– Ты хочешь, чтобы я убил старика и занял его место, так? – Именно. – Несмотря на то что это смертельно опасная затея? – Да. – Берусь. Но при одном условии. Когда я это сделаю, не будет никаких жребиев. Тилгерик отправится на арену и встретится с Судом Десяти. Последняя память о моей никчемной сестре должна быть вымарана. Верховный хранитель традиций поднялся и приблизился к охотнику. – Омун на твоей стороне, и я предвижу, что впереди меня ждут долгие годы верного служения новому, достойному вождю. – Лишь до тех пор, пока я сам не окажусь недостоин, ты хочешь сказать. – На все воля Омуна. Хотя, мне кажется, тебе бесчестье не грозит. – Воистину, если доживу до старости, уйду на Последнюю охоту. Большего и желать нельзя. Вскоре я брошу Абракзису вызов, тебе не придется долго ждать. И слова Олувара не разошлись с делом. В стане Ишшэлун Отдохнув после пирушки, вождь Абракзис объявил, что пора бы продолжить праздновать, и нет лучшего способа для этого, чем отправиться на охоту! Он взял свое копье, свои ножи, метательные топоры, обвязал вокруг пуза ловчую сеть, а большой лук и колчан позволил нести одному из молодых самцов, Тилгерику. Во главе стаи из трех десятков охотников Абракзис направился к вратам становой крепости, все были веселы и предчувствовали славную охоту, пока на пути не появился Олувар. – Здравствуй, вождь! – Олувар, как идут дела в твоей смене? Надежно ли защищен наш дом? Охотники весело загомонили, но настала полная тишина, когда более молодой кот рыкнул. Тишина настала не только в крепости, но и в джунглях вокруг, ибо доминантный рык расходился на многие, многие, многие десятки часов бега вокруг подобно раскату грома. Вызов был брошен. – Ясно, – цыкнул зубом Абракзис, – охоты сегодня не будет. – И тогда он тоже издал доминантный рык. Вызов был принят. На том покамест все и кончилось. Стан притих, выжидая. По законам Омуна, между вызовом и поединком должно было пройти время, не менее четырнадцати часов на привычный, скажем, людям пересчет. Оба противника должны были отдохнуть, чтобы выйти на арену в лучшей форме. Мив Что-то пошло не так. Спустя часы обмена информацией, сдобренного психологической обработкой, в лабораторию явились черные маркатчитары и, осведомившись о прогрессе, вознамерились забрать Миверну. – Я только начал исследование. – Мы видим, Сиюсо. Но обстановка изменилась. Пленник отправится в светлицу по приказу верховного хранителя традиций. Ты мог слышать, что вождю бросили вызов, и, если его место займет другой, могут поступить новые указания касаемо чужака. – По закону, до того срока все активности в крепости стана замораживаются, – добавил второй хранитель. Ученому нечего было возразить, ему и в голову такого не пришло бы. Поэтому Сиюсо молча смотрел, как черные маркатчитары снимали его собеседника с рабочего стола и заковывали в магнитные кандалы. Снаружи лаборатории было также темно, хотя грубые каменные стены и полы резко контрастировали с прежними гладкими высокотехнологичными поверхностями. Вели довольно долго, а коридоры здания были довольно оживленными и чистыми. Мив поместили в небольшую комнату с лежанкой и характерного вида дырой в полу, предназначенной для оправления естественных нужд. А когда дверь закрылась, она поняла, почему местные темницы звались «светлицами»: зажегся яркий электрический свет. – Светочувствительность на минимум! Минимум! – закричала басилп, жмурясь. У маркатчитаров, как у прирожденных лунарных хищников, темнота ассоциировалась с уютом и безопасностью, в то время как яркий свет сильно раздражал нервную систему и причинял боль глазам. Нет, видеть при свете они тоже могли, но не сразу и не при таком ярком, так что пребывание в светлице было тем еще испытанием для обитателей Марката. Что же до Мив, она быстро приспособилась и смогла полностью отключить светофильтры. Светлица оказалась просто хорошо освещенной камерой. Время шло, хронометр скафандра постоянно демонстрировал цифры на внутренней поверхности шлема, а басилп то и дело повторяла разминку. Бездействие было неуместно ни при каких обстоятельствах. Особенно если под рукой нет хорошего сериала и теплого одеяла. Так что, когда заключение длилось уже более пятнадцати часов на земной пересчет, Мив, успевшая выспаться, заканчивала очередной подход из ста двадцати отжиманий. Наконец-то за ней пришли. Черный маркатчитар и двое красных под его надзором сковали басилпа и повели ее по темным коридорам, в которых стало менее людно… маркатчитарно. Коты и кошки всех трех мастей быстро, часто группками, обгоняли их и стремились куда-то. Тут и там слышалась взволнованная мявкающая речь, была пройдена длинная лестница вниз, длинный прямой коридор без окон и дверей, а потом, через каменные стены, стал доноситься звук, которого трудно было не узнать: рев трибун. Мив сопроводили по новой лестнице, уже вверх, и ввели в большое помещение, отгороженное слева и справа от других таких же помещений железными решетками. Кроме низеньких скамеек в помещении были только стойки с уложенным на них оружием. Мечи, топоры, булавы, копья, кинжалы, луки с колчанами, полными стрел. – Выбирай, – приказал черный маркатчитар. – А с какой целью? – Выбирай. – Я не совсем… – Выбирай. Вздохнув, Миверна приблизилась к стойкам. Она владела всеми видами оружия Басилптесты, в том числе и примитивными. Среди них было немало образцов, сходных с маркатчитарскими. – Можно выбрать только одно? – Бери все, что сможешь удержать в руках и использовать. Миверна выбрала длинный композитный лук, проверила тетиву, взяла себе колчан с подходящими по длине стрелами, а еще ухватила копье с листовидным наконечником. – Что дальше? Маркатчитары молчали, даже не глядя на нее. О том, чтобы воспользоваться оружием против аборигенов или даже активировать боевую программу скафандра на остатках энергии, она и не думала – те облачились в явно высокотехнологичную броню и держали в руках явно высокотехнологичное оружие. А кроме того, маркатчитары были почти совершенными хищниками со сверхострыми рефлексами, так что любое ее движение читалось наперед. В соседнем помещении тоже стало оживленно. Троица котов ввела четвертого, стражники резко толкнули его вперед, а когда маркатчитар развернулся и угрожающе зашипел, они навели на него свои металлические копья. Поярившись немного, пленник отступил. Без лишних указаний он направился к стойкам и стал выбирать оружие. В определенный момент сосед обратил внимание на басилпа, и уши кота прижались к черепу, а лицо пошло свирепыми складками. Миверна узнала эту особь. – Они говорят, что я не прошел Испытания Силой. Они говорят, что меня спас чужак из другого мира. Они говорят, что я недостоин называться охотником. Они правы? Ее голову все еще скрывал непрозрачный шлем-аквариум, так что затруднительной гримасы кот не увидел. – Лучше бы ты этого не делал, незнакомец. – Я уже поняла. – Поняла? Так ты еще и женщина?! – пуще прежнего сморщился маркатчитар. – Двойной позор! Лучше бы я подох… – Ты бы и подох, если бы не я. – И прекрасно! Нет ничего плохого в том, чтобы погибнуть на испытаниях. Все лучше, чем подвергнуться такому позору! – Ну извини, – вздохнула Мив, – я действовала на импульсе. Абориген ничего не это не сказал. Он выбрал себе такое же, как у нее, копье, два небольших топора, нож и вроде бы что-то похожее на бумеранг. Удовлетворившись этим, маркатчитар отошел и уселся на пол. – Что будет дальше? – спросила Мив через некоторое время. Ответ был дан не сразу. – Слышишь крики там, наверху? – Да. – Это стан приветствует нового вождя. – Да? – Басилп прислушалась. – И это хорошо? – Для стана – очень даже. Сильный вождь – это всегда хорошо. Но для нас с тобой ничего в этом хорошего нет. Там, наверху, Олувар победил старого вождя, и сейчас женщины зализывают ему раны, а стан ликует. Первым приказом он предал меня позору, отчего я теперь здесь, жду расправы. – Сочувствую. У нового вождя на тебя зуб? – Что? – Ну зуб. Мм… то есть он тебя недолюбливает?