Арктур шел первым и протаптывал дорогу. Он сбивал палкой тонкие прутья, которые так и норовили хлестнуть его в ответ. Предстояло провести три дня и две ночи наедине с лесом и Ледой, и Арктур не знал, чего ждать от них обоих. Но пока он шел вперед, размахивая палкой, иногда оборачивался назад, чтобы убедиться, что девушка не отстала. И так продолжалось несколько часов. За это время они не сказали друг другу ни слова. После долгих часов борьбы с кустами Леда окликнула его и предложила устроить передышку. Они устроились под большой сосной, пригнув ветки и траву и усевшись прямо на них. Красными бусинами висела брусника. Леда набрала горсть и поделилась с Арктуром. – Ты изменился. – Не особо. – Больше не ноешь как девчонка, идешь бодро, словно ты родился в лесу, а не пришел сюда из города. И лес тебя принял. Поднялся ветер, и высокие сосны зашумели, будто поддакивали. Арктур дернул плечами. – Я всегда был таким. Просто это все было внутри меня, а сейчас вышло на поверхность. – И как ты себя чувствуешь теперь? – Не знаю, как обычно, но спокойнее. Когда я шел к вам, то временами думал, что умру. Но паники и страха не чувствовал. Если смерть наступит сейчас, пусть будет так. Тяжело постоянно ее бояться. – Надеюсь, мы не умрем сегодня. – Я уверен: сегодня с нами ничего не случится. Мы найдем новое жилище, и колония заживет как прежде. Леда улыбнулась. Как прежде уже не будет. Без Кастора они осиротели и долго будут привыкать жить без наставлений старика. Теперь они сами будут отвечать за семью, сами будут принимать решения и нести за них ответственность. Они уже потеряли Крокуса. Нельзя, чтобы еще кто-то пострадал. Арктур размял руки и плечи. Леда хотела заменить его, но он не позволил: – У меня еще есть силы. И они пошли дальше. Сосновый лес тянулся бескрайним зеленым морем. Поляны и пустыри встречались на пути, но путники обходили их стороной, чтобы не попасть под прицел дронов. С самого утра им не попалось ни одного ручья. Поэтому, когда они наткнулись узкое шумное русло ручья, то решили идти вдоль него, чтобы можно было легко пополнить запасы воды. К тому же хижины часто строили вблизи рек и родников. Ручей привел Арктура и Леду к невысокой скалистой горе. Сгущались сумерки, погода портилась, и Леда предложила на ночевку остаться там. Просторной пещеры не нашлось, но в одной из скал обнаружилось небольшое углубление у самого склона. Сверху нависал скальник, который мог скрыть путников от дождя. Отсюда хорошо просматривался лес, а с вершины звуки эхом катились вниз, предупреждая об опасности. Лес пел разными голосами: порывистым ветром, перекличкой ночных птиц, шелестом хрупкого листа, ломающегося под лапами хищников. Арктур и Леда долго не могли уснуть, прислушиваясь к звукам. – Я давно хотел спросить, почему вас зовут именами звезд, а детей вы назвали по-другому. – Кастор так решил после очередных похорон. Мы опять потеряли ребенка. Есть болезни, названий которых я даже не знаю. Малыши беззащитны перед этим миром. И в один такой день Кастор сказал, что надо выбирать имена, связанные с природой, чтобы лес принял детей. Когда родились двойняшки, родители выбрали имена Крокус и Лилия. Дети выжили, их мама – нет. Во всех историях Леды всегда был мрачный конец. Арктур перестал ждать счастливой развязки. – Если у тебя родятся дети, как ты их назовешь? Фиалка, Астра, Олеандр, Анис – столько красивых растений и цветов. – Я никогда не заведу детей, – грубо оборвала его Леда. – Не хочу, чтобы мой ребенок жил в этом мире и умер в нем. Никогда. Арктур не сразу ответил, потому что не осознал в полной мере свободу. Свободу и право на выбор. – Раньше я даже не думал об этом, в смартполисе решали за нас. – Безвольные олухи. У каждого должен быть выбор. Здесь он есть, и я люблю нашу жизнь хотя бы по этой причине. – Это твое решение. – Арктур не хотел посреди леса затевать спор, но Леду было не остановить. – Ты никогда не хоронил младенцев… Им выкапывают совсем крошечные могилы. Их первая пеленка становится последним одеянием. И мы не знаем причины, какая болезнь их забирает, но я точно знаю, что, будь мир другим, они могли бы выжить. В смартполисе есть все условия, чтобы спасать жизни, но кто-то предпочел истребить нас, не дав шанса. – Запал Леды сгорел быстро, как спичка. – Извини, виновата в этом бездушная система, а кричу я на тебя. Я лучше пройдусь. Леда долго отсутствовала, а когда вернулась, то не проронила ни слова. Она обняла себя за ноги и положила голову на колени. По дыханию Арктур слышал, что она не спит, но не стал тревожить девушку. Он был занят своими мыслями. В эту ночь все стало предельно ясно. Ренегаты выбрали свою судьбу, но Арктура она не устраивала. Колония Кастора спасалась бегством, чтобы дожить в глуши последние дни. И когда умрет последний из них, наступит конец. Это тупик. Они смирились и больше не искали другого пути, не пытались изменить судьбу. Об этом говорил Кастор. Им нужен будет тот, кто поведет их вперед. «Я не этот человек, старик, – злился Арктур. – Я никогда не был частью колонии. Они семья, где мне нет места. Наши дороги уже скоро разойдутся». Арктур решил, что судьбу ренегатов не разделит. Умирать в тайге в тоске и агонии, играя в прятки с отделом ПЭ, он не согласен. Кровь кипела жаром, когда он вспоминал ночи в лечебнице. Смириться с тем, что творилось в смартполисе, невозможно. Арктур был молод и самоуверен. Идеальное сочетание, чтобы придумать отчаянный план. Всю ночь парень то дремал, то снова просыпался. Мысли бродили вокруг неопределенного будущего. Он решил, что вернется в смартполис, найдет союзников из числа тех, кого вызволит из лечебницы. Крики и голоса все еще отчетливо звучали в его голове, будто все случилось вчера. За спиной ворочалась и что-то бормотала во сне Леда. Она тоже не могла найти покой этой ночью. Он будет скучать по ней, по Лилии и даже по Поллуксу. Грядущее расставание ощущалось горькой желчью на языке, и Арктур прогнал это чувство прочь. Но сегодня он рядом и останется с ренегатами до тех пор, пока они не обустроятся на новом месте. Он снова был им нужен. К утру ветер пригнал тучи, они нависли черным покрывалом. Верхушки гор невозможно было разглядеть. Туманная серость спустилась с неба и застала путников на другом склоне горы. – Мирах говорил о дождях, но обещал, что они придут позже. А теперь что? – бубнила Леда себе под нос. Арктур поплелся сзади. Он слышал, как под ударами палки жалобно стонут и гнутся ветки. Пройдет несколько дней, и не останется следа от этой тропы, кусты опять раскинутся привольно, сплетутся и будут тянуться вверх, жадно принимая редкие лучи солнца. Путники не успели уйти далеко от скальника, когда заморосил дождь. Ветер с макушек деревьев спустился вниз и дергал за волосы, щипал и кололся. Когда по земле забарабанили крупные капли, Леда резко остановилась. Кругом их обступал лес, который тянулся бесконечным лабиринтом, и не было никакой возможности спрятаться. – Нужно найти укрытие. Разворачиваемся, – обернулась Леда, и вот уже Арктур стал ведущим. По протоптанной дорожке они почти бежали, а капли-пули расстреливали их с небес. Углубление в скале еле-еле вместило в себя двух беглецов. Волосы промокли, но одежда осталась сухой. Арктур и Леда сидели, прижавшись друг другу, подогнув ноги, чтобы спрятаться от косых струй. Ливень не длится долго, заволакивает все мокрой пеленой и уже через полчаса превращается в мелкую морось. Капли истончаются, и небо становится светлее. Но мелкий дождь может идти часами, а то и днями. Двигаться под таким дождем невозможно – одежда промокнет, и обязательно подхватишь простуду. Поэтому Леда обустраивала тайники в скалах, где много пещер. Там удобно было разжечь костер, переждать непогоду. А в этом углублении под скалой было тесно, и дрова все промокли. Сыро и холодно. – Не прижимайся к скале – она тянет из тебя тепло, – шепотом сказала Леда. И они оба отодвинулись от каменного великана, еще теснее прижимаясь друг к другу. Когда пространство меж двух людей сужается, сплетается дыхание, то кажется, что можно даже мысли читать. «А дальше что?» «Неизвестность». «Я о нас с тобой». «И я». Лес учит терпению. Минуты тянулись и превращались в часы. Тучи не спешили расступаться. Солнце не могло пробиться сквозь облачную толщу, и сумерки наступили быстрее обычного. Арктур и Леда провели в укрытии целый день. Иногда дождь на время прекращался, и они выходили, чтобы размяться и найти пропитание. Но идти дальше не было смысла. Землю и траву покрывала влага, одежда и обувь мгновенно промокли бы. Да и дождь мог разойтись с новой силой. Ночь прибрала к рукам сначала склоны, потом равнину, затем весь лес. Леда долго боролась со сном. Она склонила голову в противоположную от Арктура сторону и так уснула. Когда сон крепче окутал ее, Арктур развернул девушку к себе, обнял и всю ночь согревал своим теплом. 25 Экспедиция закончилась ничем. Арктур и Леда развернулись и пошли обратно. Они изменили маршрут в надежде, что тропы приведут их к заброшенной хижине. Но глухой лес оставался верен себе. Они добрались до базы первыми ранним утром третьего дня. Поллукс сидел на лестнице, он почти не спал трое суток. Сегодня с четырех утра он бродил по ближайшим тропам, потом бежал обратно в дом, проверял Лилию и снова блуждал по округе. – Ну как? – Ничего, – ответила Леда, опустив глаза. Она мечтала прийти с хорошими новостями, но в этот раз ей не повезло. – Остальные? – Никто еще не вернулся. Главное, вы здесь. – Поллукс расчувствовался, обнял Леду и похлопал по плечу Арктура. Лилия спала чутко и, услышав голоса, босиком выбежала на улицу, бросилась на руки к Леде. Они закружились, затанцевали, и малышка громко рассмеялась. День тянулся в томительном ожидании. Теперь уже трое бродили разными тропами вокруг хижины. К ночи вернулись Альдерамин и Фомальгаут. Оба получили небольшие травмы: один подвернул ногу на склоне, а второй ушиб плечо, когда поскользнулся на влажной земле. Дождь и слякоть вымотали вторую команду, и они тоже повернули обратно после первой ночевки, ничего не отыскав. Мирах был последней надеждой. Он появился еще через сутки. Изможденный следопыт вышел из леса, покачиваясь. Запас воды и пропитания давно иссяк, но парень продолжал идти вперед, потому что вернуться ни с чем не мог. В перелеске он заметил свежие медвежьи следы – зверь был крупный. Мирах понял, что пора отступать. В трех направлениях разведчики ничего не нашли. Свою первую базу Кастор нашел случайно. Больше на этой территории пригодных для жизни домов не было. Потом в библиотеке среди книг он обнаружил старую карту и отметил на ней места, где, по его мнению, могли быть другие стоянки для охотников, зимовья. В книге одного лесничего он читал, что по всему лесу разбросаны такие места. Чаще всего они расположены у озер или у истоков рек. Мирах и Леда знали карту наизусть, но старик запрещал им ходить в разведку, слишком опасным было путешествие. К тому же в глубине тайги, даже проходя мимо, в пятидесяти метрах разглядеть небольшой домик не получилось бы. Лес густо разросся и умело хранил тайны. Путники отправились наудачу, доверились лесу, но он принимать их не хотел. – Я отдохну пару дней, соберусь основательно и пойду опять. – Мирах говорил, будто лодку раскачивал. – На этот раз надо идти дальше, может, на семь дней: три дня туда, четыре обратно, другой тропой. Чувствую я, есть там наш новый дом. – Каждый из нас думал, что найдет новый дом, пока лес враждебно не оскалился, – тихо заметил Альдерамин. – Я тебя не пущу, – вскипела Леда. – Это самоубийство – идти надолго в лес в сезон дождей. Да и первые заморозки вот-вот наступят. Зимуем здесь. – Самоубийство – оставаться на месте. Слишком опасно, отдел ПЭ найдет нас рано или поздно. – Мирах прав. Я пойду с ним. – Поллукс чувствовал вину за то, что в первом походе отсиживался на базе, хотя его задача была не менее важной. Но ему хотелось себя проявить. – Нет! Будем зимовать здесь. Разместим глушилки. Каждый день будем патрулировать тропы, – упрямилась Леда. – Мирах и Поллукс правы. Оставаться здесь опасно, поэтому мы пойдем вторым отрядом и не вернемся, пока не отыщем новый дом. – Альдерамин и Фомальгаут уже приняли решение. – А если никогда не найдете? – Значит, никогда не вернемся. И вдруг Леда сорвалась на крик, понимая, что осталась совсем одна против всех. Ясные зеленые глаза заблестели от слез. – Нет, никуда вы не пойдете! А как же я, мы, Лилия! – Дальше слов было не разобрать. Альдерамин пытался ее успокоить, Поллукс перешел на крик. И весь разговор превратился в смерч, который закручивал в вихре всех вокруг. Вот уже Мирах заголосил раскатистым басом, и даже обычно молчаливый и спокойный Фомальгаут что-то пытался сказать. И все это продолжалось бы неизвестно сколько, если бы посреди комнаты не заплакала Лилия. Ее разбудили голоса, и она подумала, что плохие люди опять вторглись к ним и захватили дом, потому что ее родные так кричать не могут. Леда подбежала, подхватила ребенка на руки и прижала к себе. – Все вернулись? – спросила Лилия. – Да, Мирах пришел, теперь все в сборе.