Вадим, не глядя на соседа, кивнул и открыл дверь. Поднялись по ступенькам к лифту. Неизвестно почему, но иногда любил Борис импровизировать, поработать на авось, вернее на продуманный авось. Заранее просчитывая, прогнозировал ситуации и двигался затем в определенном направлении, учитывая возможные случайности, и ощущал затем удовлетворение, когда случайность хорошо вписывалась в планы и оказывалась только на руку либо просто не вредила общей задумки. У лифта стояла женщина в ожидании кабинки. Они с Вадимом подошли и поздоровались. Подъехал лифт, дверь заскрипела, лязгнула и отворилась, первой зашла женщина, затем мужчины. Борис занял место у кнопок и повернувшись спиной к попутчикам, вопросительно занес указательный палец: — Кому на какой? — Седьмой, — первой откликнулась женщина. — Мне на пятый, — попросил Вадим. — Тогда я первый выхожу, — заключил Кова и нажал нужные кнопки, начиная с номера четыре. На четвертом этаже лифт остановился, открылась дверь, и Борис вышел, тряхнув ключами, как бы машинально. Подождал пока лифт поднялся выше на этаж и там остановился. Было слышно, как вышел Вадим из лифта, клацнул замок и, скрипнув, открылась входная дверь. Теперь пора. Борис за секунду взбежал на следующий этаж и подпер ногой входную дверь, уже на половину, закрывшуюся за Вадимом. Почувствовав сопротивление двери, тот оглянулся, но, получив неожиданно удар в нос, упал и потерял сознание. Распластавшееся в коридоре тело Борис немного оттащил в сторону, закрыл входную дверь, на глаза попался утюг, отрезал от него шнур и связал руки и ноги своей жертве, затем затащил его в комнату и похлопав по щекам привел в чувство. Тот пришел в себя и испуганно заморгал глазами: — Вы кто? Что это значит? Что вам надо? — Ничего особенного. Просто ограбление. — Но у меня ничего нет. Я не богатый. — Так не бывает, — Борис сел на диван. — Что-то да есть. — Из-за какой-то мелочи человека убивать будете? — Если честно скажешь, где что лежит, жить будешь — на кой ты мне! Не скажешь — зарежу. Нож в доме есть? Уверен, на кухне найдется. Как думаешь, наточить сначала, или так, тупым горло резать? — Да берите, что хотите. — Вот и я о том же. Где деньги лежат, драгоценности? Вадим кивнул на дверцу в мебельной стенке: — Там, в ящике. Борис выдвинул ящик поднес его к столу и высыпал все содержимое. Рассовал рукой содержимое и отложил в сторону две золотые цепочки, перстень, извлек из кошелька деньги. Пересчитал, было пять с половиной тысяч гривен: — Это все? — Я обыкновенный инженер. Работаю от зарплаты до зарплаты. Борис сочувственно вздохнул: — Готов поверить, но сейчас перерою всю квартиру, время у меня есть, спешить некуда, если найду хоть гривну, убью. Прозвучало это убедительно, Вадим словно задумался. — Вспоминай, вспоминай, потом поздно будет. — Хорошо, — Вадим поменял немного позу и головой оперся о край дивана. — И вы уйдете? — Я честный человек. Услышав это, Вадим криво усмехнулся. — Да. Несмотря на то, что вор и бандит, держу свое слово. — Я понял. Надеюсь, что так. В кухне. В вентиляции, все мои сбережения. На женитьбу собирал. Подставив стул, Борис добрался до вентиляционного отверстия, вытащил защитную решетку и извлек оттуда сверток. Спустился, развернул, в полиэтиленовом пакетике была пачка долларов. Пересчитал, одиннадцать с половиной тысяч долларов, вернулся в комнату: — Да, на свадьбу хватит, пусть на скромную, но свадьбу. — Это все. Можете уходить. — Скоро уйду. Еще один вопрос. Документы где? — Какие документы? — удивился Вадим. — Твои документы. Свидетельство о рождении, например. — Вам-то зачем? — Знать хочу, когда ты родился, где родился. — Я и так скажу, если надо. — Отвечай! Документы все где лежат? Я не шучу. Вадим пожал плечами: — В следующем ящике. Выше. Борис вытащил верхний ящик и вернулся с ним на диван, вывалил бумаги рядом с собой. Паспорт, свидетельство о рождении, диплом об окончании института, военный билет отложил в сторону, различные платежки, договора, счета отложил в другую сторону. Открыл паспорт, посмотрел фотографию, прописку, идентификационный код: — Компьютеров в доме сколько? — Один. Ноутбук. Борис посмотрел на журнальный столик, подошел, открыл ноутбук и включил его: — А что, пароля никакого? — От кого? — Тоже верно, — открыл электронную почту, отыскал Варины письма, все были на месте, выключил компьютер. Все, что намечал и планировал, выполнил, пора было заканчивать и уходить: — Давай так договоримся, сейчас ты ложишься лицом вниз, закрываешь глаза и считаешь до тысячи, а я ухожу. Если раньше времени бучу поднимешь, я все равно уйду, но тебе после этого не жить. Согласен? — Да. — Начинай считать, чтобы я слышал. Борис вышел в кухню, отмотал от ноги пистолет и глушитель, накрутил его на ствол, тихо передернул затвор и вошел в комнату. Вадим лежал вниз лицом и считал, когда досчитал до семидесяти шести, Борис нажал на спуск. Пуля ударила в затылок. Он умер практически мгновенно, так и не поняв отчего, зачем и почему. При выстреле Борис заметил, как гильза ударилась о стенку, затем упала на журнальный столик и улетела за диван. Опустился на колени, пошарил под диваном, отодвинул диван в сторону, гильзы не было, проверил под креслом, там тоже, посмотрел вокруг, по углам — как в воду канула. Собрал документы и положил в свой рюкзак, компьютер тоже, деньги — в карман, пистолет и глушитель примотал на прежние места к ногам. Прошелся еще раз по комнате, в надежде все же найти гильзу, но тщетно. Тряпочкой вытер все возможные места, где могли остаться его отпечатки пальцев, напоследок окинул взглядом квартиру и захлопнул за собой дверь. К восьми вечера добрался Борис к своей съемной квартире на улице Чеботарской у Харьковского вокзала. Проходя мимо мусорника, остановился, достал ноутбук, посмотрел на него, затем с силой ударил о край металлического бака — компьютер разлетелся на три части — подобрал их и выбросил в бак. В Киев вернулся на следующий день вечером. Прямо с вокзала позвонил Стэпу, доложился, что прибыл. Тот был в хорошем настроении, похвалил Бориса, в связи с чем — непонятно и пошутил в адрес Виктора. Борис не понял, в чем сегодня протупил Виктор и зачем ему это было знать, но уточнять не стал и заострять внимание тоже. Вопросов не задавал, один раз обжегся — было достаточно, только добавил: — Я домой. Звони, ежели что, буду на телефоне. Сначала зашел в гастроном: дома — шаром покати, потом домой. Поужинал, заварил чаю свежего и только потом сел за компьютер и отправил Студебеккеру письмо: «Все нормально. Зеркало изготовили. Получил, доставил». 16 Следующие три дня Борис отдыхал. Странно, но после поездки в Харьков почувствовал себя уставшим. Неужели так сказывалась неделя ударной работы за компьютером? Тогда не завидовал он офисным трудоголикам, прозябавшим изо дня в день за пыльными и засаленными клавишами компьютеров, щурясь перед мониторами и потирая воспаленные веки. А может, с непривычки, за пару последних дней жизнь колесная так сказалась, по вокзалам да поездам скитаться — тоже не прогулка по ботаническому саду, ну и потом, чего стоило пообщаться со стражами порядка — незабываемая встреча, после которой седин прибавилось, как лет за пять прожитых. Словом, оправдания или объяснения можно находить при желании где угодно и в чем угодно, но факт оставался фактом — устал и два дня, просто кряду провалялся на диване, пялясь безучастно в бесчувственный экран телевизора, отсыпаясь до обеда и каждые полчаса промывая почки черным чаем до вяжущей топи на языке и признаков болезни Боткина в глазах. Но это все так, трудовые перипетии, а вот толстенькая пачка американских купюр радовала и возмещала все те неудобства и неприятные ощущения прошедшей недели, и даже воспоминания об утерянной гильзе как-то блекли и казались несущественными в свете зеленых банкнот и ощущений собственной финансовой состоятельности и достатка. Деньги, конечно, не бог весть какие великие, но для человека с небольшими запросами и скромными расходами подобная сумма давала повод ощутить себя почти благополучным. Правда, существовало одно но — доложить об этом Романычу или все же разделить эту тайну с бывшим владельцем свадебного состояния Вадимом из Харькова на двоих, что вселяло уверенность в сохранности ее практически до гробовой доски, хотя, с другой стороны, возникал вполне резонный вопрос: мог ли одинокий мужчина, много лет работающий, занимающий некую должность, имеющий возможность копить и собирать, что немаловажно, оказаться нищим. Конечно нет! Борис отсчитал три с половиной тысячи долларов и вложил их между страничками паспорта Вадима. Два дня Борис делал все возможное, чтобы отлежать свои бока наверняка, а может, и жирок нагнать, и наконец устал уже от самого процесса, так что на третий день безделья уехал в Бровары, прямо с утра пораньше — проведать родных и сестренку Варю.