– Не все. Силовики и те, кто занимается медицинскими исследованиями, имеют привилегии. Отец учился в академии внутренней безопасности. Не знаю, чем он занимался, но они с матерью явно не хотели детей. Но системе плевать на желания. Они должны были расплатиться по долгам, поэтому на свет появился я. Нас воспитывали круглосуточные няньки в одинаковой форме нежно-розового цвета, с одинаковыми прическами и голосами. Они были добры и ласковы, рассказывали нам, в каком прекрасном месте мы живем. Но это одна сплошная ложь! – Волна гнева захлестнула Нембуса. – Если бы я знала твою историю раньше, то приложила бы все силы, чтобы попасть в академию безопасности, – заговорила Тайгета. Она все это время стояла у окна и безучастно слушала Арктура и Нембуса. Длинные каштановые волосы прятали лицо девушки. За весь день она не проронила ни слова. Но речь Нембуса ее взбудоражила. – Потому что я не хочу ни отношений, ни детей. Родила бы как твоя мать, чтобы от меня отстали. – Нет более эгоистичного поступка по отношению к ребенку, – вскипел Нембус и подошел к девушке. – Ты даже представить себе не можешь, каково это – жить в комьюнити с рождения. Мы были словно подопытные кролики. Малышей-сирот с раннего возраста учили главной миссии – служению смартполису. Нембус попал в небольшую группу талантливых ораторов. Он выступал, читал стихи, умел держаться на сцене и перед камерами. В пять лет мальчик впервые сыграл в рекламе. Он изображал счастливого ребенка, который жил с мамой и папой. Иронично, что в ролике по пропаганде семейных ценностей снялся сирота. В десять он провел первый прямой эфир, в четырнадцать выступал наравне с профессионалами, в восемнадцать стал идеальным солдатом масс-медиа. Сейчас Нембус тяжело дышал, будто пробежал стометровку. Казалось, он готов наброситься на хрупкую девушку. Леда встала между ними. – Тише! Успокойтесь. В нашей колонии у каждого есть право решать, как ему жить. – Она бросила многозначительный взгляд на Нембуса, и он отступил. Тогда Леда обратилась к девушке: – Как тебя зовут? – Тайгета. – Ты поэтому оказалась в лечебнице? Тайгета кивнула и виновато опустила голову. Ее постоянно заставляли стыдиться своих взглядов и решений, порицание Нембуса стало последней каплей. Впервые правду о себе девочка рассказала родителям. Они пристыдили ее за то, что ребенок не чувствует в себе материнского инстинкта. Потом она призналась подруге в любви, и ее высмеяли. Когда в комьюнити комендант пытался свести ее с парнем, Тайгета учинила скандал. Она не хотела шаблонную жизнь. Тогда девушку вызвали в центр профилактики, а потом увезли в лечебницу. – Можно я уйду с вами в лес, чтобы больше мне никто не указывал, как правильно жить? – Тайгета убрала волосы за уши и смахнула слезы. – Конечно, мы возьмем тебя с собой. – Леда ласково взяла девушку за руку и сжала ее ладонь. У нее никогда не было подруг, теперь в лесу она будет не одна. Арктур понимал, что не каждый согласится бросить привычную жизнь, смартполис и семью. В душе он был рад даже одному человеку из четырех. – А тебя как зовут и за что упекли в лечебницу? – спросил он юношу, которого спас вместе с Поллуксом с нижнего этажа. – Я Хедус[37]. Устроил драку в институте. Не знаю, что на меня нашло. Мне отказала девушка, нашла мне замену, а я вспылил и набросился на ее кавалера. Меня сразу отправили в лечебницу. Сказали, что программа наноорганизмов дала сбой. – А ты как оказался там? – спросил Арктур светловолосого мальчишку, которого вызволила Леда. По большим испуганным глазам можно было понять, что он до конца не понимает, ни что происходит, ни в какую передрягу попал. – Я Хамаль. Меня не в чем обвинить, вся моя жизнь – учеба, подработка и комьюнити. Никаких прогулок и лишних встреч, драк или еще чего. Однажды, когда я возвращался с завода, меня схватили, ударили по голове, а очнулся я уже там. – Ты уверен, что ничего не совершал и не говорил? – настороженно спросил Арктур. – Да. – А во время пыток что тебе внушали? По их речам можно понять, каково преступление. – Меня не пытали, я просто бесконечно летел по каким-то тоннелям, будто во сне. Арктур задумался. Может ли отдел ПЭ ошибаться, может арестовывать невиновных или вешать на них свои преступления? После всего увиденного в лесу и лечебнице он понимал, что от них можно ожидать чего угодно. – Я просто хочу забыть все, что было, и вернуться в обычной жизни. – Голос Хамаля дрожал. – Теперь это невозможно – ты беглец. Твой путь – либо с нами, либо обратно в лечебницу. Можешь остаться в городе, скрываться в заброшенных домах, но рано или поздно тебя поймают. Подумай об этом до утра. Арктур напрягся: если парнишка решит уйти прямо сейчас, то выдаст ренегатов. Тогда придется его обезвредить, связать и оставить здесь. Или запереть в чулане. Он вспомнил, как Кастор пытался запугать его, чтобы спасти остальных. В груди заныло, будто открылась старая рана. – Нембус, а ты как угодил в лечебницу? – Это длинная история, и лучше вам ее услышать с самого начала. – Мужчина устроился в кресле в углу квартиры, положил локти на колени и потер бороду. – Я работал в редакции – главная башня с точкой вещания на крыше. Оттуда подается сигнал на все устройства в округе. Я начал карьеру на седьмом этаже в отделе рекламы, потом занимался новостями, музыкальными минутками, репортажами, обзорами, онлайн-экскурсиями, обучающими видео. Однажды оказался в главном офисе на самом верху – теперь мне стали доступны любые темы. Тогда я взялся за центр исследований: как раз появилась новость о прорыве ученых в разработках наноорганизмов. Мне позволили ходить по коридорам научного центра, который охранялся как военная база. Я беседовал с ученым, уверявшим, что следующее поколение детей будет жить дольше. Через полгода центр исследований сообщил, что опыты зашли в тупик. Но я не оставил эту тему, искал и нашел тысячи подобных статей. Оказывается, что каждые полтора года ученые обещают продлить нам жизнь, но потом снова заходят в тупик. Чушь! Они нас дурачили. Теперь картинка сложилась. – Где находится центр исследования? Это они управляют смартполисом? – Нет, они просто марионетки. – Откуда ты знаешь? – нетерпеливо перебил Арктур. – Я хотел вывести ученых на чистую воду. Однажды ворвался в кабинет к начальнику, стал угрожать, что уволюсь, если мне не разрешат провести расследование. Я вышел из себя и чуть не набросился на него. От неожиданности и злости он сказал, что так решили они. И указал пальцем вверх. Они решают все в смартполисе. Над нами располагался офис совета директоров. Всей медиакорпорацией владеют несколько семей. Подозреваю, именно они правят городом. Ведь кто управляет контентом, тот управляет сознанием. Арктур пытался переварить услышанное. Кто эти люди у руля? Какие у них ресурсы и охрана? Возможно, они тоже марионетки. – А что будет, если делать инъекции после тридцати пяти? – спросил Нембус. Арктуру нечего было ответить, он не знал и даже не задумывался об этом. А что, если люди, управляющие смартполисом, могу жить вечно или до ста лет? Не болеют, не ограничены во времени, обладают несметными богатствами. Арктура охватила ярость. – Когда мы идем в лес? – спросила Тайгета. Все вопросительно посмотрели на Арктура. Он не знал ответа. – Что будем делать дальше? Каков наш план? – суетливо заговорил Мирах, быстро уловивший витающие в воздухе тревожные настроения. Арктур молчал, он сам поддался панике. На него все уставились. Парень щелкал суставами в кармане брюк. Челка упала на лицо. «Волосы-сосульки», – весело смеялась бы Лилия в любой другой день, но даже она вопросительно глядела на него. «Когда мы вернемся домой?» – говорил ее взгляд. Арктур понимал, что в лес сейчас нельзя, но что делать дальше, он тоже не знал. Парень не выдержал давления и попятился назад, как напакостивший мальчишка. – Мне нужно время. – Арктур вышел из комнаты и быстро зашагал по длинному коридору до противоположной стороны здания, где можно было спрятаться от глаз ренегатов. Тошнота и жгучая боль подступили к горлу, сдавили змеей шею и грудь. Арктур не мог ничего сказать и даже вдохнуть. Ответственность за всех ощущалась камнем на шее. От него ожидали действий и волевых решений. Но он не знал, куда идти и что делать, плана не было. Он не справлялся с ношей лидера, которую сам на себя взвалил. Вдруг он почувствовал себя маленьким и таким ничтожно крошечным перед лицом объективной реальности. В лесу Арктур смело произносил громкие речи и воодушевлял ренегатов на подвиги – тогда нестрашно было воображать, что он в состоянии победить систему. Но сейчас, глядя на Альдерамина и Фомальгаута, на напуганную Лилию и новичков, он чувствовал удушающий ужас. «Я просто самозванец, я всю жизнь прожил в тепле и уюте, под боком у любящих родителей. Меня всегда вели вперед: сначала мать и отец, потом – старший брат. Я беспомощен, я не в состоянии вести людей за собой. Я ошибался, я не герой, не лидер, не смельчак, я никто». Арктур отвесил себе пощечину, щека загорелась огнем. В душе мы всегда остаемся детьми в телах взрослых. Даже в тридцать лет перед лицом серьезной опасности мы сжимаемся до размеров пятилетнего ребенка, который ничего не знает об этом мире и пугается даже грома. Зажмурившись, боимся посмотреть страху в глаза, ищем поддержки, опоры и помощи, потому что нам кажется, что мы не справимся сами. Арктур устал сопротивляться и расплакался как ребенок, всхлипывая и завывая. И по закону всех возможных вселенных именно в эту минуту в комнату бесшумно вошла Леда. – Кастор верил в тебя. А он никогда не ошибался. Арктур быстро выпрямился и проглотил слезы, сделав глубокий вдох. – Значит, это была его первая ошибка, которая стоила ему жизни. – Ты неправ. Посмотри на нас, все же получилось, мы проникли в лечебницу, без проблем скрылись, и до сих пор никто нас не обнаружил. Твоя идея прятаться не в лесу, а в смартполисе – гениальна. А посмотри на Нембуса. Нам так повезло, что мы спасли его… – Вот именно, повезло. – Арктур перебил Леду и пристально посмотрел ей в глаза. – А если в следующий раз не повезет? Вылазка в лечебницу удалась, потому что отдел ПЭ не ожидал такой дерзости. Никто не пострадал, но посмотри на Альдерамина и Поллукса. Дальше что? Бежать в лес мы не можем – сейчас там неспокойно. А чем дольше мы сидим здесь, тем вероятнее, что нас найдут. Если у тебя есть третий вариант, рассказывай, потому что я не знаю, что делать! Парень отвернулся от девушки и уставился в окно на огни большого города. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул, пытаясь совладать с собой. Но ничего не помогало, все его тело трясло. – Арктур, – позвала Леда и положила руку на плечо. Он обернулся всем телом, будто притянутый магнитом. Ее ладонь сместилась с плеча вверх, коснулась щеки. Зеленые глаза Леды сияли как изумруды. Арктур совсем забыл, какой трепет вызывала одна ее улыбка, аромат мяты от волос, мягкий голос. Теплая ладонь на плече напомнила об этих ощущениях. Дрожь прекратилась. Словно горячий источник забил внутри. Леда обвила руками его шею парня, встала на носочки и быстро поцеловала. Сухие, обветренные губы едва коснулись его губ. Арктуру было этого мало. Он поцеловал Леду пылко и нежно, наслаждаясь каждой миллисекундой. Он мечтал, чтобы поцелуй длился вечно, чтобы новый день не наступал, чтобы все осталось позади. 30 Леда и Арктур провели ночь вдвоем, забыв, что существует остальной мир. Облако аромата цветочной мяты, легкие прикосновения и тиканье невидимых часов. Время уходит, прибирая к рукам настоящее. Но можно задержать его ход, если двигаться плавно и осознавать каждый жест, каждое движение пальцев, каждый вдох и выдох. Но мир снаружи по-прежнему существовал и требовал решений. Когда Леда уснула, Арктур накрыл ее своей курткой и ушел в самый темный угол комнаты. Здесь мерцающие огни города не мешали думать. Он искал те самые решения, которые бы устроили всех и свели жертвы к нулю. Как он ни пытался, на ум ничего не шло, и все мысли приводили его к одной точке. Задолго до рассвета Арктур разбудил Леду и других ренегатов. Лилия крепко спала на большом кресле, свернувшись калачиком под курткой Поллукса. Это было к лучшему, не стоило ей слышать ночных разговоров. В большой комнате царил полумрак, пара фонарей горела на столе. Ренегаты стянулись на свет, как мотыльки. Альдерамин остался в стороне. Он лежал на большом диване и не смог встать. Арктур проглотил ком в горле: «Не время отступать». Он занял такое положение, чтобы все его видели. – Весь ближайший лес под надзором отдела ПЭ. – Арктур говорил громко, держался скупо, положив руки в карманы. Спину холодил страх, а пальцы сами собой щелкали суставами. – Сейчас нам туда нельзя, но и долго оставаться здесь мы не можем. Есть только один выход – отвлечь внимание отдела ПЭ, тогда они покинут лес. Для этого я проникну в главную башню. – В башню? – подскочил Мирах. – Я не вправе требовать от вас, чтобы вы пошли со мной, но мне точно понадобится помощь Нембуса. Нужно чтобы ты проводил меня до башни и рассказал все, что знаешь. Дальше можешь вернуться сюда и уйти с остальными в лес. – Нет, я пойду с тобой, – бодро ответил Нембус. – Сначала дослушай. – Голос Арктура гудел эхом. – Я зайду и привлеку к себе внимание, чтобы все силы отдела ПЭ развернули в смартполис. Фомальгаут, как только поймешь, что лес чист, уводи всех к новой базе. Ждать меня не надо, я сам вас найду. Фомальгаут кивнул в ответ, он был благодарен. – Да ты идешь на верную смерть! – завопил Мирах. – Как только они узнают, кто ты, не останется ни одного агента отдела ПЭ, который бы не прибыл на место. Они будут искать не только тебя, но и всех нас. Тебе оттуда не выбраться. – В этом и есть план. – Арктуру показалось, что его голос дрогнул на последнем слове, совсем незаметно. Леда встала рядом, быстро сжала его руку, и он собрался с силами. – Но что они мне сделают? Отправят опять в лечебницу? Так я уже знаю, как оттуда выбраться. – Я отправлюсь с тобой и Нембусом на всякий случай, вдруг что-то пойдет не так. А если ты угодишь в лечебницу, наша помощь тебе понадобится, – сказала Леда. – Я с вами. – Поллуксу для раздумий не потребовалось и секунды. – И я, – отозвался Мирах.