– У вас их десятки тысяч. – Не совсем так. Многие не соответствуют критериям, других никак не получается найти. Однако просвети меня, чем данная персона не подходит, с твоей точки зрения? – Она слишком молода. – Все кандидаты – из поколения Тилы Браун. – Из породы счастливчиков? Ладно, не стану спорить. Я знаю людей куда более сумасшедших, и даже на этой вечеринке найдется парочка таких. К тому же ты сам видел, что она отнюдь не страдает ксенофилией. – Но и ксенофобией тоже. Никого из нас она не боится. – В ней нет искры. Она не… не… – Она не из тех, кому не сидится на месте, – сказал Несс. – Ее устраивает то, что есть, и это действительно недостаток. Ей ничего не хочется. Но как мы могли об этом узнать, не спросив? – Хорошо, выбирай своих кандидатов, – махнул рукой Луис и направился к выходу из кабинета. – Луис! Говорящий! – послышалась за его спиной трель кукольника. – Сигнал! Мой агент нашел другого! – Да уж конечно, – разочарованно произнес Ву, открыв дверь. Напротив него, в дальнем конце гостиной, еще на одного кукольника Пирсона таращилась Тила Браун. Луис медленно просыпался. Он помнил, как надел шлем для сна и настроил его на час. Вероятно, это и произошло час назад. Разбудить должно было неприятное ощущение тяжести на голове после выключения шлема… Но шлема не было. Луис резко сел. – Это я сняла его с тебя, – сказала Тила Браун, – чтобы ты поспал. – Ох… который час? – Семнадцать с минутами. – Я оказался плохим хозяином. Как вечеринка? – Осталось человек двадцать. Не беспокойся, я им сказала, что сделала. Все решили, это правильно. – Ладно, – Луис скатился с кровати. – Спасибо. Присоединимся к гостям? – Мне нужно с тобой поговорить. Он снова сел, чувствуя, как постепенно проходит сонный дурман. – О чем? – Ты в самом деле собрался в это безумное путешествие? – В самом деле. – Не понимаю – зачем? – Я в десять раз старше тебя, – ответил Луис Ву. – Мне не нужно зарабатывать на жизнь. А чтобы быть ученым, не хватает терпения. Когда-то я пытался писать, но это оказалось чересчур тяжело, чего я никак не ожидал. Что остается? Развлекаюсь. Она покачала головой, отбрасывая на стены огненные отблески. – Не похоже на развлечение. – Скука – мой худший враг, – пожал плечами Луис. – Она убила немало моих друзей, но я ей не по зубам. Когда мне становится скучно, я отправляюсь куда-нибудь рискнуть жизнью. – Разве не стоит хотя бы знать, насколько велик риск? – Мне хорошо платят. – Деньги тебе ни к чему. – Человечество нуждается в том, что есть у кукольников. Послушай, Тила, тебе рассказали про корабль со вторым квантовым гиперприводом. Он единственный в Известном космосе способен меньше чем за три дня преодолеть световой год. И он летит почти в четыреста раз быстрее! – Да кому нужна такая скорость? У Луиса не было настроения читать лекцию о взрыве ядра, и он просто сказал: – Давай вернемся на вечеринку. – Нет, погоди! – Ладно. Она нервно провела длинными изящными пальцами по огненным волосам, и ее руки блеснули в отраженном свете. – Невмирс… даже не знаю, как сказать. Луис, ты сейчас в кого-нибудь влюблен? – Вряд ли, – удивленно ответил он. – Я правда похожа на Паулу Черенкову? В полутьме спальни Тила напоминала пылающую жирафу с картины Дали. От ее волос исходило оранжево-желтое сияние, и в его свете она казалась тенью, очертания которой подчеркивали отблески шевелюры. Но память Луиса восполняла подробности: идеальные длинные ноги, конические груди, утонченная красота маленького личика. Впервые он увидел ее четыре дня назад, под руку с худым как жердь Тедроном Доэни, которого пригласил к себе на юбилей. – Мне показалось, будто ты и есть Паула, – сказал Луис. – Она живет на Мы Это Сделали, где я познакомился с Тедом Доэни. Увидев вас вместе, я подумал, что на Землю Тед и Паула прилетели на одном корабле. Но вблизи я заметил разницу. У тебя красивее ноги, но походка у Паулы изящнее. И лицо у нее… пожалуй, холоднее. Возможно, это лишь туман воспоминаний. Из-за двери раздались раскаты компьютерной музыки, дикой и чистой, но словно незавершенной без дополнявших ее световых эффектов, невидимых здесь. Тила беспокойно переступила с ноги на ногу, и на стене вздрогнули тени. – Каков твой план? – спросил Луис. – Не забывай, у кукольников есть выбор из тысяч кандидатов. Они в любую минуту могут найти четвертого члена команды. И мы улетим. – Что ж, ладно, – ответила Тила. – А до этого – останешься со мной? Она кивнула, взмахнув огненной гривой. Кукольник объявился два дня спустя. Луис и Тила сидели на лужайке, наслаждаясь солнцем и с убийственно серьезным видом играя в магические шахматы. Луис пожертвовал коня, о чем теперь сожалел. Тила руководствовалась то логикой, то интуицией, и Ву ни разу не угадал, каков будет ее очередной маневр. Сражалась она не на жизнь, а на смерть. Тила покусывала губу, размышляя над следующим ходом, когда к ним, издавая низкий звон, подкатил робот-слуга. С экрана монитора на его груди смотрели два одноглазых питона. – Давай его сюда, – лениво распорядился Луис. Тила быстрым изящным движением поднялась с земли: – У вас наверняка есть секреты. – Возможно. А ты куда? – Пойду почитаю… И не смей прикасаться к доске! – добавила она, пригрозив ему пальцем. Возле дома Тила столкнулась с кукольником и небрежно помахала ему. Несс отскочил от нее на шесть футов. – Прошу прощения, – пропел он. – Ты меня напугала. Изумленно шевельнув бровью, Тила скрылась за дверью. Кукольник остановился рядом с Луисом и поджал под себя ноги. Одна его голова не сводила взгляда с Ву, другой он нервно вертел, озираясь по сторонам. – Она может за нами шпионить? – Конечно, – удивленно ответил Луис. – Сам знаешь – от шпионского луча на открытом пространстве не защититься. Ну и?.. – Возможно, кто-то или что-то за нами наблюдает. Лучше пойдем к тебе в кабинет. – Нет в мире справедливости! – произнес Луис, которого вполне устраивала и лужайка. – Несс, хватит крутить головой. У тебя такой вид, будто ты боишься до смерти. – Да, мне страшно, хотя, конечно, моя смерть мало что значит. Сколько метеоритов падает на Землю за год? – Понятия не имею.