Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Здравствуйте! Анфиса Ксаверьевна Любчик. Ну что же вы, проходите. Милости просим, — поспешила она заманить мужчину в дом, понимая, что в чужом присутствии Калина Ипатьевич не решится продолжить свой брачный ритуал. — Подождите секунду, я только возьму шаль и ключи от главного дома. Оставив незнакомца под неусыпным оком Глафиры, Анфиса Ксаверьевна вернулась в комнату. — Прошу меня простить, явился арендатор по объявлению, нужно показать ему дом, — чуть более радостно, чем следовало, воскликнула она, но тут же почувствовала за спиной постороннее присутствие. — Не утруждайтесь, мадам, я и без того вижу, что он мне подходит. — Человек-летучая мышь впорхнул в комнату вслед за хозяйкой, будто и не слышал просьбы подождать. За ним в проем сунулась смущенная Глаша. — Анфиса Ксаверьевна, я им говорю — не велено. А они лезут и не по-нашему лопочут. Сэр Бенедикт проигнорировал жалобы горничной так, будто и не было у нее замечательного грудного голоса, единственного во всем переулке способного противостоять зычным высказываниям дворника Сильвестра. — А что у вас здесь? Кабинет? Вэл, вэри вэри вэл. А там? Должно быть, гостевая спальня. — Иностранец с такой дерзостью рыскал по гостиной, что Анфиса Ксаверьевна и ее поклонник минуты две смотрели на него в немом удивлении, прежде чем хозяйка решилась наконец-то прояснить ситуацию. — Боюсь, вы неправильно поняли… сэр. Сдается не этот дом, а большой, за зеленой изгородью. Визитер не только не понял, но, кажется, еще и не желал ничего слушать. — Ноу-ноу-ноу, мне все решительно нравится. Я возьму эти кабинет и спальню, гостиная и столовая пусть будут в общем пользовании. А верхние комнаты можете оставить себе, — с непоколебимой уверенностью делил он чужую недвижимость. — И пожалуй, полный пансион — это как раз то, что мне нужно. — Позвольте, сударь… — не выдержал наконец Калина Ипатьевич, ибо еще пять минут назад сам рассчитывал на полный пансион в исполнении Анфисы Ксаверьевны. — Я не против соседей, если они чистоплотны, аккуратны и не держат мелких животных, — милостиво «позволил» сударь. — Личные вещи из этих комнат вам придется убрать, телеги с моей обстановкой уже в пути. «Да он же сумасшедший!» — догадалась вдруг Анфиса Ксаверьевна. Теперь стал понятен и странный черный наряд — видно, смерть кого-то из близких родственников сильно ударила по психике незадачливого англичанина. — Сочувствую вашей утрате, — скромно сказала женщина, рукой останавливая Калину Ипатьевича, готового ринуться на защиту своей будущей невесты. — Моей утрате? — несказанно удивился иностранец. — Такой глубокий траур, — хозяйка дома указала на одежду визитера, — носят только по близкому родственнику. Будет очень нетактично поинтересоваться, кого вы потеряли? — Веру во все разумное человечество я потерял. И да, оно до какой-то степени со мной в родстве. — Губы англичанина изогнулись в коварной полуусмешке. — Представляете, мой бывший домовладелец, сам, по собственной воле, отказался от ренты в двести рублей в месяц, а теперь и вы не хотите сдать мне комнаты! Просто уму непостижимо! Анфиса Ксаверьевна пару раз хлопнула прелестно изогнутыми ресницами и за два этих мгновения успела произвести в своей ладной головке некоторые нехитрые вычисления. По всему выходило, что комнаты нижнего этажа во флигеле были ей не так уж и нужны, примерно так же, как и ухаживания Калины Ипатьевича. Бедняга все еще мял в руках картуз, надеясь, что недоразумение вот-вот разрешится, но судьба его была уже предопределена. Хозяйка дома назначила «недоразумением» его, Калину Ипатьевича, а не этого невесть откуда взявшегося иностранишку. — А знаете… — ласково протянула вдова. — Сэр Бенедикт, — подсказал человек в черном. — Но для вас, мадам, просто Бенедикт, коль скоро я собираюсь остановиться под вашей крышей. — Анфиса Ксаверьевна. — Женщина с готовностью протянула новому жильцу ручку, которая так и не досталась купцу. — Знаете, Бенедикт, мне нравится ваше чувство юмора. Думаю, мы подружимся. Прикажите своим слугам перевозить вещи. Похоже, такого комплимента новому жильцу не перепадало давно, потому что он запнулся, закашлялся, будто в горле у него слегка запершило, и немного сдержанно, но чего еще ждать от иностранца, сказал: — Спасибо, Анфиса Ксаверьевна. Тогда я сейчас же пошлю мал’чика. — Полы плаща снова взметнулись, и Брут полетел из дома вон, унося в клюве победу над несчастным Калиной Ипатьевичем. — Я тоже, пожалуй, пойду, — сказал раздавленный купец второй гильдии, — не буду мешать вашим хлопотам. — Вы так чутки, мой друг, — взмахнула ресницами Анфиса Ксаверьевна, пытаясь сгладить неловкость и не выдать своей радости. — Но я еще зайду! — с отчаянием воскликнул неудачливый ухажер. — Мне непременно надо договорить с вами наедине! Домовладелица томно вздохнула, втайне проклиная себя за излишнюю мягкость. II — Убрать. Убрать, — только и командовал жилец, более пристально осматривая свое новое место обитания. Его одобрения не заслужили ни вышитые подушечки, ни даже прелестные шторы с фестончиками. Хозяйка дома вместе с горничной безропотно снимала и прятала то, что можно было спрятать немедленно. — Ох, Анфиса Ксаверьевна, матушка, — гулким басом зашептала Глафира, собирая с комода любовно вышитые розочками салфетки. — А вдруг тать какой али душегубец?
— Тать, Глаша, так принарядиться не додумался бы. Да и что с меня взять? — Знамо что… им одно от нашего женского роду надобно. — Не бойся, у меня револьвер еще от Феликса Рафаиловича остался, — успокоила ее храбрая домовладелица. — Уж как-нибудь отобьемся. Первая телега с пожитками гонителя салфеточек, к удивлению обеих женщин, прибыла уже через десять минут, видно, оставлена была недалеко, да и собрана заранее. — Где же вы собирались ночевать, если бы не нашли у меня комнат? — удивилась Анфиса Ксаверьевна. — У ваших ворот, мадам, жалобно подвывая в ночи, — без запинки ответил сэр Бенедикт, но, увидев открывшийся от удивления ротик своей новой квартирной хозяйки, тут же попытался исправиться, что не вполне ему удалось: — В городе полно людей, которые любят деньги, часть из них даже держит гостиницы. Анфиса Ксаверьевна нахмурилась, но готовящуюся отповедь предотвратила чумазая детская мордочка, заглянувшая в окно. Впрочем, иностранец обрадовался ей как родной, выбежал в прихожую и, отворив входную дверь, радостно скомандовал: — Мал’чики, заносите! — Ваши вещи переносят уличные мальчишки? Но, Бенедикт, это же небезопасно! — Домовладелица, конечно же, в первую очередь имела в виду свою собственную безопасность, но была не в пример деликатнее своего неожиданного жильца. — Все в порядке, у меня не украдут. Один бой уже попытался, и ему не понравилось. — Зонтом, с которым так и не пожелал расстаться, англичанин указал на плутоватого мальчишку с перевязанной пониже локтя рукой. Постреленок гордо нес маленький скелетик невиданного существа, любовно закрепленный на лакированной подставке. — Эй ты, если попытаешься стащить у компсогната хоть одну косточку, я заменю ее твоей! Пацан тут же прекратил свои манипуляции с диковиной и торжественно вручил хрупкую ношу хозяину. — Вы ударили ребенка?! — ужаснулась трепетная мать, только что подозревавшая этих детей если не во всех, то в одном смертном грехе точно. — Мэйби ай шуд ду соу… Но после того, как он самостоятельно сунул руку в саквояж с хомяком-троглодитом, в этом не было никакого воспитательного смысла — хомячок справился сам. Анфиса Ксаверьевна не поверила, поэтому, улучив момент, когда иностранец отвлекся, схватила мальчика за плечо и спросила: — Скажи, тебя обижал этот господин? — Нет, — повертел вихрастой головой постреленок. — Ты уверен? — Вопрос для вдовы был животрепещущ: пусть сын ее, Матвей, и проводил почти все время в лицее, материнский инстинкт требовал исключить любую опасность. — Сломайте мне уши, ежели вру, — с вызовом сказал мальчишка, уши которого по странному совпадению уже были слегка завернуты в трубочки, как у настоящего борца. Анфиса Ксаверьевна ломать, конечно же, ничего не стала, но следила за этими ушами с неусыпной бдительностью — как бы руки, приделанные чуть пониже их, не прихватили лишнего из гостиной. Руки на удивление вели себя примерно: вещи в дом вносили, но ничего не выносили. Такое взаимопонимание, установившееся между сэром Бенедиктом и его помощниками, не могло не радовать. По всему видать, человек приличный, хоть и с придурью… Придури той, кстати, оказалось не так уж мало, и она нескончаемым вещественным потоком хлынула в дом предприимчивой вдовы. Чего тут только не было: чьи-то бивни, чучела, биты для игры в крикет, загадочно звенящие ящики и даже микроскоп, — на все это домовладелица взирала со спокойствием. И только вид когтистой лампы несколько поколебал стойкое намерение Анфисы Ксаверьевны не вмешиваться, поэтому она осмелилась высказать первое возражение: — Но, Бенедикт, в гостиной уже есть прекрасная лампа, может, вы разместите этот… экземпляр в спальне? — Вы же не ожидаете, что я буду заставлять своих посетителей ждать под абажуром с рюшами? Меня могут не так понять. — А когтистая лампа, конечно же, расскажет о вас всю правду, — усмехнулась вдова. — По крайней мере то, что я беру дорого и что со мной лучше не спорить, до клиента донесет. — Погодите! Клиенты? Что за клиенты? Но сэр Бенедикт уже не слышал. — Так, чемоданы в спальню. Надеюсь, там не осталось ваших розовых чепцов, мадам? Анфиса Ксаверьевна, не обращая внимания на выбор выражений нового жильца, многозначительно продемонстрировала пустые шкафы гостевой комнаты. — Маловато, — резюмировал иностранец. — Ваши сундуки вполне влезут. — Это всего лишь предметы первой необходимости. Сейчас привезут воз с моим основным гардеробом. — Вы ограбили костюмерную Лондонской оперы? — пошутила вдова, еще не зная, насколько точно попала в цель. Сэр Бенедикт хитро прищурился и погрозил домовладелице пальцем.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!