– Это не было свиданием, – тут же выпаливает Ким и добавляет. – Хорошо. Допустим, Блаунт пошел в туннель. И что дальше? Я задумчиво потираю подбородок. Перед глазами возникает картина, как Блаунт прикасался к моей принцессе, как его грязные руки трогали ее лицо, и моя ненависть к нему выбирается на поверхность. Я не собирался делать из него кровавое месиво. Но план возник сам собой. Будто в голове зажглась лампочка с идеей заманить ублюдка в туннель. – Наверное, я бы начал с его рук, которыми он к тебе прикасался. А потом я бы приложил его голову об стенку туннеля. Чтобы в следующий раз он думал перед тем, как приближаться к тебе, – признаюсь я. Я смотрю на потрясенное лицо Ким, и моя ярость сменяется горечью. Я понимаю, что на этот раз у Ким есть полное право держаться от меня подальше. Потому что на тот момент у меня не было доказательств, что Блаунт мерзкий насильник. – Почему ты молчишь? – хмуро спрашиваю я. – Опять думаешь, что у меня нет права его избивать и все такое? – Ну, технически, ты не избил Блаунта в туннеле. И я не могу тебя за это винить, – Ким делает паузу. – Но ты повредил мой дрон и… – Если бы ты открыла следующую дверь в шкафу, то увидела коробку с новым квадрокоптером. – Дело не в этом. – Тогда в чем? – Ты следил за мной. – И что в этом такого? – фыркаю я. – Я не мог оставить тебя наедине с Блаунтом. И прежде, чем ты начнешь причитать, что я одержим тобой, что это нездоровое психическое дерьмо и все в таком духе, то сначала вспомни девушку, которая каждую ночь стонет во сне мое имя. За мгновение щеки Ким становятся красными. Она нервно пропускает нижнюю губу между зубами, и я становлюсь твердым. Черт возьми, я надеялся, что вся эта хрень вроде того, как «прекрати представлять себе ее губы вокруг своего члена» уже давно пройдена. Похоже, я ошибался. – Ты… – вспыхивает Ким, и в ее взгляде загорается ярость. – Откуда ты знаешь? Ты установил скрытую камеру в моей спальне? Я отрывисто усмехаюсь. В принципе, видеонаблюдение вполне неплохая идея. Но никакая запись не сравнится с тем, чтобы увидеть мою принцессу собственными глазами. – Нет, – честно говорю я. – Я нарушил наш договор. Каждую ночь я забирался в твой дом и наблюдал, как ты спишь. Я смотрел, как ты ласкаешь себя и произносишь… – Достаточно! – Ким повышает голос. – Это уже слишком, даже для тебя! – Да, черт возьми, это слишком. Слишком для мальчика, который одержим тобой с детства, – я выделяю в каждом слове каждую букву, чтобы она, наконец, поняла. – Слишком для мальчика, у которого в мыслях была только ты. Слишком для мальчика, который не мог забыть о тебе, когда ты уехала. – Этот мальчик вычеркнул меня из своей жизни и перестал мне писать! Я смотрю на нее, такую растерянную и разъяренную, и ожидаю, что она отшатнется от меня и уйдет. Но Ким остается здесь, и у меня нет ни малейших сомнений, что насталтот самыймомент. Больше нет смысла скрывать от Ким свой последний секрет. После него станет ясно, что она выберет. Если Ким убежит, я не стану ее догонять. Но если она останется и откроет дверь в мое темное и испорченное сердце, то я встречу ее на пороге, готовый поиграть с ее киской. – Этот мальчик смотрел на твои фотографии, – слова вылетают из меня прежде, чем я успеваю моргнуть. – На них ты выглядела счастливой и беззаботной. Ты продолжала жить без меня в то время, как я страдал без тебя. Мне не хватало тебя… – И в какой момент тебе не хватало меня? – Ким перебивает меня. – Наверное, когда ты пил текилу с живота девушки? Или на снимке, где твоя голова зажата между двумя блондинками? Точнее, между их сисек? Я провожу ладонью по лицу.Какого хрена она вспоминает эти дурацкие фотки? – Это произошло после того, как я все испортил. – Что ты испортил? – Ким сбита с толку. Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. – Мы продолжали с тобой переписываться. Я, как обычно, делал вид, что меня все устраивает, что я не схожу с ума без тебя каждый чертов день. Я не видел смысла писать тебе свои переживания, потому что не мог ничего исправить. Однажды после тренировки Стив позвал меня на вечеринку, и я согласился. Я не мог больше разъедать сам себя. Я думал, что немного развеюсь и уеду домой. Но в итоге я так сильно напился, что в какой-то момент потерял связь с реальностью. А на утро я проснулся… Я отворачиваюсь, потому что мне невыносимо смотреть в лицо Ким. Произнести это вслух оказывается гораздо сложнее, чем я себе представлял. – Рядом со мной была незнакомая девушка. Она была голая, и я тоже, – я прикрываю глаза от собственной глупости. – Мы… мы переспали. И я даже не спросил ее имени. Я испугался и убежал. Я вернулся домой и хотел тебе во всем признаться. Я открыл твое последнее сообщение, где ты написала, что хочешь приехать во время летних каникул, и понял, что все испортил. Я с трудом перевожу взгляд на Ким. Ее лицо напряжено, глаза блестят из-за выступивших слез. Я знаю, что ей нелегко слушать мое признание. – Я понял, что на месте этой девушки могла оказаться ты, – я стискиваю зубы от злости к самому себе. – На ее месте должна быть ты, Ким! – я настойчиво повторяю и смотрю ей прямо в глаза. – Я отобрал у нас наши первые моменты. Наш первый поцелуй. Наш первый секс. Наш первый оргазм. Ким смущенно опускает взгляд. – Мой первый поцелуй был с тобой. И… мой первый оргазм. Черт меня побери, я ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь, как последний кретин, подсевший на транквилизаторы. Не то, что я не знал, что Ким девственница. Но услышать именно от нее, что я – первый, с кем она кончила, заставляет чувствовать себя самым счастливым придурком. – Я знаю, – я киваю головой. – Я понимаю, что у нас с тобой не было обязательств и обещаний. Но я хотел, чтобы мы были друг у друга первыми. И я лишил нас этого. – И из-за этого ты начал меня игнорировать? – едва слышно спрашивает Ким, и в ее голосе слышатся нотки грусти. – Только не говори мне, что ты винила в этом себя, – у меня сводит горло от сожаления и отвращения к самому себе. – Ты был нужен мне, – Ким делает глубокий вдох. – Когда ты перестал мне писать… отчасти я искала причину в себе. По ее щеке скатывается слеза, и я готов разорвать самого себя в клочья. Пока моя принцесса думала, что сделала что-то не так, я совершал самые ужасные и мерзкие поступки. Я принимал все усилия, чтобы она меня возненавидела. Каждая фотография на тусовках и вечеринках среди бесчисленных девушек, чьи лица и имена я никогда не вспомню, была сделана, ради Ким. Я был не достоин ее. Она должна была вычеркнуть из своей жизни такого ублюдка, вроде меня. – Прости меня, Ким, – я делаю шаг и обхватываю ее лицо обеими руками, стирая с ее кожи слезу подушечкой большого пальца. – Ты ни в чем не виновата. Это я облажался. – Почему… почему ты раньше ничего не рассказал мне? По ее щеке снова течет слеза, и у меня внутри опять сгущается злость к самому себе. Я хочу, чтобы Ким плакала из-за меня в последний раз. – Я не мог, – шепчу я. – Я надеялся, что тебе будет легче перечеркнуть наше общение, если ты возненавидишь меня. Если ты будешь испытывать ко мне отвращение. Если ты станешь думать обо мне, как об озабоченном придурке, который забыл про тебя. Я хотел, чтобы ты считала меня чем-то вроде… ошибкой из прошлого. Я почти ненавижу то, как жалко звучу. Как слабо. Как ничтожно. Но если это поможет Ким немного понять меня и прекратить винить себя дальше, то пусть будет так. – Я никогда не считала тебя ошибкой прошлого, – говорит Ким, и ее прерывистое дыхание щекочет лицо. – Я всегда вспоминала о тебе только хорошее, и мне хотелось вернуть все, что у нас было. – Ким, – я горестно усмехаюсь. – Лучше бы ты двинула по моим яйцам, чем сказала такую идеальную тошнотворную фразу. Ее покрасневшие глаза вспыхивают, а потом она берет и сжимает мой сосок. Я в шоке смотрю на нее. Вы можете это представить? Ким только что взяла и чуть не открутила мой несчастный сосок! – Это за то, что ты ничего мне не рассказал, – ее пальчики отцепляются от меня, и я облегченно выдыхаю, прижимая ладонь к моему истерзанному месту. – Я смотрела на фотографии тебя и твоих новых друзей и думала, что в них есть такого, чего нет у меня? Почему ты променял меня на них? Я изводила себя мыслью, что тебе оказалось меня недостаточно. Недостаточно. Все мое тело сжимается от этого слова. Ким не имеет малейшего представления, как права. Мне всегда ее недостаточно. Даже когда она находится рядом, мне все равно ее не хватает. Я не могу сдержать свой порыв и прижимаю ее к себе. Ее лицо, мокрое от слез, утыкается в мою грудь, и я удивляюсь, как Ким еще не оттолкнула меня. Я стягиваю с нее свою шапку и зарываюсь носом в ее волосы. От Ким пахнет моим мужским шампунем с едва уловимым сладким запахом ее духов, а также ее собственным ароматом.Черт, ее запах – это то, что я хочу вдыхать вечно. – Я знаю, что я тебя не заслуживаю, – мой голос такой тихий, что я сомневаюсь, что Ким меня слышит. – Но я хочу попытаться быть достойным тебя. Это всего лишь слова, но черт, если Ким не даст мне шанса доказать ей, то я сойду с ума к чертовой матери. И я не даю ей шанса мне отказать. Я поднимаю ее и несу внутрь дома. У меня есть в запасе целая ночь, чтобы заслужить ее прощение. У меня есть в запасе несколько способов заставить стонать мое имя. Только уже не во сне, а в реальности. Глава 17 «Никто, кроме тебя» – Кэш, что ты делаешь? – Поднимаюсь вместе с тобой в спальню. – В спальню? – голос Ким звучит, как пронзительный вопль. – Не надейся, что ты можешь все исправить через постель. Если ты привык таким образом извиняться перед другими девушками, то со мной твой номер не сработает. Я не могу сдержаться и посмеиваюсь. Ким настолько уверена в своих словах, что даже на пытается выбраться из моих рук, когда я несу ее по второму этажу в одну из гостевых комнат. Через мгновение я оказываюсь у двери и распахиваю ее небрежным ударом с ноги. – К твоему сведению, ты первая, перед кем я собираюсь извиняться. Продолжая держать Ким, я прохожу в темную спальню, пронизанную полосой лунного света, пробирающегося через ветки деревьев. В два шага я подбираюсь к кровати и ставлю Ким на ноги перед собой. Мой рост позволяет мне нависать над ней и смотреть сверху-вниз взглядом голодного кота, размышляющего о предстоящем лакомстве.