Первая захожу в квартиру, хотелось бы захлопнуть дверь перед носом бывшего мужа, но нельзя. Нужно запастись терпением, чтобы не сделать хуже. А вот завтра, когда сын не сможет услышать меня, обязательно позвоню матери и, не стесняясь, выскажу всё, что думаю об активной деятельности. Неужели она не понимает, что пугает Дениса, а ещё отталкивает Костика от него. Сын ведь уже взрослый и всё прекрасно понимает. И как бы я не относилась к бывшему мужу, совершенно не хочу, чтобы и Денис его ненавидел. *** На работу решаю не возвращаться, предупреждаю об этом Гордея, переодеваюсь в домашнее и иду в свою комнату. Телевизор не включаю, внимательно прислушиваюсь к звукам из комнаты сына. Жду очередного подвоха от Костика. Заодно ищу глазами, чем бы бывшего мужа приложить, но так чтобы потом не сесть за это. Надо же было додуматься: запрещаю видеться! Интересно, алименты я тоже запрещаю платить? Хмыкаю в голос, представив как Костик суёт мне деньги, а я гордо верчу головой и твержу: «Да не надо, Костик, я сама сына на ноги поставлю. Ты лучше своей девушке новую модную футболочку купи». Ну вот и первые признаки истерики. Костя свалит, надо будет сыну предложить до магазина прогуляться. Купим мороженого или торт шоколадный, буду стресс заедать. Хотя нет. Купим и мороженого, и торт шоколадный, и колбасы копченой. Надо у Любы узнать, где она ту вкусную покупала. Ох, не зря я чувствовала приближение подвоха. Свалился он, откуда я совсем не ожидала: слышу как во входной двери ключ поворачивается. Выхожу, вместе со мной и Костик с Денисом, только они из детской появляются. И смотрим все дружно, как хозяйка в квартиру уверенно заходит. Не разувается, не здоровается, проходит без приглашения. Вертит головой, а потом громко обреченно вздыхает: – Так и знала, испортили мне квартиру! Открываю и закрываю рот от шока, но возмущение прорывается наружу. Да мы с сыном практические идеальные жильцы! Всегда чисто, ничего не сломано, даже новую мебель купили, например, эту стильную, но практичную вешалку для курток в коридор. На которую, кстати, и смотрит хозяйка квартиры, впервые за три года заявившаяся к нам. – Вот! Дырки в стене проделали! – Вешалку повесили, та стойка вечно падала, да и эта удобнее. Я же с вами согласовывала замену. – Ещё и моё имущество сломали, – пропускает мимо ушей последние мои слова, качает головой и тараном идёт вперёд, пока не упирается в Костю, – а ты кто? Незаконные жильцы. – Муж. – Бывший. – Неважно, жильцов живёт больше, чем оговаривали, – отмахивается она и заглядывает в комнату сына, испуганно отпрыгивает прям на Костю, тот отталкивает женщину в спину, делает несколько шагов в сторону. Хозяйка недовольно смотрит на него. Пыхтит. Её лицо некрасиво идёт пятнами, – ещё и животное завели, что было запрещено! – шипит сквозь пыхтение, что звучит весьма забавно, жаль, сама ситуация не веселит. Отходит как можно дальше от комнаты Дениски, не переставая оглядываться на неё, как будто ждёт, что жёлтая гадость может из террариума выбраться и напасть на неё. Была бы собачка, я бы дала команду «Фас», а потом сказала, что так и было. Но, к сожалению, от твари в стекляшке и тут толка не будет. – Мебель испортили, ремонт тоже! Из приличной квартиры бордель устроили, ещё и животное завели! Ну всё. Моё терпение кончилось, выметайтесь! – О выселении вы должны были предупредить за месяц и последний месяц мы должны были жить за счёт залога. Так что возвращайте залог и оплаченный месяц мы ещё живём здесь. Стараюсь говорить уверенно, да только нет её во мне совсем. Я растеряна и даже напугана. Ещё не отошла от общения с полицией, как тут хозяйка. И всё при Дениске. Смотрю на своего мальчика. Храбрится. Но по поджатым губам понимаю: и он боится. – Хорошо, соседка позвонила. Сообщила, что я уголовнице квартиру сдаю, а то с виду приличная женщина, а оказалось… – Мама не уголовница! Гневно заявляет сын и загораживает меня собой. Сжимаю плечи сына в благодарность. – Иди в комнату, Денис, пожалуйста. Ага. Кто бы меня послушал. Сын упрямо качает головой, руки сжимает в кулаки и с вызовом смотрит на хозяйку. Будто ещё слово и кинется на неё защищать мою честь. – К приличным людям полиция не ходит. Бросаю взгляд на Костика в поисках поддержки, в надежде, что хотя бы сейчас будет мужиком и всё объяснит. В конце концов, его сына на улицу выселяют! Но тот лишь прячет глаза и злорадно ухмыляется. – Ладно, мне пора, – делает угрожающее лицо, перед тем, как бросить предупреждение. – На звонки лучше отвечай. Хочется закрыть Дениске уши и высказать его папаше всё, что думаю о нём, но вместо этого проглатываю все ругательства. Успеется. Да и при хозяйке не хочу цирк устраивать. Та уже уверенно заходит в мою комнату, будто у себя дома. Ну да, по сути, она дома, это мы с сыном тут на птичьих правах, вот и настало время выпархивать. А жаль, мне нравится это квартира. Я к ней успела привыкнуть. Мы с сыном тоже заходим в мою комнату и слушаем бредовое ворчание женщины. – Линолеум промяли. Почему на стулья не наклеена защита? – Так тут самый дешёвый линолеум, его продавить ногтём можно. – Подоконники испортили своими цветами. А вот это наглая ложь! Подоконники идеально белые, за этим я всегда строго слежу. – У вас со зрением, наверное, что-то, – не выдерживаю и начинаю открыто хамить. Матерью года мне не быть, а все психологи методичек «Как воспитывать детей» нервно рвут на себе волосы, стоя в сторонке, ну и хрен с ними. – Вы бы подошли поближе и проверили, они чистые. Но меня уже никто не слушает, хозяйку понесло: скол на шкафу, ручку на двери заедает, а раньше работала идеально, дверь скрипит, на потолке пыль, диван продавлен. А вот это уже обидно! Во мне, может, и есть пара лишних кило, но они точно не способны диван продавить. Срываюсь. Язык начинает жить отдельной жизнью, готовый рассказать этой женщине всё, что крутится на нём последние полчаса. Пожалею ведь потом, но себя в обиду не дам, и тем более не дам на Дениску наговаривать. Неизвестно, чем бы всё закончилось, наверное, новым приходом сотрудников полиции, если бы не вмешался Рома. В первую минуту, когда его вижу, меня охватывает облегчение. Затем приходит радость. Такая глупая и наивная, будто Рома сможет решить все проблемы. И злую тётку прогонит, в общем, всё супер у нас с Дениской будет. Но Рома разочаровывает. Вместо того, чтобы отстоять наше дальнейшее проживание, он озвучивает наш скорый переезд. К нему. И вот теперь сижу, смотрю, как сын собирает мои вещи и думаю: на что, мать вашу, я согласилась? Глава 21 Мы с Дениской работаем быстро, слаженно. Я достаю вещи из шкафа, складываю аккуратно, хотя понимаю: глобальной глажки не избежать. От части вещей решаю избавиться. Зачем до сих пор платье для беременных храню, если второй ребёнок в мои планы не входит? Или джинсы любимые, затёртые до дыр. Уже год лежат в шкафу, всё выкинуть было жалко, так почему бы не сделать это сейчас? А может, это у меня так мало вещей? Поэтому мы управляемся быстро. Раньше, чем Рома успевает вернуться. – Это какой-то капец, ни в одном ближайшем магазине не было коробок. Будто все резко решили переезжать и скупили все коробки. Улыбаюсь. Рома так забавно ворчит, морщится. Выглядит безумно милым, хочется его затискать всего. Как большого плюшевого медведя, о котором мечтают многие девочки. Оглядываюсь на комнату сына, Дениски не видно, поэтому решаюсь быстро клюнуть Рому в щёку. – Колючий. Ласково провожу рукой, чувствую, как короткие волоски щекочут подушечки пальцев. Рома ловит мою руку и целует в раскрытую ладонь. Сотни мурашек тут же пускаются в пляс. Разум уплывает куда-то вдаль, оставляя за главного сердце, а оно предательски тянется к Роме. – Прости, не успел побриться. – отпускает мою руку, – пойдём собираться? Приподнимает вторую руку и показывает стопку сложенных коробок, стянутых жёсткой пластиковой лентой. – Зачем так много? Сюда не только наши вещи влезут, но и хозяйскую мебель можно будет разобрать и вывезти. – Ну нет, зачем нам продавленный диван, пусть сама на нём спит. Тихо хмыкаю, а потом и вовсе громко смеюсь, правда, откуда-то в моём смехе берутся истерические нотки. Рома улыбается по-мальчишески шкодливо. Смех резко обрывается. Зависаю на его улыбку. Охренеть, какая красивуя. Настолько, что сердце пропускает удар, и взгляд не могу отвести, пока улыбка не пропадает. Только тогда поднимаю взгляд и смотрю в серые глаза. Кто сказал такую глупость, что серые глаза не бывают выразительными? В этих столько эмоций, особенно желания. Ничего ярче никогда в своей жизни не видела, словно звёзды на чистом ночном небе. В них можно вглядываться вечно. Они, так же как и звёзды, дарят покой и надежду. Делаю шаг к Роме. Хочу быть ближе к нему. Хочу, чтобы заключил в объятия. В них нереально волшебно. Все проблемы сразу становятся глупыми и незначительными. Появляется уверенность, что справлюсь абсолютно со всем. А если с чем-то не справлюсь, то Рома поможет. – Ма, вы где застряли? Отрезвляет голос сына, резко оборачиваюсь. Трясу головой. Какие глупости. Не бывает такого в жизни, хотя Рома, конечно же, сильно мне помогает. Но даже он не сможет избавить меня от всех проблем. Зачем ему это? – Идёмте, – говорит Рома, легонько подталкивая меня в сторону комнаты. Втроём управляемся ещё быстрее. Дениска, так же, как и я, решает избавится от ненужных вещей. Рома с важным видом всё укладывает в коробки. И если я скидывала всё подряд, то он сортирует. Зимние вещи в одну коробку, книги в другую. Ещё и болтать успевает. Вечер проходит весело. Не помню, когда последний раз столько смеялась, да и Дениску тоже давно таким не видела. Несколько часов слаженной работы, и я смотрю на коробки, что аккуратно стоят одна на другой, заполняя собой всё пространство в коридоре. Когда мы только с Дениской успели столько барахла накопить? Переезжали ведь с парой чемоданов. А это ещё сколько всего лишнего выкинули. – Хорошо, что коробок с запасом взял, – признаю правоту Ромы. – Их завтра утром заберём, машину уже вызвал. Сейчас берём сумки с одеждой и едем домой отдыхать. Мы с Дениской забираем чемодан и сумку, а Рома подхватывает террариум с ящером. Жаль, его не получилось случайно забыть. Хотя нет. Хозяйке я даже этого гада бы на память не оставила. Уже на улице сын с грустью смотрит на дом. – Мне тут нравилось, ма. – Мне тоже. Это был наш маленький, не идеальный, но счастливый мирок, где мы были счастливы. До сегодняшнего дня. Когда один придурок с моей матерью решил поиграть в борцов за справедливость и всё вылилось в какое-то… Ай, ладно, чего теперь об этом думать, только настроение себе портить. В полной тишине доезжаем до уже знакомого подземного паркинга. Рома глушит машину и окидывает нас с сыном внимательным взглядом. – От ваших лиц у меня ощущение, что я вас на убой привёз, – грустно усмехается, но тут же оптимистичнее добавляет, – пойдёмте. Скоро пиццу привезут.