— Виола! Прекрати! — засмеялась Оксана, а сын подхватил смех матери, но внезапно дочь на руках зашевелилась. — Ма-ма! — захныкала она. — Т-ш-ш, всё хорошо, Лизонька… Разбудили тебя? — улыбнулась мать. По странному стечению обстоятельств, Михаил и Оксана сошлись через два года, как та овдовела. Кому-то это может показаться странным, но девушка видела в нём напоминание о её утраченной любви. И спустя девять месяцев на свет появилась Элизавета, сестра Ильи. Вот только с отчеством «Михайловна». Девочка в этот момент обернулась на остальных, приподнимаясь с материнских рук, увидела брата и улыбнулась. — Ба-атик! — и потянулась к нему. Оксана поставила девочку на пол, и та довольно шустро подбежала к Илье. — Дявай игать! — Лизка! Не хочу я! — надулся Илья, а девушки засмеялись. Посмеиваясь, Виола подошла к люльке со своей дочерью и, сев рядом с подругой, поставила люльку себе на колени. Приоткрыв прозрачные створки детского защитного ложа, она нежно погладила своего ребёнка по животику. — Да уж… Кто ж знал, что нашу базу так быстро раскроют… — пробормотала короткостриженая. — Сейчас нам главное выжить и добраться до базы Игоря… — нахмурилась Оксана. — Пойдём уже, на улице постоит. Через тридцать минут магнитоплан придёт. Но не успели они вместе с детьми выйти за большие створки дверей зала ожидания, как их остановили двое офицеров полиции в качественной обтекаемой чёрно-синей броне и с бликующими от света шлемами на голове. Оружие им было не нужно, сама броня была напичкана наплечными плазмомётами, кевларовой сетью, электрическими импульсниками в руках и ещё несколькими средствами для остановки нарушителей закона. — Проверка статуса. Вытяните правые руки, — с неприязнью произнёс один из них. — По какому праву, служивые? Мы что-то нарушили? — насупилась Виола, передавая люльку Оксане. — Граждане четвертой категории обязаны беспрекословно подчиняться представителям органов исполнительной власти. Повторяем! Вытяните правые руки! — угрожающе выдал другой, и броня на их запястьях двинулась, высвобождая наружу маленькие стволы импульсников. — Ничего не поделаешь… — хмыкнула Виола, вытягивая свою руку. Оксана покрылась липким потом, так как скорее всего, часть их базы данных сумели сохранить от уничтожения, и они вполне могли сейчас находиться в федеральном розыске. После проверки сканером запястья девушек полицейские начали пробивать по нейросвязи их по базам. Виола же повернулась к Оксане и через нейроинтерфейс отправила сообщение: Виола: «Если не прокатит — беги!» Оксана: «Ты дура! Если не прокатит — ты беги! И спаси наших детей! Ты напичкана железом не хуже прожжённых военных солдат!» Виола: «Фигню не неси, подруга!» Оксана: «Заткнись! Я просто физически с детьми не убегу! Дурында!» Оксана с яростью поглядела на подругу, и та, вздохнув, вынуждена была с ней согласиться. Мать двоих детей хоть и не владела боевыми инплантами, но в её руке присутствовал мощный импульсник для быстрого уничтожения электроники, если их раскроют. Такое вживляли всем сотрудникам «Великой Руси» без исключения. — Гражданки третьей категории Оксана Чернова и Виола Калинина. Ваш статус прошёл проверку, счастливого пути, — отрапортовал один из офицеров, и оба, кивнув, развернулись и вошли в зал ожидания. — Подруга… Я думала, напружу в трусишки… — прошипела Виола и быстро начала подталкивать девушку на улицу. — Повезло нам… Мы остались незаме… — начала было Оксана, но вокруг прозвучала тревога. А на улице у выхода активировались боевые турели, которые направились прямо на девушек. — Внимание! Нарушители! Немедленно поднимите руки и встаньте на колени! — раздался электронный голос со стороны самонаводящихся пушек. — Ага… Щас… — фыркнула Виола, схватила Илью подмышку и крикнула Оксане: — Коли стимуляторы! Успеем скрыться лесом! — Да… — кивнула та и активировала через нейроинтерфейс заготовленный препарат. Время замедлилось в несколько раз. Подхватив свою дочь на руки, Оксана помчалась за Виолой, огибая металлические колонны и спрыгивая со ступенек на перрон. Виляя зигзагами, девушки успешно уклонились от попаданий сгустков плазмы и нырнули в ближайший пролесок. Глава 1 День, 5 сентября 2200 год, Земная Федерация, республика Германия, Польский округ, город Плоцк, федеральный детский комплекс граждан низшей категории №25145. В большой столовой на сотни мест молча и спокойно принимали пищу дети различных возрастов, от пяти до пятнадцати лет. Все они были одеты в белые костюмы с чёрными рубашками и выбитыми на груди индивидуальными номерами. Словно безвольные роботы, они синхронно работали своими пластиковыми ложками, даже по-детски не проронив ни слова, ни эмоции. У выхода со столовой дежурили два охранника в серой кевларовой броне и с электрошокерами на поясе. Через экран своих шлемов они наблюдали за показателями сердцебиения и мозгового импульса каждого из детей. В это момент в столовую вошла дама за сорок в чёрном обтягивающем комбинезоне и с планшетом в руках. Завязанные в бутон смоляные волосы гармонировали с полностью иссиня-чёрными глазами и светлым зрачком — передовым имплантом, сканирующим за раз в инфракрасном и СВЧ излучении. — Доброслав, наше заведение покидают вот эти постояльцы, — сказала женщина одному из охранников и махнула по планшету рукой, отправляя ему список послушников на нейроинтерфейс. — Понял вас, куратор Селина, — кивнул охранник по правую сторону от женщины и вышел чуть вперёд. Несколько секунд ничего не происходило, — охранник готовил исходящее объявление через систему оповещения — а затем со всех сторон прозвучал электронный женский голос: — Внимание! Послушники номер: девяносто два, сто двенадцать, сто восемьдесят девять… Во время объявления поочерёдно со своих мест вставали мальчишки и девочки тринадцати-четырнадцатилетнего возраста. — …триста двадцать три. Требование выстроиться перед вожатым, гражданином третьей категории Доброславом Ковальским, — закончилось объявление, и пятнадцать детей с потухшим взглядом выстроились перед охранником. — Флайджет уже ждёт. Прошу следовать за мной, — сказала куратор и вышла из столовой. Детей повели по светлым коридорам. Прохожие, другие вожатые и охранники уступали толпе дорогу, а роботы-уборщики автоматически переезжали на стену, продолжая свою уборку уже там. Через пять минут послушники стояли на площади перед детским комплексом, где находилась большая посадочная площадка с воздушным транспортом. Флайджет — это гражданский транспорт на гравитационных двигателях, который вмещал в себя до пятидесяти пассажиров, помимо двух пилотов судна. Он выглядел как бомбардировщик с острыми углами крыльев и плоским двигателем под фюзеляжем. С левого его бока уже был развернут пологий трап, где детей встречал небритый черноволосый мужчина со шрамом через всю правую щеку, в красной броне и без шлема. Он с усмешкой поглядел на женщину и сказал: — Не лучшего сорта ребятня, куратор Селина. — Выбраны наиболее проблемные, что плохо воспринимают Аутерий, — нахмурилась женщина. — А где кстати он? Договор был на месячный запас, в пересчёте на ребятню, — хмыкнул он, приподняв бровь. — Транспортировочные контейнеры фасуются на складе. Скоро доставят, — сухо сказала она. — Ну так-то лучше, Селиночка! Мужчина положил ладонь женщине на плечо, в связи с чем она моментально схватила его руку и с неимоверной быстротой вывернула за спину, перехватывая второй рукой шею. — Если гражданин третьей категории ещё раз совершит телесный контакт со мной, гражданкой второй категории, то я буду вынуждена деактивировать его двигательные функции, — холодно произнесла она задыхающемуся мужчине на ухо и резко отпустила его. Он упал на колени, откашливаясь. — Психанутая польская бабища… — пробормотал он на русском, вставая и держась за горло. — Тупой русский валенок, — фыркнула она на польском, но благодаря нейроинтерфейсу все друг друга поняли. — Грузи мелкотню в флайджет, — велел мужчина охраннику, а тот поглядел на Селину и, получив от неё добро, скомандовал движение по трапу. В самом конце колонны детей подросток невысокого роста и со светлыми волосами обернулся перед входом в транспорт. Его чувства были подавлены Аутерием, но далеко не полностью, а потому он отдалённо ощущал тоску, волнение и безнадёжность от дальнейшей неизвестности в его судьбе. e1c95ed7-17c1-44d9-afde-68d94401eacf.png * * * Вечер, 5 сентября 2200 год, Земная Федерация, Калининградская автономия, Советский округ, город Раскольск, расконсервированный военный бункер №67, пункт досмотра и распределения. — Ты меня слышишь, шкет⁈ — услышал я мужской рык, и мою щёку обожгло болью. Я упал на пол и растерянно поглядел на здоровенного дядьку перед собой. Он стоял в потрёпанной коричневой броне с автоматом за спиной и продолжал что-то кричать. Моё сознание прояснялось медленно и неохотно, словно я не мог до конца проснуться. Но в самом низу, перед глазами, я увидел строчки нейроинтерфейса: Стабилизация мозговых импульсов… 43.7%… 43.9%… Стабилизация гормонального фона… 39.7%… 39.8%… «Мама… Лиза…», — горько подумал я с наворачивающимися слезами на глазах, но в слух сказал: — Дядя… Что вы… сказали? Я пытался лучше вслушаться в такую знакомую речь, но странные инъекции в том детском доме словно лишили меня разума непонятно на какое время. — Какой я тебя дядя, щенок⁈ Я сказал — встал, разделся и прошёл через сканер! — проорал он, хватая меня за рубашку и поднимая перед собой. Болтаясь в его руке, я судорожно закивал. — Я всё сделаю! — выпалил я, хватаясь за его огромное запястье.