– Великая Ось? – Да. Я делилась информацией с моим куратором Владимиром. – Кхм, да, мы получали отчеты. А «скоро» – это сколько? – Кто знает? – пожала плечами Миверна, продолжая неустанно разглядывать почти прозрачную сферу. – Басилптесте известно о Великой Оси из одного надежного источника, но и он не был очень щедр на подробности. Неназванные понимают время несколько иначе, чем мы, так что для них «скоро» может быть сегодня, в следующем месяце, через сто лет. Или в прошлом году. Простите, но более точно предположить не могу. – А до тех пор этот предмет делает из Земли приманку для акул? – Господин… – Генерал Семецкий. – Господин генерал, пока никто не знает о том, что она здесь, бояться нечего. Картонного военного этот простой довод не убедил. – Мы организуем совещание. Вас определят во временные апартаменты на территории базы, простите за неудобства. Миверна и все лишние картонки покинули помещение, после чего иллюзия жизни остановилась. Фальшивые ученые и военные просто прекратили двигаться. – И что дальше? – поинтересовался Кузьма. – Дальше я совмещу в одной точке два пространства: эту имитацию и реальность, в которой находится ковчег. Ну, чтобы мы могли исследовать настоящий ковчег, а не макет, раз уж переместить его более традиционными способами не получается. Потом я натаскаю сюда дубликатов настоящих ученых, которые вместе с Мив будут исследовать эту штуку. Даст бог… в общем, если получится, мы вскроем ее. – Мив?! – Ха-ха, не смешно. Возможно, мы сможем отвезти нашу гостью домой. – Вот так просто? – Я ни разу не сказал, что это может быть просто. Но надежда – не грех. – А если заявятся дружки Хью Джекмана и предъявят за то, что ты его убил? – Попытаемся объясниться, – пожал плечами художник, заглядывая внутрь пачки сигарет, – а если они окажутся слишком агрессивными, попытаюсь заманить их в какую-нибудь черную дыру. Посмотрим, как эти повелители времени освоятся внутри штуки, которая жрет время и закусывает светом. В последующем можно было бы ожидать, что пришелица из иного мира и лучшие умы Земли проведут значительное количество времени, пытаясь понять хотя бы фундаментальные принципы работы сложной внеземной технологии и получить хотя бы мизерные результаты. Но они открыли ковчег бытия на следующий день. Миверна Янг взяла в руку хронометрон, подумала о том, что неплохо было бы попасть внутрь, и сфера открылась, выдвинув трап. – Ха! Ты посмотри-ка! Если он и заводится так же легко, то дело в шляпе, – прокомментировал из кармана Кузьма. – Ты идешь? – К Владимиру подошла Мив, до предела взволнованная в предвкушении новых открытий. В ее потном кулаке был крепко сжат хронометрон. – Мне не положено. Ты уж сама, с нашими умниками. А может, лучше и вовсе пусть сначала они сами? – Ни за что! – Ну… ладно. Владимир следил за процессом через одного из болванов, которые должны были вытащить гостью из ковчега бытия, если что-то пойдет не так. В душе художник невольно ожидал эффекта «вау, оно внутри больше, чем снаружи», но его ожидания не оправдались. Внутри машина времени была примерно такого же размера, что и снаружи, причем тоже круглая, не считая ровного пола. Поначалу в ковчеге царила темнота, но, видимо, Миверна захотела света и получила его – заработало освещение. Маленькая круглая комната-кабина с терминалом в середине, чьи стены имели безукоризненно ровный бирюзовый цвет; терминал был белым. – Общим абрисом похоже на уменьшенную версию терминала межмировых врат, – констатировала Миверна, изучая единственный предмет внутри ковчега, – только приспособлений для набора адреса не видно. Прошу обратить внимание: в поверхности имеется отверстие, диаметром схожее с диаметром хронометрона. Не будем торопиться с выводами, но, в теории, у нас на руках находится и работающее средство передвижения, и ключ зажигания от него. – Можем провести испытания сегодня, – предложил Владимир, – но лишь в условиях одного мироздания. Если не возражаете, госпожа Янг, можно начать с элементарных вещей, например, с перемещения в пространстве. Риски были велики, в конце концов, когда слаборазвитый вид сталкивался с превосходящими технологиями, получалось, как правило, нечто грустное. В качестве примера отлично подходила обезьяна с гранатой – либо себя подорвет, либо кучу других обезьян угробит. Ну и себя вместе с ними конечно же подорвет. Однако долго упрашивать не пришлось. Стоило Мив поднести песочные часы к отверстию, как их туда всосало, словно капсулу в трубу пневмопочты, и ковчег бытия по-настоящему ожил. Гудение, которое он теперь издавал, не слышалось, а подразумевалось на подсознательном уровне. Бирюзовые стены стали абсолютно прозрачными, а на терминале в окружении множества непонятных переключателей проявился экран. – Видите какие-нибудь знакомые кнопки? – Кнопки? Их тут немного, как видишь. В основном вот эти штуки, похожие не хромированные мячики для гольфа. Угловатые руны, бегущие вокруг «кнопок», – язык Первого мира, я его не знаю. Кроме вот этого знака и вон того. – Знак бесконечности и… это песочные часы? – Да, похож. Во многих мирах эти значки ассоциируют со временем. Вы бы удивились, узнав, как широко распространяется знание, несомое потоком времени. Но на самом деле это первый и последний знаки самого первого алфавита Метавселенной. Они означают начало бесконечности и, как ни парадоксально, ее конец. В общем, целом и во всех возможных частностях: конец обеда, конец терпения, конец бытия. Конец. Но в составе слов последний знак служит как буква или слог – в зависимости от контекста. – Мы внесем эту информацию в наши базы данных. Следующий шаг оказался самым сложным, ибо столкновение с большим количеством блестящих штучек, которые можно было вертеть-крутить, неизбежно наталкивало на тот самый страх, который испытывает неопытный юзер, впервые севший за компьютер, – кажется, что любая случайно задетая кнопка, любой неточный тычок мышкой приведет к немедленному взрыву агрегата. А поскольку понять, что написано на терминале, было невозможно, в ход пошел метод научного тыка. Благо ковчег бытия был умной машиной и суицидальные команды вроде той, чтобы немедленно создать всепоглощающую пространственно-временную аномалию, не исполнял. Зато сколько было радости, когда неавторизованные пользователи смогли поднять трап! Со временем они начали понимать отказы, которые ковчег терпеливо выводил на свой главный дисплей, записывали крутившиеся спиралями глифы, сопоставляли их. Дело шло ни шатко ни валко, все же без носителя оригинального языка догадаться о значении большинства уведомлений не представлялось возможным, зато с помощью огромного мозга басилпа удалось распознать системы настройки пространственного позиционирования. В один из многих последовавших дней, после долгих безуспешных попыток Владимир по привычке сидел на стуле в ангаре и курил, пока ученые и Мив крутились вокруг сферы. На небольшом столе рядом крутилось мощью одной хомячьей силы беговое колесо. – Слышь, Владик, – Кузя соскочил на столешницу, – мысля есть! – Валяй. – У нас есть инопланетный смартфон с русскоязычным интерфейсом, верно? – Ну, верно. – И это технология высших эльфов. – Первых людей. – Которые так-то очень древние по любым меркам цивилизация. – Угу. – Так, может, их технология поможет нам с той, что сложнее? Владимир задумался. – В принципе это маловероятно. Первые люди отставали от «самых первых» на целую вечность. – Но, во-первых, они ведь как-то контачили, верно? Помнишь воспоминания того парня? Он знал о Великой Оси, эти цивилизации имели связь. А во-вторых, попытка ведь не пытка? Через некоторое время после того, как Владимир передал Мив межмировой навигатор, произошел прорыв. Невидимая фронтальная камера устройства захватывала надписи на терминале и выводила на свой экран в виде кривых-косых переводов вроде тех, что давали современный онлайн-переводчики, когда в них забивали целые предложения. Но даже этих кривых-косых, наполовину непонятных переводов хватало, чтобы обрести твердь под ногами. – Как я сама не додумалась?! – восторгалась басилп. – Ты молодец! – Да нет, не я. Мне хомяк идею подкинул, так что все лавры ему. Миверна Янг расхохоталась, а чуть позже сообщила командованию о своем желании прыгнуть в другой мир, ибо с помощью смартфона поняла, что вводить Знаки в систему межмировой навигации можно, просто водя пальцем по главному экрану терминала. – Значит, можно лететь? – Можно, – уверенно заявила Мив, не переставая умываться. В тот день Владимир сидел в гостиной ее нынешнего жилища и крутил в пальцах пульт от телевизора. – Но есть и проблемы. Главная – скорее всего, первый же «полет» окончится нашей смертью. Просто потому, что у перехода между мирами огромное количество неизвестных, делать это, минуя врата, может ничтожное количество личностей или фракций. Это сложно. А я понятия не имею, какова правильная процедура. – Понятно. Что еще? – Ну, ваши военные так и не решили, смогут ли они отпустить этот лакомый кусок… – А! Я разве не сказал? Все улажено. Мировое правительство не желает видеть на Земле такую приманку для хищников. Они вообще-то будут рады, если ты сможешь убрать ковчег из нашего мира. Но при одном условии: я отправлюсь с тобой. Я и Кузьма. Мы. Миверна вышла из ванной, вытирая лицо, но, услышав последние слова, удивленно воззрилась на человека своими огромными фиолетовыми глазами. – Это ты их уговорил? – Что? Я? Мив, я всего лишь представитель. Меня вообще-то послали на переговоры с тобой, потому что не жалко было. Мало ли, вдруг бы ты оказалась какой-нибудь людоедкой, стремно было важных шишек вперед пускать, вот я и пошел. А потом мы наладили контакт, и меня утвердили на постоянку. Тебе просто повезло. Миверна хитро улыбнулась и пошла готовить кофе. – Мне вообще много везет. Не считая реверантов, мне во всем везет. В том, что я попала в такой гостеприимный мир, в том, что у меня появились такие славные друзья. Невероятное, неправдоподобное везение. – Надеюсь, тебе повезет еще раз, когда мы переместимся на Басилптесту. – А первого раза тебе не хватило? Я до сих пор не уверена в том, что тогда произошло. – Мив села рядом и подала землянину кружку. – Я видела, как тебя убили. – Думал, мы эту тему уже проехали. Вот он я, живой, прямо сейчас, с тобой. – Да, но останешься ли ты живым и впредь?