– И зачем ты принес меня сюда? – с раздражением спрашивает Ким. – После нашего разговора ты все испортил своей выходкой пещерного человека. – Для принцессы, оказавшейся со мной один на один, ты слишком много болтаешь. Я хватаю ее за запястья и завожу их за спину, будто собираюсь нацепить на нее наручники. После этого дергаю ее на себя, и она врезается в мою грудь. Ким часто и прерывисто дышит, ее глаза просверливают во мне дыры, и я не буду лгать, что она выглядит чертовски горячей, когда возмущена. – Отпусти меня. – Заставь меня. Ким сгибает ногу в колене и собирается ударить по моим яйцам. Но я толкаю ее на кровать и забираюсь сверху, прежде чем она успевает сбежать. Ким кладет руки мне на грудь и пытается оттолкнуть, но я приближаюсь и приближаюсь, пока мое лицо не оказывается в паре дюймах от ее. Я ощущаю ее неровное дыхание и так же, как и она, тяжело дышу, потому что настолько, блядь, тверд, что член болезненно ноет, упираясь в ширинку джинс. Я просовываю колено между ее ног, раздвигаю их и плотно прижимаюсь, чтобы Ким прочувствовала мой стояк. Она вздрагивает, когда я надавливаю бедрами на ее сердцевину, а затем ее губы приоткрываются, выдавая беззвучное: «О!». Ее веки трепещут, но через мгновение Ким надевает на себя маску холодной стервы. Любая другая девушка стала бы податливой, но подо мной лежитмоя Ким. Та, которая пять минут назад выкручивала мой сосок, словно настраивала стрелку у компаса. – И у тебя хватает наглости тереться об меня своим… членом? После всего, что ты скрывал от меня три года? – она бросает в меня обвинение, как шарик в пинг-понге. – Ты делал все, чтобы я считала тебя мерзавцем, когда мог просто взять и написать мне! – Я же сказал, почему все это время не писал тебе. Я хотел, чтобы ты возненавидела меня и забыла. Я сжимаю ее лицо в своих ладонях и смотрю ей прямо в глаза: – Я знаю, что облажался. Знаю, что заслуживаю статуса мудака. Но я хочу попытаться быть достойным тебя. Дай мне шанс все исправить. В моем голосе столько боли, что на месте Ким я бы давно простил сам себя. Но на ее лице ничего нет, кроме одной слезы, проявившейся в уголке глаза.Черт, она опять из-за меня плачет. – Ты спрашивала, что есть у моих друзей, чего нет у тебя? Я прижимаю свой лоб к ее. – У них нет этих голубых глаз, – я провожу губами по ее влажной щеке. – У них нет этих губ и улыбки, – я расстегиваю молнию на куртке и кладу ладонь ей на грудь. Я чувствую, как под моими пальцами быстро бьется ее сердце. – Но самое главное, что они – этоне ты.Я провел с ними множество дней. И ни в один из них они не видели меня настоящего. Но тебе достаточно одного вечера, чтобы увидетьменя. Никто не сможет заменить тебя, Ким. Никто. Я замираю от собственных тошнотворно приторных слов. Это дерьмо почти напоминает признание в любви. Но все, что я сказал – гребаная правда. И я открыл ее Ким. Точнее, впустил ее в свои тайны. Сделал себя уязвимым. Я жду, когда ко мне придет сожаление, чтобы надрать мою задницу. Но оно не приходит. Я ни о чем не жалею. Даже если Ким меня оттолкнет, пускай это станет худшей попыткой довериться девушке в истории человечества. Мне повезло, что я сейчас испытываю все, что творится внутри, вместе с Ким, а не торчу на какой-нибудь бесполезной вечеринке с кучей сук, имена которых я ни разу не вспомню. Я внимательно смотрю на Ким. Она медленно моргает, как испуганный олень, который постепенно учится доверять. И прежде, чем она успевает что-либо сказать, я целую ее. Наши рты сталкиваются, ее губы неуверенно приоткрываются. Но это ненадолго. Я провожу по ним языком, и Ким вспыхивает. Она обхватывают мою шею сзади и притягивает меня к себе, чтобы углубить поцелуй. Втянув мою нижнюю губу, она делает то, отчего у меня в животе разгорается пламя: она посасывает ее, словно я для нее гребаный молочный коктейль. – О, ты не можешь просто так это делать, – почти рычу я, довольный ее действием. – Думаешь, у меня много самоконтроля? У меня его ни хрена нет, принцесса. Я мгновенно избавляю ее от куртки и стягиваю с нее футболку. Ким тяжело дышит, ее светлые волосы ниспадают на плечи, упругие сиськи поднимаются и опускаются. Ее бледная кожа сияет в свете луны, и мой рот наполняется слюной, когда я смотрю на ее розовые соски. Я снова хочу каждый из них. В следующее мгновение я уже припадаю к одному из них ртом и обхватывают его губами. Мои руки оказываются на ее обоих грудях и сжимают их. Я взмахиваю языком по ареоле, играюсь с ее соском, а потом пропускаю его между зубами, и Ким задыхается. Я знаю, что должен быть нежен и осторожен с моей принцессой. Но я не очень хорош в этом. Я не был создан для этого. Мой член напряженно пульсирует в боксерах, и темный испорченный монстр внутри меня ревет от голода. Но я не тороплюсь. Я хочу полакомиться и насладиться Ким. Не отрываясь от ее груди, я опускаю руку, провожу по ее животу и развязываю шнуровку на штанах. Ким дрожит, когда моя ладонь проскальзывает за пояс. Я глажу ее между ног и подушечкой среднего пальца чувствую нежную кожу. Святое дерьмо. Молния моментально прознает меня. Я распахиваю глаза, поднимаю голову и смотрю на Ким. Даже в полумраке спальни видно, как она покраснела. – Черт, принцесса, ты хочешь меня убить? Ким качает головой, и ее щеки заливает еще более яркий румянец. – Я принимала душ, и мое нижнее белье… – смущенно бормочет она. – Оно осталось у тебя в ванной. В комнате раздается мой протяжный стон. Официально объявляю, что теперь я могу обращаться к моему члену, как к «Железному человеку». – Значит, ты пришла разговаривать ко мне без трусиков? – спрашиваю я с лукавой улыбкой. – Ты знаешь, чем это обернется для тебя? Одним движением я стягиваю с нее штаны и швыряю их, как можно дальше от нас. Опускаюсь и провожу губами по ее животу, подбираясь к тому месту, где Ким никто никогда не целовал. Кроме меня. И снова мой внутренний испорченный монстр одобрительно рычит и скребет когтями. Я первый, кто касался Ким. Первый, кто ее целовал. Первый, кто заставлял кончить. Мои пальцы, мой рот и мой член станут первыми у моей принцессы. – Ким, это был не риторический вопрос, – говорю я хриплым голосом, будто скурил несколько пачек сигарет. – Ты пришла ко мне без белья, чтобы я побыстрее добрался до твоей киски? – Я не… Я не думала об этом, – Ким прерывисто дышит. Я покрываю скользящими поцелуями ее живот, и она откидывает назад голову, слегка прогибаясь в спине. В боксерах становится все теснее и теснее, и я опускаюсь ниже. Мои пальцы грубо цепляются в ее бедра, и я широко развожу их, оказываясь в первом ряду на шоу «Прекрасная киска Кимберли Эванс». Я смотрю на нее, и моя кровь больше не состоит из эритроцитов и плазмы. Теперь это жидкая лава, растекающаяся по венам. И я готов пылать вечно, лишь бы моя голова была между ног у принцессы. Я прижимаюсь к Ким ртом и провожу по клитору языком сверху-вниз, вдоль и поперек. Ким извивается и всхлипывает, когда я мучительно медленно надавливаю на ее чувствительную кожу языком и ласкаю ее. – Кэш, – с придыханием шепчет Ким. Со своего места я наблюдаю, как она смотрит на меня. В ее глазах читается желание. Ким хочет бóльшего и волнительно покусывает губы. Она такая чувствительная, такая нежная и такая невинная. Такая маленькая и хорошая принцесса. Мне не терпится увидеть, как она вместе со мной перерастет все стадии неопытности, застенчивости и смущения. Как она превратится в смелую, требовательную и раскрепощенную. И я тот, кто развратит ее. Тот, кто погубит ее. Тот, с кем моя хорошая девочка станет плохой. Усиливая давление, я провожу языком круг по ее клитору. Ким тяжело дышит, ее припухшие губы приоткрываются, в ложбинке между грудями скатывается капля пота. Ее лицо – смесь мольбы и раздражения, поскольку я испорченный ублюдок, и дразню ее самым наглым образом. Я намеренно довожу ее до грани и намеренно отправляю обратно. – Кэш, – в ее голосе слышится боль. – Пожалуйста, дай мне… – Кончить? – спрашиваю я с хитрой ухмылкой. – Скажи это слово, принцесса. Скажи, что ты хочешь со мной кончить. – Пошел ты, – огрызается Ким. Она удивляет меня, когда хватает меня за волосы и прижимает мое лицо к своему центру. Я издаю глубокий стон и набрасываюсь на нее. Я облизываю ее, втягиваю клитор в себя и отпускаю. Я делаю это так интенсивно и одержимо, что Ким не выдерживает. Она разводит шире бедра и предоставляет мне лучший доступ. – Да, вот так, принцесса. Откройся для меня и кончи на мое лицо, как хорошая девочка. Теперь я понимаю, что Ким прилежная ученица не только в «Дирфилде», но и в постели. Она быстро учится и схватывает на лету правила. Она берет то, что хочет, и ее требовательность, черт возьми, заводит меня. Я впиваюсь в ее киску безжалостно, заставляя дрожать Ким под моими настойчивым языком и губами. Я продолжаю играть с ней и делаю это сильно. Слабо. Снова сильно, и Ким издает тихий стон, который может убить меня и мой член. Кэш-младший умоляет меня его освободить из боксеров, но я призываю его успокоиться, потому что эта ночь посвящена Ким. Я должен показать принцессе, что со мной ей будет… – Как хорошо, – шепчет Ким. Всего лишь хорошо? Этого недостаточно. Это, блядь, вызов. – Это не предел, принцесса. Ким настолько мокрая, что два моих пальца с легкостью проскальзывают в нее. Подушечкой большого пальца я нажимаю на ее клитор и потираю его грубыми кругами. Продолжая погружать в нее пальцы, я надавливаю на ее чувствительную точку, и Ким поднимает руку, чтобы прикрыть свой рот тыльной стороной ладони. Но я мгновенно убираю ее руку от губ, обхватив ее за запястье и припечатав ее в матрас. – Никогда не делай этого со мной, ясно? – рычу я. – Я должен слышать тебя, когда ты кончаешь. В наказание я прикусываю ее клитор, и Ким задыхается. Ее прекрасные глаза закатываются, когда она достигает вершины. Ее всхлипы перерастают в громкий стон, и я чувствую, как она дрожит и сжимается вокруг моих пальцев. – Кэш… К-кэш! – стонет Ким, содрогаясь. – Скажи это еще раз, – требую я. – Кэш! – кричит Ким. – О! Как же приятно.