— Еще бы, домов вокруг было сколько, — буркнул Виктор. — Ну да, ну да, — Стэп сунул салфетку в карман и ткнул водителя в плечо. — Теперь посмотрим, на что способна старушка наша. Виктор придавил на педаль газа, машина легко набрала обороты. Стэп посмотрел назад, на полицейскую машину и недовольно покачал головой: — Теперь уж точно они поняли, что мы это мы. Надо отрываться, пацаны. Виктор догонял и обходил попутные машины то слева, то справа, полицейская «тойота приус» держалась метрах в двадцати сзади, вперед не заходила, видимо, решение приняла для начала плотно сесть на хвост. Виктор добавил газку, «приус» не отставал. Борис посмотрел на спидометр, стрелка уже колебалась в районе девяносто. Больше разогнаться не давали попутные машины, Виктор выругался: — Или тупые, или глухие, неужели не видно проблесковый полицейской? Он сигналил, наступал на пятки, отодвигал упрямцев в сторону. Неожиданно сзади появилась вторая полицейская машина. Стэп вертел головой, то назад смотрел, то вперед, он нервничал, на дело шли под его руководством, дело сделали, но вот уйти по-хорошему не получилось. Может, что-то не додумал, не досмотрел он? А что еще можно было? Как отход обеспечить средь бела дня, когда людей вокруг полно. Три машины задействовал он в нападении, а толку, до третьей добраться еще нужно было, а полиция на хвосте. Еще немного, и очередная полицейская нарисуется. Сдаваться ему совсем не хотелось. На Кове три убийства уже висело, причем по его приказу. Он посмотрел опять назад, потом вперед, потом на Виктора: — Так и будем тащиться? Водила хренов. Виктор стряхнул пот со лба, перевел взгляд с бокового зеркала вперед и включил правый поворот: — Кольцо впереди, вправо уходим? — Влево, Витек, какое право. От резкой перекладки руля влево машину занесло, наклонило вправо, колеса завизжали, но удержалась старушка заднеприводная, с трудом, но вошла в поворот. А вот «приус» сплоховал, видимо, поверил им служивый, что вправо уйдут, и взял увереннее, да так, чтобы подрезать на выходе из поворота «бэху», и сплоховал, обманула, ушла «бэха» влево, и он за ней попытался, но поздно, с лихвой не вписался. Завертелась «тойота», полетела со скрежетом и металлическим стоном, закручивая и разбрасывая вокруг себя осколки разбитого стекла, деталей кузова и красно-синего пластика проблескового полицейского навеса на крыше. — Я не верю, — Стэп даже открыл рот, то ли от удивления, то ли от восторга. — Красота-то какая. Витек, неужели это ты так? Ну мастер, ну красава! — Он не отрываясь смотрел назад, наблюдая, как «тойота» наконец прекратила кувыркаться и замерла, лежа на крыше, только колеса продолжали вращаться. Из капота что-то полилось, и густо запарило. Вторая полицейская машина легко прошла поворот, притормозила сначала, словно не понимая, остановиться у терпящего бедствие побратима или продолжить погоню, но, быстро определившись, прибавила газку и понеслась за БМВ, завывая сиреной на все Березняки. Стэп смотрел назад, нервно подергивая пистолетом в руке: — Ты понял? — к кому он обращался, было не ясно. — Нет, ну ты понял? На всякий случай ответил Кова: — Пока нет. — Своих спасать не остановились. — Ну, и?.. — А то, что следом еще идут машины. Вот попали! — он раздраженно ударил пистолетом по спинке кресла. — Суки! Как выбираться? Отрываться надо, пацаны, отрываться, иначе — хана! Пронеслись кольцо, затем под эстакадой проспекта Воссоединения, опять кольцо и дальше в сторону Левобережной. «Приус» не отставал. Борис достал пистолет, оттянул чуть затвор, патрон был в патроннике, заткнул обратно за пояс: — Предлагаю вариант. — Ну, — Стэп просто горел от нетерпения услышать хоть что-то дельное. — Ныряйте в первый же удобный переулок, я вывалюсь на ходу и возьму легавых на себя. Вы с бабками уходите, я сам как-то выкручусь. Вечером созвонимся. — Лады. Давай, Витек, сейчас влево, в переулок. Готовься, брателла. Машина влетела в левый поворот, чуть сбавив скорость, из распахнувшейся двери Кова вылетел на тротуар, перекатился три раза через голову, поцарапавшись и изрядно помяв бока, подхватился на ноги, выхватил пистолет, снял с предохранителя и навел туда, откуда должна была появиться «тойота». «Приус», закинув от резкого поворота задок, завывая и сверкая фонарями на крыше, въехал в переулок. Борис выскочил на середину дороги, вскинул оружие и прицелился в водителя: метры быстро сокращались… нажал на спуск… Было видно, как пуля ударила в лобовое стекло, от образовавшегося отверстия трещинки веером разбежались вокруг, выстрелил еще и еще раз, затем перевел прицел на пассажира, левее и опять нажал на спуск, стекло уже полностью покрылось трещинами, прогнулось от ударов пуль, но не вываливалось, нажал опять на спуск, но оружие только звонко клацнуло. Борис успел отпрыгнуть в сторону, он видел, как водитель уронил голову на баранку, а напарник отчаянно пытался со своей стороны как-то удержать руль, машина пронеслась мимо, затем, сбавив ход, ушла вправо, запрыгнула на бордюр и с грохотом врезалась в столб. Борис бежал дворами, на ходу снял зеленую ветровку и шапочку и выбросил их в первый же мусорный бак. Пересек пару двориков, но уже не так быстро, теперь со стороны он был похож на жителя района на утренней пробежке — по крайней мере он старался таким казаться — восстановил дыхание, унял дрожь, в таком легком темпе пробежал метров пятьсот. Наконец, впереди и Левобережная. Перешел на шаг. Такси, где таксисты? А вот и они. Поздоровался, сел в машину: — ЖД, Южный вход. Стэп потер ладони, потряс кулаком воздух: — Ай да Кова. Что скажешь, Унылый? Виктор только одобрительно кивнул: — Молоток паря. — Так бы смог? Виктор опять одобрительно кивнул. — А я не знаю. Прыти уже той нет. Вот так выпал бы из машины на ходу, и уже не поднялся. Костей бы не собрал. Вот что значит молодость. Сейчас налево давай, на Русановскую набережную. Помнишь, машину где оставили, у канала, ближе к мосту Патона. Виктор опять одобрительно кивнул. — Нам бы набережную по-быстрому проскочить, на ментов не нарваться. По всем раскладам, они если рыщут, но пока не здесь, сбросим старушку и… — и поправился: — Не будем загадывать. Проехали набережную, ни одной патрульной машины: ни навстречу, ни по ходу. Ушли влево на канал, через двести метров остановились, осмотрелись, подчистили все следы в машине, вышли, взяли сумку с деньгами, перешли на другую сторону дороги и к девятке светло-зеленого цвета. Виктор опять за руль, Стэп рядом. — Может, поджечь ее? — Унылый кивнул в сторону БМВ, вставил ключ в замок зажигания и, повернув, завел мотор. — Ну конечно! Чтоб народу набежало! Конспиратор! — Жаль «бэху», верой и правдой отслужила нам. — Это да. Как там Кова, интересно? — Стэп уложил сумку сзади между сиденьями. — Выкарабкался? — А куда он денется? Прыткий хлопец, — Виктор включил заднюю передачу, вырулили на дорогу и поехали они в сторону моста Патона. 11 Сначала Аранский с Кордыбакой заехали на Левобережную — так, получалось, было ближе. Водитель полицейского «приуса» был убит двумя пулями в грудь и пока оставался в машине, с ним работали криминалисты. Его напарница, девушка-полицейский, к счастью, получила легкое пулевое ранение и куда более серьезные от удара автомобиля в столб. До приезда «скорой помощи» она сидела в одной из полицейских машин, подоспевших на помощь, с трудом унимая периодически охватывавшую ее тело дрожь, и, судорожно всхлипывая, рассказывала о том, как все произошло. После того как одна полицейская машина оказалась на обочине дороги кверху колесами, она с напарником, который был за рулем их «приуса», продолжали преследовать кремовую БМВ. Старались не отставать. На Левобережной преступники резко ушли влево в один из переулков, как-то пытаясь оторваться от полицейской машины, но они, не отставая, следовали за ними. И вдруг неожиданно, словно из ниоткуда, впереди по движению прямо перед их автомобилем возник человек. Он твердо стоял посреди дороги, чуть наклонившись и выставив вперед пистолет. И, хотя пролетело всего несколько секунд, она его хорошо рассмотрела и запомнила. Он был в черном спортивном костюме, легкой зеленой курточке и шапочке с вырезом для глаз, высокий, крепкого сложения, стоял на середине дороги очень уверенно и, когда до машины оставалось метров тридцать, начал стрелять, прицельно, размеренно и спокойно, как в тире. Когда она дошла до этого места, не выдержала и расплакалась, никак не могла успокоится и только говорила, что запомнила его на всю жизнь и о том, как было страшно и ужасно осознавать, что ты — мишень, жертва, и вот сейчас смертельный кусочек металла оборвет твою жизнь навсегда. Первая пуля пролетела между ней и напарником, продырявив лобовое стекло автомобиля, обдав резким движением горячего воздуха и осознанием зловещего предчувствия — она ощутила ее совсем рядом у самого уха. Вторая попала в грудь Леши, так звали полицейского, он вскрикнул, схватился руками за место ранения, затем опять за руль, и следом еще одна, уже, наверное, прямо в сердце, Леша сначала откинулся назад, на спинку сиденья, а затем грудью навалился на руль. Девушка пыталась как-то удержать машину на дороге, четвертая пуля больно обожгла ей плечо, автомобиль подпрыгнул на бордюре и врезался в столб. Как преступник там оказался, на дороге, она не знала, скорее всего, выпрыгнул из БМВ, таким образом дав возможность уйти другим бандитам. Гильзы нашли все четыре, их количество совпадало по количеству пулевых попаданий в лобовое стекло «тойоты приуса», калибр — сорок пятый. Затем Аранский с Кордыбакой поехали на Русановский канал, туда, где была найдена брошенная преступниками кремовая БМВ. Поверхностное обследовании автомобиля спецами ничего утешительного не дало: ни отпечатков пальцев, ни личных вещей, ни предметов, документов, идентифицирующих личности преступников, в автомобиле не нашли, оставалась надежда на более тщательное обследование в лаборатории, но только надежда. Оттуда отправились на Березняки. Белый «хендай сонату» Аранского оставили на обочине дороги, проезд во двор, да и сам двор — все было заставлено оперативным транспортом. Аранский запер машину, и они с Кордыбакой прошли к месту преступления пешком. Картина во дворе между двумя подъездами девятиэтажки была удручающей. В глаза сразу бросался микроавтобус, выглядел он пугающе с распахнутыми дверями и разбитым стеклом, рядом были разбросаны мертвые тела, лужи крови, и народу полно вокруг: оперативные работники, криминалисты, свидетели, ну, и зеваки. Увидев Аранского с помощником, местный сыскарь оставил свидетеля и пошел им навстречу. Еще издали поздоровался и представился: — Капитан Дрозд, добрый день. — Да уж, добрый. Аранский, — кивнув на Валентина, добавил: — Кордыбака, лейтенант. Многого не требую, пока хотя бы в общих чертах, что можете рассказать? Капитан чуть задумался: — Вооруженное ограбление. Как говорят свидетели, преступники завладели сумкой, после чего удрали. Исходя из этого можно сказать, было организовано и проведено вооруженное нападение и ограбление. Вот на этих «жигулях» пятой модели преступники перекрыли им выезд. Вроде как заглохла она, видите, капот даже открыт. Аранский понимающе кивнул. — Потом, — продолжил капитан, — на них напали, применив боевое оружие. Преступников было трое. — В сумке известно, что было? — Предположительно, деньги. Аранский посмотрел вокруг: — А что за двор такой знатный — деньги сумками носят?