– Нет, сэр, я его не видела. Глаза, окаймленные рыжими ресницами, вперились в нее как два буравчика. – Вы пошли в кабинет, но не видели его? Миссис Мэйхью кивнула, сидя прямо и до синяков щипая левой рукой правую. – Я пошла в кабинет, как и сказала, чуть-чуть приоткрыла дверь… – И? Она перевела дух и сказала дрожащим голосом: – Там была мисс Риетта Крэй. – Кто такая мисс Риетта Крэй? – Она живет в Белом коттедже – от ворот налево. – Продолжайте. – Я не собиралась подслушивать… Я не стала бы делать ничего подобного. Я просто хотела понять, стоит ли мне входить. Вам не скажут спасибо, если вы помешаете приватному разговору. – А у них был приватный разговор? Миссис Мэйхью энергично кивнула. – Мистер Лесситер говорил, что ему не особо хочется, чтоб его убили. – Что? – воскликнул комиссар Дрейк. Миссис Мэйхью снова кивнула. – Так он сказал. А потом продолжил: «Странно, что ты пришла именно сегодня, Риетта. Я жег твои письма…» Тогда-то я и поняла, что он разговаривает с мисс Крэй. А потом он сказал что-то о первом сне любви. – Они были помолвлены? Она снова кивнула. – Дело было лет двадцать назад… Скоро уже двадцать пять. Так что я подумала, что лучше мне не входить. – Вы услышали что-нибудь еще? – Я не из тех, кто подслушивает! – Разумеется, нет. Но может, вы случайно услышали что-нибудь, прежде чем закрыли дверь. Вы ведь услышали, так? – Ну да. Он говорил еще о том, что достал все бумаги в поисках какого-то документа, который мать оставила ему. – Он искал ее записи? – Да, точно. Внутренний страх отпустил ее. Все это было просто, и говорила она чистую правду. С ней все будет в порядке, пока она говорит правду и не упоминает о Сириле. В ее голове возникла картинка: Сирил в кухне, крутит ручки радио, а она сама далеко от него, у двери кабинета. Инстинкт подсказывал ей там и оставаться, и извлечь из этого положения максимум пользы; тот же инстинкт заставляет птицу притворяться раненой и уводить кошку от гнезда. Она повторила предложенное комиссаром слово: – Записи, которые оставила ему мать. Когда он их искал, он нашел письма мисс Риетты… и кое-что еще. – Что именно? – Мне не было видно, дверь была открыта лишь на дюйм. Судя по тому, что он сказал, это было завещание, сэр. Кажется, он показывал его мисс Риетте, и она сказала: «Какой абсурд!», а мистер Лесситер засмеялся и согласился с ней. А потом сказал: «Все мое имущество оставляю Риетте Крэй, проживающей в Белом коттедже, Меллинг». – Вы точно слышали, как он сказал это мисс Крэй? – О да, сэр. – Взгляд ее был прямым и честным. – Вы слышали что-нибудь еще? – Да, сэр. Я бы не стала там задерживаться, но была слишком поражена. Я услышала, как он сказал, что так и не составил другого завещания. «И если бы юный Карр убил меня сегодня, ты бы унаследовала весьма солидное состояние». От его слов у меня мурашки побежали по спине, так странно я себя почувствовала. Тогда я прикрыла дверь и вернулась в кухню. Комиссар задумчиво хмыкнул, а потом спросил: – Кто такой юный Карр? – Племянник мисс Риетты, мистер Карр Робертсон. – Зачем ему убивать мистера Лесситера? Вам известна какая-нибудь причина? – Нет, сэр. – Вам неизвестно о какой-либо ссоре между ними? – Нет, сэр… Она заколебалась. – Да, миссис Мэйхью? – Миссис Феллоу – она помогает по хозяйству здесь и ходит к мисс Крэй по субботам – она только вчера сказала, что, по ее мнению, странно, что мистер Лесситер ни разу за двадцать лет не приезжал сюда и почти никого не знает в деревне, хотя родился и вырос здесь. Я сказала, что его здесь почти никто не знает в лицо, а она согласилась и упомянула мистера Карра. Кажется, она слышала, как он сказал, что не узнал бы мистера Лесситера, если бы встретил его; но я не знаю, почему он это сказал. Комиссар снова хмыкнул – может, заподозрил отвлекающий маневр. Он твердо вернул миссис Мэйхью к событиям прошлого вечера. – Вы вернулись в кухню, не став слушать дальше. Это было примерно в десятом часу? – Да, сэр, по радио передавали новости. На висках у нее выступил пот: не надо было ей этого говорить, ох не надо. Сирил крутил ручки радио, Сирил включил новости… – Вы оставили радио включенным? Щеки ее вспыхнули, а ступни заледенели. – Да, сэр, – хоть какая-то компания. – Вы возвращались в кабинет позже? Она кивнула. – Да, я решила, что надо зайти. – В котором часу это было? – Без четверти десять. Я подумала, что мисс Риетта уже ушла. – Вы видели мистера Лесситера на этот раз? – Нет… Это было сказано шепотом, потому что тут ей внезапно пришло в голову, что, когда она пришла во второй раз, мистер Лесситер мог уже быть мертв, и если бы она открыла дверь пошире и вошла, она увидела бы его лежащим на столе, с размозженной головой. Это сделал не Сирил… Это сделал не Сирил… Не Сирил! – Что вы сделали? – Я приоткрыла дверь, как и в первый раз, тихонько. Никто не разговаривал. Я подумала, что мисс Риетта ушла, и приоткрыла дверь еще немного. И тут я увидела плащ мисс Риетты, он лежал на стуле. – Как вы поняли, что это ее плащ? – Видна была часть подкладки – рисунок типа шотландки с желтой полоской. На самом деле это плащ мистера Карра, он старый, и мистер Карр оставляет его в коттедже. Мисс Риетта иногда надевает его под настроение. – Продолжайте. – Я закрыла дверь и ушла. – Почему вы так поступили? – Я подумала, что мисс Риетта не ушла. В комнате было совсем тихо. Я подумала… Было понятно, что она подумала. Все в деревне знали, что Джеймс Лесситер и Риетта Крэй в молодости любили друг друга. Все сочли бы совершенно правильным и естественным, если бы они вновь сошлись. Комиссар решил, что миссис Мэйхью говорит правду. Интересно, есть ли у нее еще что рассказать. Вид у нее неуверенный, руки на коленях ерзают. – Ну? В чем дело? – спросил он.