Миссис Мэйхью облизнула губы. – Плащ, сэр… Я не могла не заметить… – Что вы заметили? – Рукав свисал, так что я не могла не увидеть… – И что же вы увидели? Миссис Мэйхью ответила дрожащим голосом: – Манжета… она была вся в крови… Глава 18 Между одиннадцатью и двенадцатью часами комиссар Дрейк добрался до Белого коттеджа. Мисс Крэй была дома и приняла его в гостиной. Она была очень бледна, но очень хорошо держала себя в руках. Бросив на нее оценивающий взгляд из-под рыжих ресниц, он решил, что она могла совершить преступление, но если бы сделала, то не потеряла бы присутствия духа и не оставила бы свой плащ у всех на виду. Если она его действительно там оставила. Может, и не оставляла; может, она все еще была в комнате, когда экономка заглянула туда во второй раз. Миссис Мэйхью говорит, что видела плащ с кровью на рукаве без четверти десять, но утром, когда Мэйхью обнаружил тело, плаща там не было. Его могли унести оттуда в любой момент за этот промежуток времени. Если мисс Крэй была в комнате без четверти десять, она могла забрать его, уходя. Если она к тому времени уже ушла, то могла вернуться за ним позже – она или ее племянник. Все это комиссар держал в голове, усаживаясь на предложенный стул. Констебль Уиткомб тоже сел, вынул блокнот и приготовился писать. Дрейк пристально смотрел на мисс Крэй, произнося имя Джеймса Лесситера. Ее лицо не изменилось. – Вы слышали о смерти мистера Лесситера? Ответом было спокойное, сказанное довольно глубоким голосом «да». – Когда вы услышали об этом, мисс Крэй? И как? – Ко мне пришла миссис Уэлби. Она узнала об этом от молочника. – А вам он об этом не сказал? – Он заходит сюда до того, как пойти в Меллинг-Хаус. – Вы были сильно потрясены и поражены? – Да. Их разделял обеденный стол. Его стул стоял боком. Теперь комиссар Дрейк повернул его, чтобы смотреть прямо на нее. – Мисс Крэй, вы можете рассказать мне о своих перемещениях прошлым вечером? – Моих перемещениях? Он осознал, что испытывает легкое чувство удовлетворения. Когда кто-то повторяет ваши слова, будь то мужчина или женщина, это означает лишь одно – человек в замешательстве и пытается выиграть время. Он решил, что мисс Риетте Крэй не помешает небольшая встряска, и перешел в наступление. – У вас сейчас гостит ваш племянник, мистер Карр Робертсон? И его подруга… Риетта Крэй назвала имя: – Фрэнсис Белл. – Я хотел бы знать, чем вы все занимались вчера вечером. – Мы были здесь. – Вы не покидали дом? Вы совершенно в этом уверены? Миссис Мэйхью утверждает, что слышала, как мистер Лесситер обращался к вам по имени, когда она подходила к двери кабинета около девяти часов. Она вспыхнула от гнева, серые глаза засверкали. Если бы комиссар изучал классическую литературу, сейчас он вспомнил бы известные строки Вергилия о «самой богине»[9]. Но хоть он и не был знаком с классикой, у него все же возникло впечатление, что мисс Крэй – удивительно красивая дама с взрывным характером. И решил, что ему удалось хорошенько ее встряхнуть. Однако, не отводя от него прямого взгляда, она сказала: – Миссис Мэйхью совершенно права. Я приходила к мистеру Лесситеру между половиной девятого и четвертью десятого. – Вы вернулись сюда в четверть десятого? – Мисс Белл вам подтвердит. Когда я вошла, она заметила, что я пропустила девятичасовые новости. – Мисс Белл? А как насчет мистера Робертсона? – Его не было в комнате. – Он был в доме? – Нет. Он вышел прогуляться. Комиссар приподнял рыжие брови. – В такой час? – А почему нет? Он оставил эту тему. – Мисс Крэй, я должен расспросить вас о вашем визите в Меллинг-Хаус. Вы с мистером Лесситером давние друзья? – Я не видела его больше двадцати лет. – Вы были с ним помолвлены? – Больше двадцати лет назад. – Между вами произошел разрыв. Вы поссорились? – Я бы так не сказала. – Кто из вас разорвал помолвку? – Я. – Почему? – Мне кажется, это мое личное дело. Ее серые глаза были злы, насмешливы и очень красивы. Он никогда раньше не видел таких красивых глаз. Он подумал, что женщина, которая может вложить в свой взгляд столько злой насмешки, вполне может совершить и убийство, если ее до этого довести. Он спросил: – Мисс Крэй, вы знали о том, что мистер Лесситер составил завещание в вашу пользу? – Он показал мне его вчера вечером. Я сказала ему, что это абсурд. – Он ведь жег ваши письма, так? – Если миссис Мэйхью подслушивала под дверью, она наверняка вам об этом рассказала. – Он жег ваши письма, а потом показал вам завещание двадцатичетырехлетней давности. И его он тоже бросил в огонь. – Нет. В огонь его бросила я. – Ах, это были вы? – Все это настоящий абсурд – завещание, составленное во времена, когда были помолвлены юноша и девушка. Я бросила бумагу в огонь, но он ее оттуда выхватил. Если миссис Мэйхью подслушивала, она сможет это подтвердить. Я бы хотела, чтобы вы поняли: мистер Лесситер… – она сделала паузу и продолжила: – …развлекался. – Вы хотите сказать, что он не был серьезен? – Конечно, не был. Он дразнил меня. Он видел, что я раздражена, и его это забавляло. – Вы были раздражены? – Мне все это очень не нравилось. Он наклонился в ее сторону, облокотившись на стол. – А когда мистер Лесситер говорил о том, что мистер Карр Робертсон может его убить, он тоже развлекался? Она могла контролировать свой голос, но не кипевший в крови гнев.