— Ко всему прочему, я здесь еще и исследованиями занимаюсь, — напомнил ей Ариан, вздохнув. — И как успехи? — уточнила Юля. — Продвигаются, — с улыбкой, ответил он. — Ариан, ты ведь не исчезнешь, даже не простившись? — Нет! Что за глупости приходят тебе в голову? Еще вина? Нет? Точно? Тогда клубники? — В твоей корзинке она тоже есть? — Конечно, а еще невероятно вкусный яблочный пирог, правда, без мороженого. — Ты сегодня не собираешься возвращаться в город? — спросила девушка. — Нет, еды в корзинке и на ужин хватит, есть вино. Останусь, — сказал он. — Можно, и я с тобой? — Конечно, — улыбнулся парень. — Ты что-то говорил об идее. Кстати, я все про аметисты думаю. Мне знаком этот цветочный узор. Как думаешь, я могла видеть этот гарнитур где-то еще? В интернете? В магазине бижутерии? Или у кого-то? — Нет, это исключено! Гарнитур был сделан известным ювелиром в восемнадцатом веке под заказ. Он являлся фамильной драгоценностью Четвертинских. Помнишь, в альбоме мы заметили его на Ольге, но я видел его сегодня впервые. Вероятно, ты видела что-то похожее. — Возможно, — пожала плечами девушка, отпивая еще вина. — Так что за идея? — Ты говорила, что дед родом из этих мест, может быть, тебе взять домой альбом и показать ему? Вдруг эти фотографии навеют воспоминания, давние, забытые. Да, я понимаю, твой дед был ребенком, когда Четвертинские покинули усадьбу, но уверен, он мог знать или слышать что-то. Тем более тогда пострадала не одна семья. Половина деревни была сослана. Несчастье, как известно, сближает людей. — Ладно, я попробую. Не уверена, что выйдет что-то путное, но попытаться нужно! — согласилась девушка и протянула Старовойтову пустой бокал. — Можно мне еще вина? — Конечно, — кивнул парень. Они засиделись на балконе. Нисколько не заботясь об одежде, уселись на плитах среди мусора, пододвинули корзинку с провизией, и вот так, неторопливо разговаривая, не заметили, как пролетело время. Прошла первая майская гроза. На горизонте растаяли темные облака, в небе наливался золотистым светом молодой месяц, остро источало аромат множество цветов, росших на склоне у реки. Мир замер, смолки птицы и пчелы. Даже ветер уснул. И только с разных сторон переливались соловьиные трели. Свежесть и влажность ночи подбирались к дому, высыпала мошкара, а уходить все равно не хотелось. — Все, Юлька, давай спускаться, запрем двери и будем укладываться, — предложил Ариан, протягивая ей руку. Юля приняла ее и молча последовала за парнем. Глава 9 Они долго укладывались, и хоть ночевали вместе уже не первый раз, все равно чувствовали некоторую неловкость, а может, Юле просто так казалось. Ариан молчал, а она не знала, что сказать, чувствуя, как гулко стучит сердце в груди, и кровь приливает к щекам. Парень не стал включать ноутбук, и погасил фонарь сразу, как только они легли. Их обступила темнота, лишь на полу пролегли светлые полосы лунного света, проникающие сквозь большие окна зимнего сада. И дом, как и в прошлую ночь, стал наполняться уже знакомыми звуками. Казалось, как только замирала жизнь вокруг, старый дом оживал. Он тяжко вздыхал, поскрипывал и кряхтел. Где-то в углу капало. Шуршал мусор, словно его кто-то пропускал сквозь пальцы. На втором этаже, как будто раздавались чьи-то шаги. Сквознячок, похожий на чье-то легкое прикосновение, касался щеки и шевелил волосы. Хоть Юля и пыталась заставить себя не напрягать слух, у нее ничего не получалось. И снова страх вытеснял все другие мысли. — Опять боишься? — негромко, почти шепотом спросил Ариан. И в интонациях его голоса она явственно расслышала теплоту и смех. — А ты нет? — хрипловато отозвалась девушка. — Нет, когда я здесь впервые ночевал один, почти всю ночь не спал, прислушиваясь ко всем этим звукам. Дом будто говорил со мной… — Мне почему-то кажется, что к полуночи в доме собираются все те, кто давно лежит в могилах, вот честно, — призналась она. — Может быть, ты и права! Какой же старый дом без приведения? А уж наша-то усадьба, с такой-то историей. Я б не удивился, если б встретил сейчас кого-то из Четвертинских, скажем, меж колонн галереи. — Ариан, — возмущенно зашипела Юлька и натянула на голову плед. — Да, ладно, подружка, брось! На чердаке живут дикие голуби, поэтому есть звуки и шорохи, — стаскивая с нее одеяло и пододвигаясь ближе, уже серьезнее сказал парень. — Ты, однако, экстремал, Ариан! — заметила она. — Отнюдь. Разве можно это назвать экстримом? Здесь все же несколько иное. Я бы назвал это всего лишь небольшим приключением. Знаешь, я думаю, жизнь необходимо проживать на полную катушку, ведь в ней столько всего интересного, удивительного, невероятного, захватывающего. Жизнь имеет такую разнообразную палитру красок, ощущений, эмоций и впечатлений; она слишком коротка, чтобы растрачивать ее на условности и догмы, придуманные кем-то, и имеющие к нам лишь косвенное отношение. Понимаешь? И не важно, какими возможностями ты обладаешь. Главное препятствие сидит в нашей голове — «нельзя», «засмеют», «осудят», «не выйдет», «невозможно» и т. д. А ведь нужно стать внутренне свободным, и все обязательно получится. Я не говорю о каких-то темных сторонах жизни, и ты, надеюсь, понимаешь, но если, например, человек осознанно решает попробовать марихуану, это его выбор! Как ни банально это звучит, но от жизни, правда, надо брать все и не загонять себя в рамки. Я ведь не просто так тебе сейчас все это говорю! Не хочу, чтобы ты ограничивала себя этой деревней, какой-то одной линией жизни или целью. Попробуй все, что нравится, чего хочется, что интересно. Живи, позволяя себе жить… Расширяй границы до пределов возможного. — Это сложно, — с сомнением произнесла девушка. — В восемнадцать-то лет? Наоборот, самое время, чтобы, не задумываясь, позволять себе все на свете — влюбляться, целоваться, гулять, совершать какие-то глупости, чтобы их исправить еще будет зрелость. — Да в кого ж здесь влюбиться? Одни идиоты вокруг, и Кирилл яркий тому пример! — посетовала она. — И план «жить по полной» обламывается сам собой. — Подожди-подожди, подружка, то есть ты еще ни разу не влюблялась? — удивился парень. — По-настоящему не влюблялась! — призналась она. — И что же, ни с кем не целовалась? — недоверчиво спросил он. — Не целовалась, — нехотя произнесла она. — Но ты же говорила, что у тебя были ухажеры, тот самый Кирилл… — Ну да, были! Только до поцелуев дело не доходило! У них изо рта неприятно пахло, как я могла с ними целоваться? — Весомый довод! — не смог не согласиться Старовойтов. — Но ты хотя бы имеешь представление о том, как это делается? Ты ж должна понимать, затягивать с этим нельзя, потом можно и впросак попасть. — По телевизору видела, да и в книгах читала. — Так, — протянул парень, как будто что-то решая для себя. — Ладно, так и быть, придется мне побыть для тебя учителем! Иди сюда! — махнул он рукой, предлагая ей пододвинуться ближе. Юлька в ответ изумленно округлила глаза. — Ты это мне сейчас что предлагаешь? — спросила она. — На практике показать, что такое поцелуй! — Нет, — покачала головой девушка. — Что так? У меня изо рта не пахнет! — с улыбкой, сказал он. — Испугалась? — Нет, конечно! Я тебе соврала, что не умею целоваться! Не знаю, зачем! — Правда? — Да! Вот! — и в доказательство, чуть приподнявшись, Юлька чмокнула Ариана в щеку, не без удовольствия, к слову сказать. Парень тихонько рассмеялся. — И это ты называешь поцелуем? — Да! А что? — Вот что такое поцелуй! — он придвинулся ближе, приближая к ней свое лицо. Глаза девушки помимо воли закрылись, дыхание перехватило, слабость разлилась по венам, и приоткрылись губы. В следующее мгновение горячие губы Ариана коснулись и завладели ее губами, целуя нежно, неторопливо, вызывая в ней совершенно невероятные, неведомые ранее ощущения. Юлька, не шелохнувшись, растворялась в этих ощущениях, наслаждаясь ими, мечтая, чтобы парень не останавливался. Ариан вдруг почувствовал, как желание коснуться ее, обнять, прижать к себе вспыхивает в нем. Старовойтов был уверен, она не станет останавливать, если он продолжит урок. Мысль об этом отрезвляюще подействовала на него, прогоняя прочь наваждение. Он не мог так поступить с ней! Юля такого не заслуживала. Такая девушка не для секса на одну ночь, а он ведь ничего, кроме дружбы, предложить ей не мог. И не хотел разрушать доверие и понимание, установившиеся между ними, невесть откуда взявшимся физическим притяжением. Он знал, что скоро уедет, поэтому не желал оставлять после себя разбитые сердца и несбывшиеся надежды. К тому же хотел возвращаться сюда с легким сердцем, и совестью, не обремененной чувством вины. А посему обязан и дальше сохранять с ней теплые, дружеские отношения. Ариан чуть отодвинулся от нее, а Юлька так и осталась лежать, не решаясь открыть глаз. Старовойтов кашлянул, пытаясь собраться с мыслями, чтобы разрядить обстановку, сгладить затянувшуюся паузу, но Юля опередила его. — А дальше? — спросила она. — В смысле? — не понял он. — Ты и я… Мы… Я согласна! — запинаясь и благословляя темноту, обступающую их, ответила она. — Юлька, ты чокнутая! — справившись с секундной потерей речи, засмеялся он и обнял. — А дальше у тебя будет с принцем, о котором мечтаешь и обязательно встретишь! — сказал он. — Думаешь, такие встречаются на каждом шагу? — глухо спросила она, упиваясь его силой, ароматом и теплом. — Уверен! В твоем случае по-другому быть не может!