Не дожидаясь, что он ответит, я выбираюсь из машины и приближаюсь к старой железнодорожной станции. Мне нужно как следует осмотреть территорию. Проверить каждый фут, заглянуть за каждый угол, чтобы найти подходящее место, где водитель Льюиса завтра оставит деньги. Например, это может быть мусорный контейнер. Или углубление в рельсах. Или… Мои мысли резко прерываются, когда я спускаюсь на платформу. Здесь жутковато. И когда я говорю жутковато, то имею в виду нечто похожее на сцену в триллере: тускло мерцающие лампы, обветшалые стены и пол. Клянусь, я слышу пробирающий до дрожи скрип всякий раз, когда в воздухе лениво покачиваются вывески с указанием линии. А еще этот запах… Теперь я знаю, чем пахнет неизбежность и разрушение. Я делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться. Затем поспешно вынимаю из рюкзака дрон и запускаю его. Начинаю съемку и смотрю на монитор, стараясь ничего не упустить: грязную коричневую плитку на полу с ярко-желтой ограничительной линией, рекламные щиты десятилетней давности. Тут нет ничего, что годится для моей цели. Внезапно дрон улавливает темную фигуру, и мое сердце уходит в пятки. Я шире распахиваю глаза и вижу, как прямо посреди платформы лежит бездомный. Я мгновенно разворачиваю квадрокоптер и отправляю его в противоположном направлении. Он пролетает мимо меня, преодолевает больше шестидесяти футов, и я смотрю на монитор. Я продолжаю съемку, стараясь найти подходящее место, где водитель Льюиса оставит выкуп. В конце концов, я нахожу дополнительный выход, и отдельные эпизоды складываются в единый пазл моего плана. Я возвращаю дрон, убираю его в рюкзак и еще раз оглядываю местность. Мне нужно убедиться, что с запасным выходом не будет каких-либо проблем. Повернув налево, я иду быстрым шагом и мысленно веду счет, сколько потребуется времени, чтобы пройти от центрального выхода до мусорных контейнеров. Звук моих шагов отражается от плитки гулким эхом, кроссовки поднимают в воздух пыль. Подхожу к первому баку, натягиваю на руки кожаные перчатки и открываю крышку. Мои губы брезгливо изгибаются. Конечно, это весьма неприятно, но ради пяти миллионов я готова потерпеть. После этого открываю второй, третий бак и добираюсь до последнего в ряду. К моему удивлению, я обнаруживаю его практически пустым, не считая нескольких бутылок на дне. Похоже, водитель Льюиса завтра оставит сумки с деньгами именно в этом контейнере. Я закрываю крышку бака и направляюсь к дополнительному выходу. Начинаю идти быстрее, как слышу позади себя резкий звук. Я испуганно оглядываюсь через плечо. Бездомный разражается лающим кашлем, но он находится от меня достаточно далеко. Крепко сжимая в кармане газовый баллончик, я перехожу на бег. Преодолеваю расстояние около двести футов за считанные секунды, поспешно взбираюсь по лестнице и толкаю старую дверь. Она поддается, и я выхожу наружу, осматривая пространство. Это другая половина стоянки перед зданием вокзала. Если приглядеться, можно обнаружить вдалеке желтую точку.Машина Джо. Напоследок посмотрев по сторонам, я поднимаю взгляд и на мгновение перестаю дышать. Мне хочется закричать от несправедливости, собственного невезения и глупости. Я смотрю прямо в стеклянный кружочек, находящийся над запасным выходом.Камера. Какого черта она здесь делает? Наконец, я отвожу глаза и убираюсь, как можно дальше отсюда. В любом случае, уже поздно. Мое лицо записано в мельчайших подробностях. И если запись всплывет… Голова идет кругом, меня в равной степени охватывают страх и облегчение. Скорее всего, до момента передачи выкупа отец не станет сообщать в полицию о моем похищении. Однако, если когда-нибудь копы достанутэту запись, то они могут догадаться, что я инсценировала собственное похищение. Дерьмо. Мне нужно придумать другой план и найти новое место для передачи выкупа. Я возвращаюсь в такси и снова прошу Джо отвезти меня до закусочной «Cape Verde Taste». Оттуда я привычным маршрутом хочу добраться до студии и позвонить Десмонду. У меня с собой нет телефона, и я должна предупредить его, что попалась на камеру. *** Расплатившись с Джо, я выбираюсь из машины и поправляю капюшон толстовки. На лицо моментально падает капля дождя. За ней еще одна, и я ускоряю шаг. Желательно добраться до студии, пока дождь не превратился в ливень. Сворачиваю на Дженива-авеню, однако резко останавливаюсь на тротуаре. Это улица представляет собой ряд из закусочных и баров. У одного из них стоят двое полицейских. О черт. Мне нельзя попадаться. Согласно моему плану, я "похищена" два дня назад, и если кто-то из копов заметит меня… Я стараюсь отогнать от себя эту мысль. Собираюсь развернуться и уйти в другом направлении, но тут в поле моего зрения попадает листовка. Один из полицейских наклеивает ее на фонарный столб, и мое горло сжимается. Вывеска ближайшего бара сверкает над входом, лампочки в названии вспыхивают одна за другой. От них исходит свет, и даже при таком расстоянии я могу рассмотреть, что изображено на объявлении. Моя фотография. Сердце подпрыгивает и бьется быстрее. Непроизвольно я отступаю назад, пока мысли бешено проносятся в голове. Льюис должен был молчать. Он должен был тихо собирать деньги для выкупа. Он должен ждать следующего звонка от "похитителя", как и положено нормальному отцу. Черт побери, он никак не должен был обращаться в полицию! Я подавляю резко подступившую панику и тяжело дышу. Льюис отказался сотрудничать и нарушил условия. И вряд ли его волнует, что меня могут убить.Он не готов платить за меня пять миллионов. Ублюдок! Пошатнувшись, я разворачиваюсь. Мой взгляд натыкается на еще одного полицейского. Это женщина, и она подходит к группе парней, стоящих у припаркованной машины вдоль бордюра. Она показывает им листовку, и мне нетрудно догадаться, что это объявление с моей фотографией. Проклятье!Кругом одни копы, и у каждого объявление с моим лицом в крупном плане. Без промедлений я тяну на себя стеклянную дверь первого попавшегося заведения. Над головой звенит колокольчик, я опускаю подбородок и переступаю порог. В воздухе витает запах сигаретного дыма и еще чего-то удушающе сладкого. Напротив меня барная стойка, за ней бармен, возившийся с кофемашиной. Позади него расположены витрины с бутылками алкоголя разных сортов. На мгновение я колеблюсь, прикидывая, нужно ли проходить дальше. Мне просто нужно переждать, пока полицейские освободят улицу. Вдруг за стеклянной дверью вспыхивают фары. Я вижу, как у бара тормозит патрульная машина. Из нее выходят двое полицейских, и они направляются в мою сторону. Мой взгляд прикован к объявлению, который один из них держит в руках. –Черт, – цежу сквозь зубы. Бросаюсь внутрь, хватаю с барной стойки бумажное меню и лавирую между столиками с закругленными углами. Занимаю самый дальний из них и располагаюсь так, чтобы сидеть спиной к выходу. Мои ладони потеют, я зажмуриваю глаза, когда слышу, как скрипят дверные петли. Раздается трель колокольчика, доносится звук шагов полицейских. Я цепляюсь в меню вспотевшими пальцами. Дверь захлопывается, и я чувствую, как вокруг сдвигаются стены. Меня могут заметить в любой момент. – Привет, Логан, – говорит один из полицейских. – Сделай нам два двойных эспрессо и четыре сэндвича с тунцом. Два заверни с собой. Мы присядем у пятого столика рядом со входом. – Привет, Боб, – отзывается другой голос, вероятно, принадлежавший бармену. – Семь минут, и все будет готово. Я перестаю дышать, пока полицейские проходят буквально в нескольких шагах от меня. Они приближаются к столику, и сквозь бешеный пульс я улавливаю звук отодвигаемых стульев. Через несколько секунд они начинают вполголоса разговаривать. Я все еще боюсь, что меня обнаружат, и не шевелюсь. – Почему вы еще на работе, ребята? – между тем спрашивает бармен. – Капитан Рэнел выдернул всех из дома, – ворчливо отзывается коп. – Дочка какого-то богатея вовремя не вернулась к ужину, и папочка забил тревогу. Ты не против, если я повешу у входа фотографию девчонки? – Валяй, – отвечает бармен. – Только вряд ли такие, как она, ходят в такие места. Я слышу, как один из полицейских поднимается со своего места и выходит из бара. Затаив дыхание, я слегка оборачиваюсь, наблюдая, как коп прикрепляет к внешней стороне двери объявление с моей фотографией. Я опускаю голову, пока мой взгляд судорожно мечется по помещению. Мне нужно придумать способ, как убраться отсюда. Быстро и незаметно. И если я этого не сделаю, мне придется вернуться в дом Льюиса с решетками на окнах. В паре столиков от себя я вижу девушку около двадцати лет на вид. На ней потрепанная кожаная куртка, темные вьющиеся волосы собраны в небрежный пучок. Девушка что-то печатает, и можно ошибочно подумать, что она беспризорница и стащила у кого-то дорогой ноутбук. Однако ее тонкие пальцы с идеальным маникюром ловко порхают над клавиатурой, на одном из них мерцает кольцо с бриллиантом. Ее прищуренные глаза прикованы к монитору, пока мой взгляд задерживается на ее мобильном телефоне. Он лежит на столике рядом с полупустой чашкой кофе, и я делаю глубокий вдох. Мне следует позвонить Десмонду. Уверена, он что-нибудь придумает и заберет меня из места, где полно полицейских, а мое лицо висит на каждом фонарном столбе. Давай, Кимми, пошевеливайся! Ноги трясутся, я не могу справиться с дрожью. Но все-таким поднимаюсь и подхожу ко столику, за которым сидит незнакомка. При моем появлении она отрывается от ноутбука и осматривает меня беглым взглядом сверху-вниз. – Простите, – я прочищаю горло. – Не могли бы вы помочь мне? Я забыла свой телефон дома, а мне срочно нужно позвонить другу. – Подруга, ты перепутала, – она усмехается и переключает свое внимание обратно на монитор. – Разве у меня написано на лбу «Таксофон»? Похоже, эта девушка не согласна помочь. Черт. Не скрывая досады, я возвращаюсь обратно за свой столик. Склоняю голову и думаю, как уговорить девушку дать мне телефон. Может быть, предложить ей деньги? Вдруг мои размышления прерывают голос полицейского. – Логан, сделай погромче, – просит коп. – Кто знает, может журналисты откопали новые детали расследования. Повернувшись, я замечаю телевизор, висящий под потолком в углу заведения. Бармен прибавляет громкость, и я слышу голос ведущей. Но не могу разобрать ни единого слова. Все, на чем я могу сосредоточиться – фотография. Моя фотография. Снимок, где я в школьной форме «Дирфилда», изображен крупным планом прямо за спиной местной телеведущей. Я тяжело дышу, пытаясь справиться с паникой. Вот и все. Я не получу выкуп. У меня нет новых документов. И меня в лицо знает каждый житель Бостона. По крайней мере, каждый, кто смотрит вечерние новости. – А ты оказывается, местная знаменитость, – тихо посмеивается женский голос.