А Рома знает, чем нас взбодрить, потому что мы с Денисом одновременно отмираем и спешим выбраться из машины. – А с чем пицца? – С зеленью. Ну там петрушка, укроп, сельдерей. Говорят, после шести есть вредно, вот я и забочусь о вас. Он же шутит, да? Какая, к чёрту, пицца с сельдереем. Мне после такого дня надо мяса, и побольше. И пофиг, если это вредно, или разжирею. Но мясо я сегодня поем. – Ма, он же шутит? – вторит моим мыслям сын, – кто портит пиццу овощами? Даже Бамблби предпочитает червяков салату. – Да блин, Дениска! – Это естественный процесс. – с серьёзным видом говорит Рома, Дениска подхватывает: – Хочешь посмотреть, как мы его сегодня будем кормить? И вот, пока я закипаю, эти двое невыносимых мужчин довольных собою переглядываются, смакуют подробности кормления ящера, пока лифт медленно поднимает нас наверх. Когда я не выдерживаю и кривлюсь, они смеются. Спелись. – Офигеть, мы тут жить будем? Сын вертит головой, с интересом всё разглядывая. Даже разуться забыл. – Дениска, обувь! Полы сам мыть будешь! Сын кивает, но возвращаться не спешит. На самом деле я его понимаю, после всех тех тесных квартир, где мы жили, эта поражает своим простором, да и дизайном, чего уж скрывать. Хотя для статуса Ромы она, наверное, скромная. – Пойдём, покажу твою комнату. – А мама? Мама будет жить в твоей комнате? – Нет, с чего ты взял? – с растерянностью смотрю на сына, а тот пожимает плечами, но отвечать не спешит. – Ну-у, между вами явно же что-то есть. Я не маленький и не дурак. Теряюсь ещё больше от ответа сына. Никогда не думала, что в моей жизни настанет время для таких разговоров. – И как ты к этому относишься? – в голосе и взгляде Ромы напряжение, словно ему ответ не менее важен, чем мне. Сын не спешит отвечать, пожимает плечами. Для меня становиться выше моих сил ждать ответ. Поэтому решаю трусливо сбежать. – Мы шли в комнату. – Нет. Подожди, – резко обрывает Рома. Останавливает меня одним взмахом руки и, пока я закипаю, готовая накинуться на него за этот жест, он снова обращается к моему сыну. – Так как ты относишься к тому, что между мной и твоей мамой отношения? – Я тебе говорил Рома кивает: – Но всё равно согласился приехать ко мне. Денис безразлично пожимает плечами, отводит взгляд в сторону, но всё-таки отвечает. – Мама стала чаще улыбаться. – и с такой теплотой смотрит на меня. – Может, ты и не так плох. – Но ты не хочешь, чтобы она жила в моей комнате? – Этого я не хочу, – встреваю в странный разговор. Теперь Рома сверлит внимательным взглядом меня. Считывает весь мой страх, уязвимость перед ним. Но мой ответ принимает, едва заметно кивая. – Пойдёмте, покажу ваши комнаты. Его голос пропитан сожалением, но как он не понимает, что я не готова каждое утро просыпаться с ним. Мне страшно. Потому что это будет означать, что всё гораздо серьёзнее в наших отношениях. Я и так впускаю его в свою жизнь сильнее, чем планировала. И этот переезд ошибка. Понимаю, но всё равно не смогла отказаться. Поддалась. Так иногда хочется побыть слабой, а с Ромой это так легко. Мы доходим до первой комнаты. Рома ставит террариум на стол. – Располагайся. Сын осматривается. Выглядывает в окно. А когда Рома уже почти выходит из комнаты отвечает: – Я не против. Не против, чтобы мама жила с тобой. Только со свадьбой не спешите. Не верю собственным ушам. Стою, словно громом поражённая, не в силах пошевелиться, в то время как Рома смеётся, а Дениска смущённо улыбается. Вот и поговорили, кто в какой комнате жить будет. – Дениска, ты о чём? – возмущаюсь. Какая одна комната? Какая свадьба? Сын жмёт плечами. – Ма, я уже успел смириться, что вы встречаетесь. Так что не парься, всё нормально. Подмигивает Роме и закрывает дверь в свою комнату. Я же стою, то открывая, то закрывая рот, а буквы отказываются формироваться в слова. – Ну что? Свободная комната или моя? Рома заключает меня в объятия, в которых я постепенно начинаю приходить в себя. Может, сын и смирился, что мы встречаемся, а я нет. Мне нужно время, и снова с кем-то жить я не готова. – Отдельная комната, – выношу вердикт. Так я смогу думать, что мы просто соседи, иногда бегающие на свидания. Боже, да какие могут быть свидания? Дениска же сразу всё поймёт, хотя он и так всё знает. От всего происходящего голова идёт кругом, а в глазах начинает темнеть. – Тш-ш-ш, малышка, посмотри на меня, – слышу обеспокоенный голос, как сквозь воду, под которую ухожу, – ну же, Златовласка, подними глазки. Рома не выдерживает и сам указательным пальцем приподнимает голову, заглядывая мне в глаза. – Выбрось всё из головы, – говорит строго. – Денис не против, чтобы ты была счастлива, не забывай об этом, ладно? А пока мы никуда не будем спешить, ты будешь жить в своей комнате, а я в своей. Слова Ромы доходят до меня медленно. Успокаивают не сразу, но всё же спустя время напряжение меня отпускает, и я согласно киваю. – Вот и умничка. Пошли, Златовласка. Рома выделяет мне соседнюю с сыном комнату. Быстро целует в уголок губ и уходит в свою комнату, а я обессиленно падаю на кровать и пытаюсь понять, что со мной происходит. Сегодня выдался слишком насыщенный день. В итоге не замечаю, как проваливаюсь в крепкий сон. Не слышу звонка курьера, который принёс пиццу. Не чувствую, как заботливые руки снимаю с меня одежду и удобно устраивают в кровати. Сплю непозволительно долго, но просыпаюсь с такой лёгкостью во всём теле, и главное, в мыслях. Пока не замечаю чужую обстановку и воспоминания о прошедшем дне не накрывают лавиной. – Ма, ты проснулась? Сын осторожно заглядывает ко мне, спасая от ненужных переживаний. Вчера хватило. – Ну ты и спать, – улыбается он, забираясь на кровать рядом. – Сколько времени? Оглядываюсь в поисках телефона, но нигде не вижу его. – Уже обед, ма. И я есть хочу, а у Ромы ничего нет. – Обед? Но как? Мне на работу! Подрываюсь, придерживая одеяло на себе. – Рома сказал, у тебя выходные до конца недели. Говорит, спокойно обжиться надо. Ма, закажем обед или ты готовить будешь? – Закажем, – падаю обратно на кровать. – Отлично! Давно лапши не ели. Киваю. – На Рому тоже закажи. – Ага. С сельдереем.