– Мы находимся в опасной близости от Пояса астероидов. Впрочем, это не важно, поскольку с четвертым членом команды нам так и не удалось связаться. – Жаль, – вздохнул Луис. Поведение Несса его озадачивало. Будь Несс человеком… но он им не был. – Надо полагать, ты не сдался? – спросил Луис. – Нет, но неудачи начинают нас раздражать. Мы потратили четыре дня на поиски Нормана Хэйвуда KJMMCWTAD, идеального кандидата в нашу команду. – И? – Здоровье его безупречно, как и возраст – двадцать четыре земных года с третью. Шесть поколений его предков родились благодаря выигрышным лотерейным билетам. Более того, он обожает путешествовать, обладая столь важным для нас нежеланием сидеть на месте. Естественно, мы пытались связаться с ним лично. Три дня мой агент следовал за Норманом Хэйвудом от одной телепортационной кабины к другой, каждый раз опережая его на один прыжок, пока тот катался на лыжах в Швейцарии и занимался серфингом на Цейлоне, ходил по магазинам в Нью-Йорке и посещал домашние вечеринки в Скалистых горах и Гималаях. Прошлой ночью мой агент настиг его, когда он поднимался на борт пассажирского судна, рейс был на Джинкс. Корабль улетел, прежде чем агент сумел победить страх перед вашими сооруженными на скорую руку машинами. – Со мной тоже бывало подобное. Разве нельзя послать ему гиперволновое сообщение? – Предполагается, что наше путешествие должно быть тайным. – Ну да, конечно, – усмехнулся Луис, глядя, как непрерывно вращается в поисках невидимых врагов питонья голова. – У нас все получится, – сказал Несс. – Тысячи потенциальных членов команды не могут скрываться вечно. Или могут?.. Луис, они даже не знают, что мы их ищем! – Кого-нибудь обязательно найдете. Иначе и быть не может. – Я молюсь, чтобы этого не случилось! Луис, как я могу?! Как я могу отправиться вместе с тремя инопланетянами в экспериментальном корабле, рассчитанном на одного пилота? Это безумие! – Да что с тобой, Несс? Это же с самого начала была твоя идея! – Нет. Мой приказ исходит от тех-кто-правит в двухстах световых годах отсюда. – Тебя что-то пугает, и я хочу знать, что именно. Что ты выяснил? Узнал, какова настоящая цель этой экспедиции? Что изменилось с тех пор, как ты был готов при всех оскорбить четверых кзинов в ресторане? Эй, эй, спокойнее! Кукольник просунул головы и шеи между передними ногами и свернулся в шар. – Давай вылезай, – сказал Луис, утешительно поглаживая его загривок. Несс весь дрожал. Шкура его была мягкой, словно замша, и приятной на ощупь. – Вылезай, – повторил Луис. – Никто тебя не тронет. Мои гости под моей защитой. Откуда-то из-под живота кукольника послышался приглушенный стон: – Я сошел с ума. Сошел с ума! Неужели я в самом деле оскорбил четверых кзинов? – Вылезай. Тебе здесь ничто не угрожает. Вот так-то лучше, – одобрил Луис, когда из теплой тени высунулась одна плоская голова. – Видишь? Бояться нечего. – Четверых кзинов? Не троих? – Извини, ошибся. Троих. – Прости, Луис, – кукольник немного высунул вторую голову, так что показался только глаз. – Маниакальная фаза закончилась. Теперь наступила депрессивная. Таков мой цикл. – И ты ничего не можешь с этим поделать? Луис представил себе, что случится, если в критический момент Несс будет пребывать не в той фазе своего цикла. – Могу дождаться, когда он закончится. Могу как-то защитить себя. Могу попытаться не дать ему повлиять на мой рассудок. – Бедняга Несс. Ты уверен, что не узнал ничего нового? – Разве я и так уже не знаю достаточно, чтобы повергнуть в ужас любой здравомыслящий разум? – парировал кукольник и, слегка пошатываясь, поднялся на ноги. – Почему я встретил Тилу Браун? Я думал, она давно ушла. – Это я попросил ее остаться со мной, пока мы не найдем четвертого. – Зачем? Луис и сам об этом задумывался. Паула Черенкова была тут вовсе ни при чем – Ву с тех пор основательно изменился, к тому же он не относился к числу тех мужчин, которые пытаются подогнать одну женщину под образ другой. Спальные панели были рассчитаны на двоих, а вечеринку посетили многие девушки… ну, может, не такие симпатичные, как Тила. Неужели старого мудрого Луиса Ву все еще способна соблазнить лишь красота? Но из серебристых глаз Тилы проглядывало нечто большее, чем просто красота. Нечто волнующе загадочное. – С целью прелюбодеяния, – ответил Луис, тут же вспомнив, что разговаривает с инопланетянином, которому вряд ли доступны подобные сложности. – Пойдем ко мне в кабинет, – добавил он, заметив, что кукольник все еще дрожит. – Он под холмом, так что там никаких метеоритов. После того как Несс ушел, Луис отправился на поиски Тилы. Она сидела в библиотеке перед экраном, страницы на котором мелькали чересчур быстро даже для мастера скорочтения. – Привет, – кивнула девушка и повернулась к нему, остановив кадр. – Как наш двухголовый друг? – Напуган до потери чувств. А я весь вымотан – пришлось играть роль психиатра для кукольника Пирсона. Тила развеселилась: – Расскажи про сексуальную жизнь кукольников? – Все, что мне известно, – ему не позволено размножаться, отчего он очень страдает. Судя по всему, единственное для него препятствие – некий закон. Во всем остальном он никак данной темы не касался. Так что извини. – И о чем вы тогда говорили? Луис всплеснул руками: – Триста лет сплошных травм – так долго Несс пребывает в Человеческом космосе. Он едва помнит планету кукольников. У меня чувство, что все эти три сотни лет он ни на минуту не переставал бояться. Ву тяжело опустился в массажное кресло. Попытка вжиться в душу инопланетянина полностью истощила его разум и воображение. – А ты? Что ты читала? – спросил он. – О взрыве ядра. На экране перед Тилой виднелись скопления звезд и туманности. Их было столько, что они практически затмевали собой черноту космоса. Но это не мог быть тесный звездный кластер – так далеко не достигал ни один телескоп и ни один обычный космический корабль. Это было ядро Галактики, плотная звездная сфера диаметром в пять тысяч световых лет возле оси галактического вихря. До него сумел добраться лишь один человек двести лет назад на построенном кукольниками экспериментальном корабле. В кадре виднелись наложенные друг на друга звезды: голубые, зеленые и – самые крупные и яркие – красные. В центре изображения находилось ярко-белое пятно в форме раздутой запятой. Внутри него просматривались линии и кляксы, любая из которых была ярче звезд вокруг. – Вот зачем вам нужен корабль кукольников, – сказала Тила. – Я права? – Еще бы. – Как это случилось? – Звезды расположены слишком близко друг к другу, – ответил Луис, – в среднем на расстоянии в половину светового года, по всему ядру, как и в любой галактике. Возле центра их скопление еще плотнее. В галактическом ядре расстояние между звездами мало, и они разогревают друг друга. Чем звезда горячее, тем быстрее она горит и быстрее стареет. Вероятно, десять тысяч лет назад все звезды ядра оказались на грани превращения в новые. А потом одна из них действительно стала новой, высвободив огромное количество тепла и гамма-лучей. Окружавшие ее звезды, соответственно, стали горячее. Полагаю, гамма-лучи также усилили звездную активность, и две соседние звезды тоже взорвались. Теперь их стало три, и исходящее от них тепло запустило цепную реакцию, которую вскоре ничто уже не могло остановить. То белое пятно полностью состоит из сверхновых звезд. Если хочешь, чуть дальше можно найти все математические расчеты. – Нет, спасибо, – сказала Тила, чего и следовало ожидать. – Надо понимать, что теперь это все уже закончилось? – Да. То, что ты видишь, – древний свет, еще не достигший этой части Галактики. Цепная реакция завершилась, предположительно, десять тысяч лет назад. – Тогда из-за чего все так беспокоятся? – Из-за излучения. Всевозможных быстрых частиц… Луис постепенно начал расслабляться в массажном кресле, глубже погружаясь в его бесформенную массу и позволяя ее волнообразным движениям разминать мышцы. – Представь, что Известный космос – небольшой пузырь из звезд в тридцати трех тысячах световых лет от галактической оси. Новые начали взрываться свыше десяти тысяч лет назад. Это означает, что фронт волны от их взрывов дойдет сюда примерно за двадцать тысяч лет. Понимаешь? – Ну да. – А прямо за фронтом волны движется субъядерное излучение миллиона новых звезд. – Ого… – За двадцать тысяч лет нам придется эвакуировать каждую планету, о которой ты когда-либо слышала, и, вероятно, множество других. – Времени еще много. Если начать сейчас, можно справиться и с теми кораблями, что у нас есть. Легко. – А если подумать? Со скоростью в три дня за световой год кораблю потребуется около шестисот лет, чтобы добраться до Магеллановых Облаков. – Они могли бы делать остановки, чтобы набрать еды и воздуха… каждый год или около того. – Попробуй кого-нибудь на это уговорить, – рассмеялся Луис. – Знаешь, что я думаю? В Человеческом космосе все испугаются по-настоящему только тогда, когда свет от взрыва ядра начнет просвечивать сквозь пылевые облака между нашими планетами и осью Галактики. Но к тому времени останется всего сто лет, чтобы спастись. Кукольники рассуждали правильно, – продолжал он. – Они послали человека к ядру в качестве рекламного трюка, поскольку им требовалось финансирование их исследований, и астронавт прислал изображения вроде того, что перед нами. Еще до его приземления кукольники исчезли со всех планет людей. Мы поступим иначе. Мы будем ждать и ждать, а когда наконец решим что-то делать, нам придется отправлять за пределы Галактики триллионы разумных существ. Нам потребуются самые большие и быстрые корабли, какие мы сможем построить, и чем больше их будет, тем лучше. Сейчас нам нужен привод кукольников, чтобы начать его совершенствовать. А потом…