Свойства поля: в зависимости от длительности воздействия меняется и степень воздействия поля, от паралича на тридцать — сорок минут до летального исхода. Общие свойства: воздействие начинается при тактильном контакте с полем артефакта, радиус воздействия поля — два сантиметра. Заполнение энергией: тринадцать процентов. Наполнение энергией осуществляется оператором из внутреннего источника». Осмотрев разложенные на шкурке зубки этого хищника, я подумал: «Ничего себе зайчики тут ходят, что же за волки тогда должны на них охотиться? Правда, один из этих „волков“ пару минут назад спать ушёл, так что здесь могут быть вполне необычные волки и другие хищники», — решил я и пододвинул к себе отдающий зеленью энергетических линий орган, по-видимому, печень этого существа. Ожидая уже достаточно предсказуемого результата — пояснения о ещё одном лекарственном препарате, я опять ошибся, и довольно сильно. Хотя направленность моих мыслей была в верном направлении. «Описание: белковая органика. Структура ДНК имеет отличное от стандартной строение. Состоит из двадцати девяти аминокислот. Наличие внутренней ментоструктуры. Свойства структуры: природный преобразователь и катализатор. Общие свойства: при использовании артефакта происходит преобразование и развитие под определённые параметры внутренней ментальной структуры подвергшегося воздействию объекта. Параметр воздействия: способность клеточной регенерации. Прогнозируемое ускорение регенерации на восемнадцать процентов». «Это что, интересно, такое? — озадачился я. — Получается, что если я эту штуку использую, то моя регенерация ускорится? А использовать её я вижу только одним способом — съесть, другого с ходу что-то не придумывается». Постаравшись разглядеть в этом невзрачном кусочке плоти, который сейчас лежал передо мной, те блага, что обещало мне умение опознания, интерфейс и молчащая интуиция, я понял: данный кусочек мяса никакого эстетического или психологического отторжения у меня не вызывает. А поэтому съесть его сырым для меня сейчас не составляло абсолютно никакой проблемы. Тем более моя интуиция на опасность от всей этой процедуры не указывала. Последним моего внимания удостоился какой-то непонятный орган, располагавшийся, пока не был мной извлечён, рядом с сердцем животного, — у наших земных животных, насколько помню анатомию, таких аналогов я что-то не видел, и напоминал он некий полураспустившийся бутон. Его фиолетовый цвет в энергетическом спектре был похож на цвет той первой линии (потока) энергии, куда я засунул руку и от которой первый раз зарядился. Поэтому я спроецировал те свои ощущения на этот цвет спектра и постарался угадать, что же это такое. «Описание: белковая органика. Структура ДНК имеет отличное от стандартной строение. Состоит из двадцати девяти аминокислот. Наличие внутренней ментоструктуры. Свойства структуры: природный преобразователь и катализатор. Общие свойства: при использовании артефакта происходит преобразование и развитие под определённые параметры внутренней ментальной структуры подвергшегося воздействию объекта. Параметр воздействия: перестроение синоптических связей. Прогнозируемое ускорение прохождения сигнала по нейронным нитям до шестидесяти двух процентов». Обдумав полученное определение, я пришёл к единственному выводу: «Буду быстрее думать или что-то около того, может, реакция ускорится. Тоже неплохой бонус». Как же быть: сейчас употребить эти два лакомых кусочка или оставить на потом? Вот в чём вопрос. Ведь ясно чувствую, что это затягивать нельзя, ливер может испортиться, хотя если поместить его в карманы плаща, то должен сохраниться подольше. С другой стороны, предполагаемые глобальные изменения в организме не могут пройти тихо и спокойно, особенно если они достаточно быстрые, ну, по крайней мере, мне так кажется, правда, по длительности прохождения процедур нигде ничего сказано не было, но я в этом вопросе доверюсь своему предчувствию. Трясти меня, даже если подумать логически, должно вполне прилично, и сейчас я к этому не готов. Однако интуиция упорно говорила, что если я не хочу упустить такую возможность, то надо использовать эти органы немедленно. Поэтому, доверившись ей, я выбрал сначала то, что напоминало обычную печень, и съел. По вкусу орган, кстати, печень и напоминал, и что самое странное, уже хорошо прожаренную, даже вкуса крови почему-то не чувствовалось. Неудивительно, что неприятных ощущений её употребление не вызвало. Подождав немного и не почувствовав в себе никаких ощутимых изменений, я взял второй орган — преобразователь. Он по вкусу напоминал уже какой-то десерт, а не мясное блюдо. Но тоже достаточно вкусный, мне даже понравилось. «И почему это я никогда раньше мясо сырым не ел? Скорее всего, это только некоторые особенные вкусняшки, которые можно встретить у необычных зверей или существ, — посетила меня мысль, — ведь мясо змеи или та рыба, что я ел на берегу озера, хотя и достаточно вкусные, но ничего необычного в них не было. А значит, в будущем нужно будет смотреть внимательнее на предметы охоты, может, ещё что любопытное и необычное попадётся, а то вон, когда разделывал змею, ливер и не подумал проверить». Съев органы, которые представляли собой стимуляторы развития и преобразователи способностей, что были обнаружены мной в животном, я не ощутил никаких сиюминутных изменений в себе и потому, немного успокоившись, решил обратить внимание на происходящее вокруг и, наконец, понять, что же делает Ленивец и вообще кто он такой и что здесь происходит. А тот как раз дорисовал торопливыми, но отточенными, казалось, многолетней практикой и выверенными движениями последнюю руну, которая замкнула круг, и теперь обходит творение своих лап, внимательно его осматривая. Похоже, момент поговорить с ним серьёзно вполне подходящий, тем более он уже раскрылся этими своими нетипичными для простого животного действиями дальше некуда. Вглядевшись в наскальное, вернее, напольное творение Ленивца, я увидел, что созданная им энергетическая структура напоминает некую виртуальную мелкоячеистую трубу. От каждой руны отходила своя энергетическая нить, они переплетались друг с другом, создавая единую и достаточно элегантную систему, стоящую своим основанием как раз по внутренней стороне окружности, образованной нанесёнными символами, центром которой являлось место моего расположения. «Забавную структуру он создал. Теперь ему многое придётся объяснить», — подумал я, смотря на Ленивца. «Так, может, расскажешь, что ты делаешь, вернее, сделал?» — спросил я у него для начала. «Рисую защитный круг седьмого уровня», — ответил он. Общий смысл этого словосочетания хотя и был понятен, но от меня почему-то ускользала его текущая практическая реализация. Какой круг? Защита от чего или от кого? Как он его построил? Что он будет делать, когда заработает? Какова реализация принципов его работы? Родилось сразу множество вопросов, на которые мне захотелось получить ответы, и всё это от другого вопроса, который, по идее, должен был разъяснить мне ситуацию. Обратил я внимание и на другое, на то, что этот круг седьмого уровня похож на тот артефакт, что получился из головы змеи и свойств которого я пока не смог определить. Помимо всего прочего я точно знал, что увиденный рунный круг теперь смогу воспроизвести в любой момент и структуру, которая образовывается при помощи его, смогу опознать также без особого труда. А всё потому, что интерфейс сделал его точную копию, попутно разложив на более мелкие элементы, его составляющие. Поэтому я пока спросил самое главное, что для меня сейчас имело первостепенное значение. «Защитный круг от чего? В нём, кроме меня, никого нет». «Не от тебя, от того артефакта, что ты принёс». «Эта лиана, что ли?» — удивился я, показывая на обмотанную вокруг моего пояса верёвку, хотя нет, увидел он её значительно раньше, чем стал проводить свой странный ритуал, значит, это что-то из того, что я вытащил из рюкзака. И оказался прав. «Она тоже очень опасное существо, — сказал Ленивец о змеином стебле, как он его назвал ранее, — но защита от другого артефакта, который есть у тебя», — добавил он через пару мгновений. Рассматривая разложенные на земле предметы, я не видел ничего опасного в них. «Так что это?» — спросил я, решив не тратить попытки на разгадку этой тайны. «Этот артефакт называется Слеза утренней звезды, так как в основном они попадали на нашу планету из атмосферы строго на восходе светила, во время специфического звёздного дождя. Очень редкое явление и очень редкий артефакт, и сейчас он находится у тебя». «Этот камень?» Я сразу догадался, о чём говорит Ленивец, показывая ему прозрачный самоцвет с темнотой внутри, единственный, за что зацепился мой взгляд. «Да». «И чем же он опасен?» — уточнил я, ведь никакого чувства опасности или тревоги у меня по отношению к этому камешку не возникало. «Ничем, кроме того, что по всем законам магии мы должны быть давно уже мертвы. Этот артефакт является очень сильным накопителем магической энергии. До момента своей активации и привязки он обладает опасным свойством бесконтрольно поглощать все типы энергии, которая находится вокруг него. До тех пор пока не произойдёт его внутреннего перенасыщения, которое вызывает сильнейший взрыв, сопровождающийся при этом локальным выбросом огромного количества сырой магической энергии. Всё это приводит к различным магическим катаклизмам, таким как магические бури или зоны с нестабильным магическим полем». «И что? Наш вроде не поглощает ничего, не вижу никакого похожего на этот процесс явления вокруг артефакта», — решил разобраться в проблеме более досконально я. «В том-то и дело, — согласился Ленивец, — а это возможно только в одном случае». И он многозначительно замолчал, давая мне прочувствовать момент истины. «Он заполнен», — понял я. «Да, артефакт находится в режиме своего максимального насыщения. Но не это главное. Судя по всему, у нас осталось очень мало времени. Не знаю, по какой причине так долго не было выброса энергии, хоть своего насыщения он уже достиг довольно давно. Но сейчас, если всмотреться в структуру поля кристалла, правда, я не знаю, можешь ли ты её видеть, стало заметно разрастание внутреннего ядра энергий. И как только оно столкнётся с границей энергетической структуры камня и разорвет её, то произойдёт взрыв. На это потребуется не слишком много времени. За то время, что я строил защитный круг и сейчас говорил с тобой, разрастание площади ядра составило уже более двух третей всего объёма кристалла». Ленивец замолчал. А ведь и правда, я как-то не обратил на это внимания, но темнота внутри кристалла разрасталась и заняла уже значительную его внутреннюю часть. Поэтому я спросил то главное, что сейчас интересовало меня больше всего. «Сколько у нас осталось времени и что делать? Ведь, судя по всему, какой-то выход есть, коли ты знаешь об этом артефакте. Значит, кто-то их уже находил, и сам артефакт, и выход?» «К сожалению, точно я ничего не знаю. Нас уже не должно существовать, но мы есть. Это противоречит всем законам, которые я знал до этого, — сказал Ленивец. — Времени у нас осталось очень мало. Во всех источниках, что попадались мне, говорилось о минутах, которые требовались на разрастание ядра энергии, максимум упоминался период в десять минут. Это всё, что я знаю». «Но прошло уже несколько больше этого времени с момента, как я нашёл камень», — возразил ему я. «Да, я это прекрасно понимаю, и именно это меня и смущает. Единственное объяснение, которое у меня есть, — кристалл, найденный тобой, намного больше всех тех, что описывались ранее, и, видимо, от его размера также должна быть какая-либо зависимость, которую мы сейчас и наблюдаем. Правда, об этом ранее нигде не упоминалось. Но это даёт небольшую надежду, что время у нас всё-таки ещё есть, хоть и остаться должно его немного, не больше семидесяти минут». «Хорошо. Понял. Теперь о том, что делать? Есть какая-то надежда? Или мне сесть и начать молиться?» — не ощущая никакого волнения, предельно спокойно и даже несколько отстранённо спросил я. «Помолиться не помешает, — сказал Ленивец. — В тех книгах, что я читал, мне попадалось несколько разрозненных отрывков о том, как можно приручить данный артефакт. Но сведения настолько скудные и отрывочные, что я не уверен в их достоверности и точности. Меня никогда особо не интересовал этот вопрос, да и уровень доступа к закрытым ресурсам библиотеки у меня ограничен, но основную суть я примерно уловил. Необходимо провести ритуал именной привязки артефакта, и, по сути, всё. Однако я не знаю, сможешь ли ты им воспользоваться. Например, я не могу», — как-то даже огорчённо сказал Ленивец. «Почему?» — удивился я. «У нас своеобразное строение ментального поля. Мой народ — хорошие маги разума, но посредственные маги в любом другом направлении развития. Энергопроводящие каналы в нашем поле не способны пропускать через себя достаточно большие объёмы любых типов энергии, отличные от чистой ментальной и частично природной. Тогда как многие маги других рас способны на это. Это и является основной причиной того, что именная привязка достаточно мощных артефактов для нас противопоказана», — ответил Ленивец. «Понятно. Но у меня-то с этим, видимо, проблем быть не должно?» «Нет. Но у тебя есть другое препятствие, которое преодолеть можно только годами упорных занятий. Твоё поле не готово для работы с такими объёмами энергии. Ты очень слабый маг с несколькими специфическими способностями, и твоё поле не выдержит такого напора энергии», — постарался объяснить мне суть проблемы зверёк. Но я не видел в этом никаких ограничений, поэтому сказал: «Но выбора-то у меня, как я понимаю, нет. Так и так результат будет один. Но, попытавшись привязать артефакт, я даю себе хоть какой-то шанс. Что нужно делать, что за выход?» — невольное указание на очевидные факты сорвалось у меня. Ленивец пару секунд рассматривал меня, казалось стараясь увидеть что-то в самой глубине моего существа. «У тебя нет ни одного шанса», — наконец сделал вывод он, рассмотрев, вернее, наоборот, не увидев этого чего-то во мне. Но меня такой ответ не устраивал. Понимание того, что я оказался в нешуточной опасности, несколько противоречило моим ощущениям. Хотя непосредственной угрозы я почему-то так и не ощущал. Я был спокоен и умиротворён, и казалось, даже немедленный конец света и неминуемая смерть не смогут как-то поколебать мою собственную уверенность в своих силах и возможностях. «У меня получится, — решил я. А потом подумал: — Почему, интересно, я так в этом уверен?» Но именно эта вера в свои силы заставила меня повторно задать вопрос: «Что необходимо сделать?» Не знаю, что во мне изменилось, но голос, которым был задан этот вопрос, заставил Ленивца выпрямиться и уже новым взглядом посмотреть на меня.