– Там дождь! – воскликнул он, помахивая ладонью над головой. – У вас есть барометр, мистер Гарланд? – Там, анероид, под настенной лампой. – И часто вы проверяете его показания? – В последний раз – вчера ночью. Стрелка была между «Ясно» и «Пасмурно» перед тем, как я заснул. Это меня встревожило. – Это же заставит вас сегодня благодарить Небеса. С утра, как видите, что-то между «Пасмурно» и «Дождь». И, раз уж начался дождь, знайте – для нас там, где дождь, там и надежда! В одно мгновение Раффлс вернул себе свои непотопляемые уверенность и напор. Но отставной пивовар не был способен на такие скорые перемены. – Что-то точно случилось с моим мальчиком! – Но необязательно что-то ужасное. – Если бы я знал, что это, Раффлс – если бы я знал! Раффлс искоса озабоченно наблюдал за бледным, дергающимся лицом старика. На себя он напустил выражение уверенности, которое всегда придавало уверенности и мне; грохот по крыше оранжереи усиливался с каждой минутой. – Я намерен все выяснить, – сказал он, – а если дождь будет идти достаточно долго, мы еще увидим, как Тедди играет, когда он закончится. Но мне понадобится ваша помощь, сэр. – Я готов отправиться с вами куда угодно, Раффлс. – Вы сможете помочь мне, мистер Гарланд, только если останетесь там, где вы находитесь. – Где нахожусь? – Именно, будьте в доме весь день, – твердо заявил Раффлс. – Для моего плана это крайне важно. – В чем он состоит, Раффлс? – Для начала, в спасении репутации Тедди. Отсюда я отправлюсь прямо к Лордам, в вашей коляске, если позволите. Я отлично знаю Стадли, и мы удержим позицию Тедди открытой до последнего момента. – Но чем ты оправдаешь его отсутствие? – спросил я. – Оправдаю, будь покоен, – мрачно заявил Раффлс. – Я укреплю его репутацию у Лордов на веки вечные. – Но для этого ведь нужен только кто-то в клубе… – Напротив, Банни, этот дом для этой цели значит даже больше, пока мисс Белсайз находится здесь. Ты не учитываешь, что они помолвлены, и она сидит в соседней комнате. – Боже правый! – прошептал мистер Гарланд. – Я о ней и забыл. – Она – последняя, кто должен узнать обо всем, – заявил Раффлс с неуместным, на мой взгляд, напором. – И только вы можете удержать ее от этого, сэр. – Я? – Мисс Белсайз не должна попасть к Лордам сегодня утром. Она только испортит платье в дождь, а вы можете ей от меня передать, что матча не будет еще час после того, как он кончится, даже если это случится сию минуту, хоть это и сомнительно. Убедите ее, что Тедди прячется под крышей со всей командой, но она не должна являться, пока не будет вестей от меня; а лучший способ удержать ее здесь для вас – остаться с ней. – И когда же ожидаются новости? – вопросил мистер Гарланд, едва Раффлс протянул руку для рукопожатия. – Посмотрим. Я доберусь до Лордов меньше, чем за двадцать минут; еще минут пять-десять уйдет на обработку Стадли; а после этого я баррикадируюсь у телефона и обзваниваю каждую больницу в городе! Конечно, могло случиться какое-то несчастье, но я в этом сомневаюсь. Вы от меня не получите никаких сообщений, если это не так; чем меньше курьеры будут сновать туда-сюда, тем лучше, если вы согласны со мной в том, что все это необходимо сохранить в тайне. – О, я согласен, Раффлс, но задача, которую вы поставили, будет ужасно тяжела для меня! – Несомненно, мистер Гарланд. Хотя, как говорят, отсутствие новостей – уже хорошие новости, и первый, к кому я побегу, получив какие-то новости, будете вы. На этом они обменялись рукопожатием, притом наш хозяин всем своим видом выражал недовольство, которое сменилось смятением, как только он увидел, что и я ухожу. – Что?! – воскликнул он. – Так мне придется остаться тут и дурачить бедную девушку, скрывая собственное волнение, совсем одному? – Тебе совершенно ни к чему идти, Банни, – заявил Раффлс мне. – Из этих двух задач со своей я точно справлюсь один. Наш хозяин не проронил больше ни слова, однако так тоскливо уставился на меня, что у меня не осталось выбора, кроме как предложить ему свою поддержку, если он того желает; и, когда в отдалении за ним и невестой его сына закрылась дверь гостиной, я взял со стойки зонт, чтобы проводить Раффлса до коляски под так удачно начавшимся дождем. – Прости, Банни, – успел пробормотать он, едва мы отошли от дворецкого на крыльце, но не приблизились к кучеру. – Вся эта кутерьма ни тебе, ни мне не по душе, но так нам и надо за то, что отклонились от прямой преступной дорожки. Нужно было просто найти эти семь сотен в каком-нибудь сейфе. – Но как ты думаешь, что стоит за этим странным исчезновением? – Боюсь, та или иная разновидность сумасбродства; если парень все еще на этом свете, мне следует найти его, пока эти безумства его не доконают. – А что насчет этой помолвки? – нажимал я. – Ты ее не одобряешь? – С чего бы это? – резко спросил Раффлс, выпрыгнув из-под моего зонтика, чтобы забраться в коляску. – Ты ведь так и не сказал мне, когда он тебе о ней рассказал, – ответил я. – Неужели эта девушка его недостойна? Раффлс одарил меня загадочным взглядом ясных синих глаз. – Тебе лучше самому составить мнение, – произнес он. – Скажи кучеру, чтобы гнал к Лордам, и молись, чтобы дождь шел подольше! Глава VI. Камилла Белсайз Сложно придумать лучшее убежище в дождливый день, чем то, что Раффлс описывал как «деревенский дом в черте Лондона». Добротно обставленный квадратный зал предоставлял разного рода удобства, примерно как в клубе, всяческие журналы и сигареты и камин на случай промозглой погоды. Все прочие комнаты выходили дверями сюда, и библиотека не одна вела в оранжерею, туда же выходила небольшая гостиная, из которой я услышал голоса, когда прикуривал сигарету рядом с папоротниками и пальмами. Меня поражало то, что бедный мистер Гарланд находил непростой задачей умиротворение той леди, которую Раффлс посчитал недостойной упоминания накануне. Но я и сам не спешил приняться за это скользкое дело. Для меня оно скрывало объяснение ситуации, а для него одни мучения; я не мог отделаться от чувства, что даже сейчас я уже порядочно запутался в делах этого семейства. Их фамилия всего несколько часов назад значила для меня чуть более, чем просто незнакомое слово. Еще вчера я мог бы замешкаться перед кивком Тедди Гарланду в клубе, ведь встречались мы довольно редко. И вот я уже здесь, помогаю Раффлсу огородить отца от новостей о неприятностях, грозящих сыну, и почти начал помогать этому отцу оберегать от следа неприятных новостей его предполагаемую будущую невестку. Притом самое худшее в этой истории все еще оставалось скрытым, в том числе от Раффлса и от меня! А пока что я изучал сложную систему шпалер и цветочных фонарей, один за одним простиравшихся в высоте оранжереи – каждый со своей температурой внутри и индивидуальным запахом, притом ни одно стекло не дрожало под таким своевременным потоком с небес. В отделении для папоротников игривый фонтан добавлял свой ритм капель к шумному водопаду, когда голоса из расположенной рядом гостиной вдруг позвали меня, и я был представлен мисс Белсайз, еще не отошедши от восхищения. Мое поглупевшее лицо заставило ее улыбнуться через силу, но повторения этой улыбки я не видел потом целый день; однако она сразу же завоевала меня, и, думаю, сама оказалась расположена ко мне из-за того, что я хоть немного позабавил ее тем грустным утром. Наша встреча началась неплохо; и это было большим облегчением, так как бедный мистер Гарланд довольно цинично и быстро скрылся; но продолжился разговор не так безоблачно, как начался. Я бы не сказал, что мисс Белсайз была не в духе, но я ощущал, что она раздражена, и, честно сказать, это ее настроение я мог понять и посочувствовать ей. Она была просто, но изысканно одета, с ненавязчивыми акцентами кембриджского синего, и надела изрядно живописную шляпку. Хотя весь этот наряд, предназначенный, чтобы потрясать мужскую половину человечества на игре Лордов, был совершенно чуждым в унылой влажной оранжерее. Единственное утешение, которое я мог придумать, состояло в том, что у Лордов сейчас еще куда более влажно. – В том, чтобы скучать тут, есть одно преимущество, мисс Белсайз, мы хотя бы скучаем под крышей, – мисс Белсайз не отрицала того, что ей скучно. – Но ведь в клубе тоже есть крыша! – парировала она. – Под ней мы найдем только испачканные платья да промокшие ботинки! И к тому же вам пришлось бы плыть от экипажа до самого клуба, прежде чем попасть в него. – Но если все поле для игры затоплено, разве матч может состояться сегодня? – Не может, мисс Белсайз, я готов поставить на это деньги. Опрометчивый комментарий. – Почему же тогда не вернется Тедди? – О, ну знаете ли, – увильнул я, – наверняка никто не может знать. Может, еще распогодится. По правилам, необходимо ждать до середины дня. А игроки будут там, пока не уберут калитки. – Мне следовало бы подумать о том, что Тедди вернется на ланч, – заметила мисс Белсайз, – даже если ему придется потом уехать. – Я бы не удивился, если бы он вернулся, – откликнулся я, пытаясь найти опору в самых зыбких возможностях, – вместе с Эй Джеем. – Вы сейчас про мистера Раффлса? – Да, мисс Белсайз, конечно, я именно о нем! Камилла Белсайз немного повернулась в плетеном кресле, которому доверила свое изысканное платье, и наши глаза встретились едва ли не в первый раз. Мы определенно не обменивались таким долгим взглядом до того, ведь пока что она только наблюдала за вялыми движениями снулой золотой рыбки в прудике на полу оранжереи, а я любовался ее гордым профилем и упрямой посадкой ее изящной головки, уговаривая отбросить и мысль о путешествии к Лордам. Внезапно наши взгляды встретились, и я немедленно был ослеплен; ее глаза выражали мягкость, нежность, будто светились – но взгляд был в то же время дерзким и безрассудным, недоверчивым и сентиментальным – все это я ясно вижу и теперь, оглядываясь назад; но в тот момент я был всего лишь просто ослеплен. – Так вы и мистер Раффлс – большие друзья? – сказала мисс Белсайз, возвращаясь к замечанию, которое сделал мистер Гарланд, когда представлял нас. – Несомненно! – ответил я. – Вы ему не менее близкий друг, чем Тедди? Мне это понравилось, но я ответил только, что я более давний друг Эй Джея. – Раффлс и я вместе были в школе, – ответил я с гордостью. – В самом деле? Я поклялась бы, что он мог окончить обучение задолго до вас. – Он всего лишь курсом старше. Я был у него на подхвате. – И каким же студентом был мистер Раффлс? – спросила мисс Белсайз тоном довольно заинтересованным. Но я отметил, что ее заинтересованность была несколько предвзятой и, возможно, испорченной толикой ревности к Раффлсу. – Лучшим учеником Крайтона, когда-либо посещавшим эту школу, – ответил я, – капитаном сборной, самым быстрым из атлетической команды, чемпионом и украшением высшей школы.