Калина Ипатьевич в сердцах плюнул и жестом приказал открыть дверь соседнего сарая. Стоило только створке распахнуться, как наружу вместе со зловонием хлынул серо-шерстистый поток. Вспугнутые звуком и светом, разбегались и пищали крупные упитанные грызуны. Модест Дионисович весь как-то подсобрался на своем ящике и даже попытался стоять на одной ноге, будто это могло обеспечить ему большую безопасность. — Это все, конечно, очень занятно, но при чем здесь я? — резонно спросил криптозоолог, концом зонта отпихивая от своих туфель особо ретивых обитателей сарая, но скорее из заботы о чистоте, чем от отвращения. — А то, что чудищу он нам подложил! — Торговец ткнул пальцем в соперника. — Да зачем мне это надо? — вполне искренне возмутился Модест Дионисович, осторожно, чтобы не запачкать желтых ботинок, слезая с ящика, ибо демонстрация была окончена. — Отвлечь меня хочет от милейшей Анфисы Ксаверьевны! — Плотный кулак купца погрозил в сторону франта. — Во-первых, у милейшей Анфисы Ксаверьевны есть милейшие глазки, ради победы мне надо было вас оставить, а не удалить, — с растяжечкой начал обвиненный. — А… — А во-вторых, — перебил его криптозоолог, — с чего вы взяли, что там чудовище? — Приказчики что-то странное видели… Аким, неси кота! — вновь не своим голосом заорал купец. Шерстяное мяукало было изловлено и доставлено сию же секунду. Видимо, ветеран дворовых битв пригрелся где-то неподалеку на солнце. Калина Ипатьевич без колебаний перехватил у приказчика полосатого забияку за шиворот и попытался затолкать в сарай, где не было крыс. Кот сопротивлялся неистово, будто знал об этом строении нечто такое, что заставляло его биться за свою жизнь. — Вот!! — еще более торжественно объявил хозяин злополучного склада. — Если бы меня тащили за шкирку, я бы тоже туда не пошел, — резонно возразил Модест Дионисович. Оба поклонника Анфисы Ксаверьевны обменялись концентрированными взглядами, после чего купец поднес кота ко второй двери, и Васька со всех четырех лап скрылся внутри, только бы отвязаться от ополоумевшего негоцианта. — Вот!! — в третий раз объявил Калина Ипатьевич. — Интересно. — Криптозоолог покрутил зонт в руках и с любопытством сунул голову в сарай, несправедливо обиженный грызунами. — Кого же это боятся и кошки, и крысы? — Не просто крысы, — поправил его делец и со странной гордостью пояснил: — А наши крысы! Ничто их, заклятых, не берет, ни кошки, ни отрава. Бахметий Поливаныч вон недавно из заграничного путешествия англицкого сеттера привез, дак и тот заскулил, стоило ему внутрь сунуться. А тут на тебе, раз — и пропали! Знать, чудовище страшное там завелось, ненасытное… — А люди-то что видели? — Да так, тень одну, не разберешь… но шипит словно змеища преогромная! — Как шипит? — насторожился доктор. Но этот раз ответил ему не купец, а работник. — К-ш-ш-ш, к-ш-ш-ш, — воспроизвел Аким, старательно растягивая губы в злобной гримасе, каковая, судя по всему, должна была принадлежать монстру. — Понятно, — пробормотал сэр Бенедикт и, поплотнее зажав рот и нос платком, бесстрашно шагнул внутрь подозрительного сарая. — Это вы ловко, ваше степенство, — ядовито сказал Модест Дионисович, стоило только иностранцу скрыться из виду. — Либо от чудища избавитесь, либо неудобного квартиранта со свету сживете. — Молчи, бестия! — замахнулся на охальника кулаком Калина Ипатьевич. — У дрянного человечишки и мысли дрянные! Тут совсем близко к двери сарая раздалось вполне узнаваемое «к-ш-ш-ш, к-ш-ш-ш». Соперники мигом заткнулись и отпрянули прочь. Из темного проема появилась высокая фигура криптозоолога. В руках доктор держал крупного зайца, на зайце были оленьи рога… — К-ш-ш-ш, к-ш-ш-ш! — зашипел на собравшихся по его душу косенький и тут же воинственно застриг ушами, заставив сэра Бенедикта немного поумерить довольство собой и начать уворачиваться. — Это… это… — Возмущение Калины Ипатьевича было столь велико, что он на время утратил способность изъяснять собственные мысли. — Это чья-то шутка? — помог ему Модест Дионисович. — И кто только додумался наставить зайцу рога? — Разве что зайчиха, — невпопад гоготнул приказчик. — Это же кролень! — наконец-то выдал купец. — Ваши познания в криптозоологии ошеломляют, — откликнулся Бенедикт Брут, пристально, с вновь открывшимся интересом рассматривая потенциального жениха Анфисы Ксаверьевны. — Я впечатлен. — Это мой кролень! — воскликнул Калина Ипатьевич, поразив иностранца еще больше. — Я его на подарок тестю генерал-губернатора готовил! Но как сбежал, зараза? Купец внезапно и очень недоуменно затих. Прошла минута, прежде чем он решился поделиться своей проблемой: — Но как же… Я ж его с утра проверял… А крыс со вчера нет… — Ведите к месту содержания вашего подарка, — снисходительно разрешил сэр Бенедикт. — Господи, а кричал-то! Чуть на дуэль не вызвал! — радостно хлопнул себя по бокам Модест Дионисович и расцвел ослепительною улыбкой на пол-лица. — То-то я Анфисе Ксаверьевне расскажу — посмеемся! Кому нужен муж самодур и тиран? — А кому голь перекатная? Тятенька, я слышал, тебя, детинушку, содержания лишил? В этот момент действительно могло бы дойти если не до дуэли, то до мордобития, кабы сэр Бенедикт, видя назревающую свару, не спустил кроленя с рук на землю. — Ай! — раздался крик Модеста Дионисовича. — Ай! — впервые в согласии вторил ему Калина Ипатьевич. Воинственный заяц собирался разбежаться и в третий раз, чтобы боднуть за компанию и криптозоолога, дабы никто из двуногих не чувствовал себя обделенным, но был крепко схвачен англичанином за уши и снова поднят на руки. — К-ш-ш-ш! — не желая сдаваться, зашипел зверек. VI Дом купца второй гильдии оказался двухэтажным, бревенчатым. На первом этаже располагалась контора и что-то вроде общежития для служащих, на втором обитал сам хозяин со своей многочисленной семьей. Модест Дионисович, компанейская душа, умудрился просочиться и сюда. Как ни намекал ему соперник, что его-де в гости и не приглашали, ловкий ферт штопором ввинтился в массивные ворота, приговаривая: — Ну, как же, как же? Разве я вам Беню на растерзание оставлю? Что потом отвечать милейшей Анфисе Ксаверьевне про ее пропавшего жильца? Сэр Бенедикт, непонятно в какой момент превратившийся из рыцаря Британской империи в Беню, только поморщился — на этом вопрос присутствия его «чичероне» был закрыт. Не останавливаясь, поднялись на второй этаж. А там уже в передней выстроились все семеро отпрысков Калины Ипатьевича, от долговязого юнца с наклевывающейся бородкой до маленького карапуза (неизвестного полу) в младенческом платьишке, все лицом были вылитый тятенька, если не считать отсутствия плеши и бороды. — После, после! — отмахнулся от них купец и провел гостей прямехонько в свою спальню, богато украшенную коврами, расписными вазами и другими предметами, долженствовавшими обозначать собой семейный достаток. В углу комнаты был сооружен небольшой вольер, туда-то и ринулся хозяин дома и тут же отпрянул с не вполне приличным восклицанием. — Однако! А я-то думал, вы крышечкой отъехали-с! — гоготнул Модест Дионисович. Сэр Бенедикт лишь покрепче прижал к себе забеспокоившегося кроленя. Надо сказать, что причина беспокоиться у чудовища имелась вполне весомая: в вольере сидел один из его собратьев, с такими же рогами и персиково-коричневой в пестринку шкурой, вот только нос был не чисто-розовый, а покрытый коричневыми крапинками, как веснушками. — Задачка, — протянул купец первое пришедшее на ум приличное слово. — Никакой задачки, — возразил криптозоолог, стиснув брыкающегося зайца так, что тот мог только дышать и яростно вращать блестящими красными глазками. — Много ли у вас в Князьгороде еще кроленей? Калина Ипатьевич шумно почесал бороду. — Ну вот… у тестя генерал-губернатора, других не знаю… Я ж ему и этого-то в подарок, для разводу, заказал. — Негоциант кивнул на второго зайца, вдруг вздумавшего брать на абордаж стены своей импровизированной тюрьмы. — Э-э-э… А ну-ка, отдайте мне косого, господин криптозоолог. В моем амбаре как-никак найден. Купец настойчиво потянулся к рогатой ноше сэра Бенедикта. Самолично вернуть тестю генерал-губернатора сбежавшего кроленя было делом сильно перспективным, поэтому Калина Ипатьевич вдруг позабыл об осторожности и двумя руками обхватил чудовище, да так, будто оно приходилось ему восьмым, вновь обретенным чадом. И хотя в голове криптозоолога промелькнули те же мысли о перспективности, препятствовать прозорливому дарителю он не стал. — Будут проблемы — обращайтесь, — кивнул Брут да пошел неспешным шагом к выходу, вид имея при этом презлорадный. Модест Дионисович — за ним. И действительно, не успели они дойти до первого этажа, как эти самые проблемы начались. Наверху послышался шум, затем многократный звон разбиваемого фарфора и топот купеческих сапог, поспешающих за удаляющимся специалистом по чудовищам. — Знаете что, — выдавил запыхавшийся купец, успевший остановить доктора уже на самой лестнице, — я, пожалуй, лучше тому, тестю-то, своего зайца так отдам, будто сбежавшего нашел, беспокойство проявил, так сказать. Бес с ним, с подарком, раз такое дело. А вы этого заберете? Я же вижу, он вам нравится. — Которого? — не без сарказма уточнил криптозоолог. — Того, что погрязнее? — Да любого берите! — закричал купец, услышав очередной звон сверху. Сэр Бенедикт пожал плечами и снова поднялся на второй этаж. По комнате Калины Ипатьевича будто прошелся ураган: замечательно безвкусные вазы были переколочены, ковры местами подраны, а на хозяйском ложе, наставив друг на дружку ветвистые рога, стояли два кроленя. Судя по всему, спор у ушастых вышел нешуточный.