Как произошло покушение? – Ну, стандартно. Выследил, выбрал удобное время и место, подъехал секунда в секунду и стал стрелять. И оружие с глушителем… – Стоп, Вадим! – поднял руку Молчан. – Вот тут и начинаются у тебя ошибки в оценке ситуации. Профессиональный убийца, киллер, вот от чего надо плясать, от этой печки. Профессия предполагает, что он знает все тонкости ремесла и грамотно использует. И что он этим занимается за деньги и довольно долго. А значит, минимум риска и максимум эффективности. Киллер обычно свою жертву «выгуливает» очень долго, присматривается, изучает образ жизни. А потом выбирает самый неожиданный для жертвы и самый безопасный для себя момент, когда можно сделать один выстрел и скрыться. И никто никогда его не найдет, потому что он не оставляет следов. А что мы имеем в нашем деле? Ну? Попков задумался и медленно опустился на стул напротив своего начальника. Молчан догадался, о чем думает молодой оперативник, какие именно мысли блуждают в его голове. Нетерпеливые мысли. Он ищет из всего набора фактов лишь те, что схожи с его представлениями, а которые противоречат, те сразу отметает. Но сейчас говорить своему подчиненному об этом не стоит. Пусть он к таким выводам придет сам. Пусть чуть позже, но сам. – Он следил за Леушиным, – начал говорить Вадим, – поэтому и выбрал момент, когда на безлюдной улице сможет беспрепятственно его застрелить. – То, что помешало киллеру выполнить задуманное, никак не относится к категории случайностей, Вадик. Это элементарный прокол. Он не засек нашу слежку, а ведь наши ребята не очень и таились. Профессионал, в отличие от Леушина, легко бы понял, что за ним ведется слежка. И стрелять, а потом пытаться уехать на машине – самый бездарный «киношный» способ. Киллеры стреляют из укромного места, тратя одну пулю. И никто вокруг не видит, не слышит и не замечает совершенного убийства. Это дает возможность убийце спокойно скрыться по заранее продуманному и подготовленному маршруту. Или не пуля, может быть яд, или испорченные тормоза у машины. Так на что больше всего похоже сегодняшнее ночное нападение, учитывая личность киллера? – Он бывший уголовник, – начал перечислять Попков. – Две ходки за плечами. Сидел в Леушиным в одной колонии в Якутии. Ну, если вы так говорите, то это больше похоже просто на уголовную разборку, когда послали убить неугодного обычного «быка» или «гладиатора», как у них это называется. Короче, бойца. – А приехал он откуда? – Из Тулы. Из Тулы его сажали, туда он вернулся на прописку и под надзор после освобождения, – кивнул Попков. – Мог, конечно, скрыться и жить где угодно, но в розыске его нет. В любом случае какую-то первичную информацию мы можем получить только по месту жительства и из колонии. – Вот теперь молодец, – улыбнулся Молчан. – Хвалю, потому что дошел сам, не оглядываясь на то, что вперед тебя скажут умные дяди с большими звездами на погонах. Можешь же! – Тогда надо срочно запрос… – Запрос в колонию уже ушел. А до Тулы быстрее доехать, чем согласовывать и слать запросы. Тему Базанова закрываем только частично до возвращения Гурова. Ты проверишь по учетам всех судимых, кто отбывал срок в тех местах, где и Базанов. Надо взять на карандаш этих бывших осужденных, понаблюдать и допросить. Базанов с кем-то должен был здесь контактировать, кто-то мог знать, по какому делу он приехал и за что решено убить Леушина. И, самое главное, зачем его убивать. А теперь докладывай, что у тебя нового по этому парню, о котором говорил Леушин? – Есть новости, Олег Владимирович! Перетряс я весь класс и учителей, которые его учили. Фотографии собрал ребят, кто хоть как-то был похож на этого гипотетического парня, на которого ссылается Леушин. Совсем было решил, что врет нам Уха, выдумал все, а потом случайно одну старенькую учительницу встретил, она у них литературу преподавала. Вы не поверите! Вот они, какие настоящие учителя бывают. Она тихонько так засмеялась и говорит: «Я вам маленький секрет раскрою, молодой человек. Это Олег Большаков из параллельного класса. Он в Алису влюблен был с 9-го класса». Представляете, она одна знала и все видела, а остальные лишь своими делами, своим проблемами заняты. А она мудрая, видела все, поняла по взглядам. Она сказала, что он «влюбленно молчал», глядя на Коновалову. – Очень романтично, – усмехнулся Молчан, пытаясь скрыть свой сарказм. – Дальше-то что? – А дальше я нашел его фотографию. Постарался сделать так, чтобы никто не заподозрил моего сильного интереса к его персоне, чтобы до него не дошло, что полиция его фото интересуется. Короче, я показал снимок Леушину, грибникам, которые видели девушек и самого Уху в лесу в те злополучные выходные. Уха сразу его опознал. Семь из девяти грибников опознали Большакова, сказали, что видели его в лесу. Больше вам скажу, они утверждают, что у него был вид, как будто он что-то или кого-то искал. Кто-то даже хотел его окликнуть и спросить, не нужна ли помощь. – Озабочен, значит, был? – задумчиво спросил Молчан. – Молодец, хорошо поработал, Вадим. Значит, можно сказать, что этот Большаков и правда пытался догнать Коновалову в тот день и примерно в то же время, когда она умерла там. К тому же кто-то из грибников, кто ходит в лес каждый день, каждые выходные, мог элементарно перепутать, что видел Большакова в воскресенье. А на самом деле видел как раз в субботу. Мог Большаков там быть в оба эти два дня? Очевидно, мог. Мог он убить Марченко? Вполне. Инсценировать самоубийство Коноваловой? А чем черт не шутит. Ну, получилось у него сделать это так, что он и экспертов ввел в заблуждение! Слишком много совпадений с этим парнем. – Я бы сказал – зловещих совпадений, – значительным тоном добавил Попков. – Ну, ну, – засмеялся Молчан, – не сгущай краски. Надо его задержать и допросить очень основательно. Его одежду на экспертизу, если он станет упираться и утверждать, что не был в лесу. – Его сейчас нет в городе, Олег Владимирович. – А где он? – насторожился подполковник. – Он сейчас в Старой Рязани на Городище. – А что он там делает? Он историк, в раскопках участвует? – Нет, он «реконструктор», – начал было говорить Попков, но, увидев удивленный взгляд подполковника, поспешил разъяснить: – Это так в просторечье называется. А вообще он – член Военно-исторического клуба «Коловрат». Ребята занимаются тем, что мастерят древнее русское вооружение, доспехи, изучают древнюю военную историю. Они пытаются как-то соответствовать своим идеалам. Здоровый образ жизни, манера одеваться, следование традициям. Некоторые даже в язычество ударяются. Но большинство просто таким образом играют в войну. А на Городище они ездят на какие-то свои праздники, битвы там устраивают с древним оружием. А еще всякие реконструкции древних событий на публику разыгрывают. Ну, вот такое у них хобби. – Так, на Городище, говоришь, – задумался Молчан. – И много их там сейчас?