20 В управление приехал Валентин минут на пятнадцать раньше. Припарковался рядом с «сонатой» Аранского. Последнее время место это уже никто не занимал, это радовало и говорило о некотором негласном уважении к его персоне. Заходить в управление не стал, было о чем подумать, оставаясь некоторое время в машине. Почему-то думалось здесь лучше и значительно продуктивнее, чем в кабинете. Может, потому, что не сновали перед глазами и не дергали с различными вопросами, личными соображениями и мнениями сослуживцы, не доставало раздраженное, а то и обозленное вечно чем-то начальство. А подумать было над чем. За последние три недели резко и неожиданно пошли подвижки в деле Дровосека, причем так успешно, что поначалу просто не верилось, а потому и подумать над чем было, и, что интересно, результаты это давало. А поскольку не звонил Аранский, Валентин мог спокойно сидеть в машине и размышлять, смотреть и видеть при этом, как кто-то выходит из управления, садится в машину и уезжает, кто-то приезжает и входит в управление, кто-то проходит мимо. Движение, движение!.. Может, именно это движение и толкало, разгоняло, раскручивало его мысли, и они трогались, бежали, летели — одним словом работали. А все стронулось с практически мертвой точки, когда пришло сообщение из Харькова. Да, именно тогда, когда уже не знали, что делать, опускались руки и одолевало отчаяние, потому что залег Дровосек Святошинский, залег, как пудовый сом на дне пруда, в глубокой яме под корягой в зимней спячке, и не шевелился. И не выманить его, и не растормошить! Пропал — в воду канул! А если уехал, улетел, покинул страну, исчез навсегда? Нет, даже думать о таком не хотелось. Эта сводка дня три гуляла по управлению, пока на нее случайно не наткнулся Аранский. Он и сам обалдел, прочитав заключение экспертов. А говорилось в заключении о том, что в Харькове в своей квартире был застрелен одним выстрелом в голову некий Вадим Мельник, что сразу привлекло внимание — одним выстрелом в голову. А вот дальше был отмечен факт еще интереснее: на месте преступления была найдена гильза от патрона к пистолету Макарова, данные исследования которой, то есть гильзы, были запущены уже в общую базу, и оказалось, что тот же ствол поработал и на Святошинском рынке в Киеве, в апреле месяце сего года, с уже известным результатом — четыре трупа. Это было нечто: они смотрели на выписку из заключения, как на волшебную эпистолу, послание свыше, древний манускрипт танзанийских пиратов. Читали, перечитывали, вчитывались, и оба понимали, что ничего не понимали. Аранский хотел немедленно отправляться в Харьков — было основание думать, что преступник перебрался туда, и теперь искать его нужно в Харькове. Однако чуть поостыли, успокоились, все обдумали, взвесили и пришли к выводу — да, появились некие подвижки в деле, дал о себе знать новой жертвой Дровосек, промелькнул и затих. И опять все заново, оружие одно и то же, и действовал в своей, свойственной ему манере, и, разумеется следов не оставил, если не считать гильзу. Гильзу, скорее всего, искал, но, к счастью, не нашел, криминалисты случайно обнаружили ее среди подушек дивана. А если допустить, что это вовсе и не он был, мог ведь кому-то пистолет свой продать? Мог. Нет, почерк его, он это. Решили с поездкой повременить и запросили все материалы по этому убийству у харьковских товарищей. И что вскоре выяснилось? А тот факт, что забрал с собой преступник из квартиры все личные документы жертвы и, очевидно, деньги, потому что в квартире их найдено не было. Деньги — это понятно, за ними и приходил, а вот с документами возникал вопрос: на всякий случай прихватил или все же намерено? Проанализировав, пришли к мнению, что все же намерено, так как изъяты были документы абсолютно все. Зачем? Опять вопрос. Где используют ворованные документы? Да мало ли где, но сразу, что приходило в голову, это банковские операции, к примеру — оформление кредита по подложным документам, регистрация предприятий. Это могли быть реальные предприятия, с реальной деятельностью, но зарегистрированные на мертвую душу, либо фиктивные — для фиктивных, незаконных, а то и преступных видов деятельности. И что дальше? Дальше все просто: запрос в службу регистрации предприятий, немного ожидания и приз в виде информации о том, что на имя Вадима Мельника совсем недавно в Киеве было зарегистрировано предприятие с очень широким спектром деятельности: скажем так — от уборки улиц, программного обеспечения, продуктов высоких технологий до финансовых операций. Причем для деятельности получены были все необходимые лицензии, и как учредителем, так и директором этого предприятия выступало одно и то же лицо — Вадим Мельник! Случай не частый, но допустимый. После всего этого Аранский вместе с Кордыбакой сидели в кабинете рядом за одним столом, смотрели на записи собственных выводов и анализов, взволновано чесали затылки и тихо дышали, наверное, чтобы не спугнуть удачу, которая, казалось, была уже совсем рядом! И решение задачи этой, казалось, скрывалось тоже рядом! Ну просто ведь все: если есть предприятие, то и находиться где-то оно должно, а значит, и начальство должно быть в виде реальных личностей — директор, который руководит, документы подписывает, бухгалтер и мало ли еще кто, как-то так понималось. — Вот смотри, — Аранский пытался думать, рассуждать и предполагать одновременно. — Зарегистрировали предприятие. Кучу бабла туда вложили: сама регистрация, лицензии, аренда помещения, штат сотрудников — не просто так, не для удовольствия ведь, для работы, деятельности. А поскольку мы знаем, кто за этим Мельником стоит, то не иначе, как для преступной деятельности. Тут тоже момент непонятный, что за птица этот Дровосек Святошинский? Ведь бандит, отморозок, убийца — и вдруг директор! А почему именно он — совсем не обязательно. Пусть документы он забрал, но под видом этих документов кто угодно работать может. — Возможно, что так, — Валентин пока только больше слушал. — Хорошо, давай не будем забегать вперед, гадать, кто теперь Мельник Вадим, и кто на самом деле директор этого предприятия, — Аранский сделал паузу. — Как оно, кстати, называется? Валентин перетасовал листы на столе, нашел нужный: — «ПромСэт». — «ПромСэт». Отбросим все неопределенное и сконцентрируемся на конкретике. Мы не знаем, чем именно занимается это предприятие, но чем-то занимается, это факт. Адрес регистрации нам ничего не дал. Такой адрес есть, но, проверяли, предприятия там нет. — Не удивительно. Лишний раз подтверждает то, что деятельность незаконная, во всяком случае местонахождение предприятия скрывается. — Но искать его надо, — Аранский вопросительно посмотрел на Кордыбаку. — Найдем фирму, многие вопросы отпадут сами собой, а вот как ее найти, мысли есть? Как это сделать, Кордыбака тоже не знал, по виду деятельности — нереально: во-первых, спектр очень широкий, во-вторых, в Киеве предприятий с подобного рода видами деятельности просто не счесть, а отследить тем более. — Может, через банк? — неуверенно предложил Кордыбака. — Банк. Банк, — дважды, задумчиво произнес Аранский. — В каком они банке? — Это известно, — Валентин опять нашел нужную бумажку. — «ТаурБанк». Аранский встал из-за стола подошел к окну, некоторое время постоял, глядя куда-то вдаль, может, в безоблачное небо или на верхушки ближайших зданий, или вовсе никуда не смотрел, просто так стоял в задумчивости… Повернулся на каблуках, прошел из угла в угол комнаты, остановился около Валентина и, ткнув пальцем в стол, произнес: — А что, тут стоит поработать. Покопаться в банковских проводках, как минимум за пару последних недель, а вдруг что-то да засветится. Что скажешь, Валя? — Согласен, Сергей Викторович. Кордыбака посмотрел по сторонам — метрах в десяти от его машины стояла передвижная кофейня на колесах, автомобиль «таврия пикап». Он сразу понял, что хочет кофе, причем очень сильно. Даже в очереди пришлось постоять, но купил за двенадцать гривен отличный, горячий, тут же на глазах сваренный, из свежесмолотых зерен, крепкий эспрессо. Сел в машину, сначала понюхал, поглощая ноздрями легко вьющийся дымок из стаканчика, затем отхлебнул, чуть коснувшись губами. Хороший кофе. Почему в последнее время преследовали пикапчики эти по всему городу? Была б его воля, да пусть работают, и так люди выживают, кто как может, а тут такие затраты — купить машину с оборудованием, копейки в день зарабатывать, а им еще и палки в колеса. Нет, кофе хороший, еще и за такие деньги. А вот и Аранский — зазвенел телефон. Валентин сделал еще один небольшой глоток и ответил шефу. — Кордыбака, ты где? — Вхожу в управление. — Почему так долго? Входи быстрее, новости есть. — Хорошие или… — Кордыбака не решился сказать плохие. — Или не совсем? — А ты давай двигайся, придешь — узнаешь. Валентин поднялся на третий этаж, прошел по длинному коридору и вошел в их с Аранским кабинет. Шеф его ждал, в глаза это бросилось сразу, и новости, скорее всего, ждали хорошие, так как настроение у Аранского было приподнятое — вместо того, чтобы отчитать за опоздание, наоборот позволил себе пошутить. — Юли, не юли, а на какой из Юль застрял — не спрашиваю. Кордыбака поморщился, с его точки зрения, это было плоско, не смешно, более того, неумно. На шутку не ответил, поздоровался и сел за свой стол. Аранский с небольшим опозданием, но это понял, кисло улыбнулся и ретировался: — Извини, сморозил. — Бывает. — Рад что понимаешь, — Аранский поспешил сменить тему. — Могу порадовать, имеем результат, даже несколько, один лучше другого. Но все по порядку, не возражаешь? — Сергей Викторович, издеваетесь, да? — Смакую, удовольствие растягиваю. — Я бы вам сказал, как говорит в таких случаях одна моя знакомая, но воздержусь. — Догадываюсь, о ком идет речь, но, Валя, я не извращенец. Кордыбака усмехнулся: — В самую точку. — Можешь усмехаться, но новости уж больно хороши. — Сергей Викторович, да не тяните уже! — Ну хорошо, поделюсь, проблема-то общая. Работает «ПромСэт» со своим банком, и очень активно, практически каждый день поступают денежные средства на его счет за выполнение самых различных работ. Далее, что скажу, не успели они открыться, а подрядов выше крыши, проще сказать, что не делают, чем то, за что берутся. Суммы в день проходят приличные, от около миллиона гривен до двух. На основании вышеизложенного и после детального изучения деятельности организации «ПромСэт» нашими ребятами из финотдела было сделано заключение: это не что иное, как конвертационный центр, причем с высокой вероятностью в девяносто девять процентов. Вот так. — Теперь понятно, почему прячутся. — И почему скрываются, и многое другое. Скажем, зарегистрировано предприятие на мертвую душу, хотя непонятно, причем даже очень, почему именно Вадим Мельник из Харькова, за тридевять земель. Убили. Неужели специально для этого? В чем такой интерес именно к нему был? — Придет время — выяснится. — Хотелось бы. Но, Валя и это не все. Найти должны мы их, этот «ПромСэт»! Мысли на этот счет есть, и поработать в этом направлении придется достаточно активно. Есть план, и он такой. Вот на этом листе, — Аранский приподнял над столом лист бумаги, — у меня записаны несколько организаций, которые в течение последних трех дней перевели на банковский счет «ПромСэт» некоторые суммы. Какие величины — это сейчас не важно. Важно то, что сделано это было в течение последних трех дней, а значит… Что значит, Валя? — Пока не догадываюсь. — А то, что «ПромСэт» еще не успел расплатиться с ними наличными, но в ближайшие дни, очень возможно, это сделает. Улавливаешь? — Пока в общих чертах. — Тоже хорошо. Что важно. Фирмы эти, которые деньги перевели, вполне реальные, ни от кого не скрываются, работают открыто, иногда даже налоги платят, искать их не надо, адреса их на этом листе указаны, а потому план такой, выбираем из этого списка организацию, которая нам приглянулась, и садимся ей на хвост. Как мы знаем, конвертационный центр — конторка временная. По срокам — один, два месяца работы, потом закрывается, создается новая, опять на пару месяцев, и так далее. Физическое место нахождение конвертационного центра обычно держится в секрете, поэтому ни одна из тех фирм, которые перечисляют им деньги, за наличкой в этот центр не поедет, потому что не знают, куда ехать, передача денег обычно происходит или в офисе получателя, или где-то в другом условленном месте, вплоть до того, что на улице, в машине. Ну как, все интереснее? — Не то слово Сергей Викторович, все более интригующе. — Ничего, поязви, разрешаю. Теперь — наша задача! Выбираем из списка организацию — получателя налички. Скажем, ту, которая пожирнее. Почему так — по моим соображениям, чем больше сумма, тем выше вероятность, что передавать ее будут в офисе получателя. Как ты себе представляешь передачу, скажем, ста тысяч долларов на улице или в машине, сколько потребуется времени проверить и пересчитать все купюры, как минимум нужен аппарат для счета денег, я не знаю, может, есть какие-то небольшие портативные на батарейках, но, как правило, это приличная штука, стоит на столе и в розетку включается, поэтому фантазировать не будем, а на вещи смотрим реально. Принимаем, что деньги считать будут в кабинете. Может, я и ошибаюсь, но не думаю, что кардинально, но, если с одной фирмой не получится, тут же на другую переключимся, каждый день все новые и новые появляются, называется, выбирай — не хочу. Аранский закончил свой монолог, взволнованно, еще на остатках некоего подъема, по инерции сделал несколько диагональных переходов из угла в угол комнаты и наконец сел за свой стол, почти артистично, пальцами сдвинул воротник рубашки назад, некоторое время просто глядя в никуда перед собой, затем медленно перевел взгляд на Кордыбаку. Буквально в течение пары минут Валентин получил такую порцию информации, на обработку которой времени могло потребоваться в несколько раз больше, и потому возникали вопросы. С фирмой понятно, скорее всего, Аранский уже определился, а что дальше? Наружка. Кто этим будет заниматься? Один и даже два человека это не потянут, это, как правило, и ведение автомобиля объекта, и на улице пешее наблюдение, и квартирная, телефонная прослушка, и ротация групп или сотрудников, и масса всяких других нюансов. А как вычислить того, кто деньги привезет, на лбу у него, что ли, написано. И что потом? Группа захвата? Брать всех и по допросам затаскать? Ответов на эти вопросы не было. Валентин тоже посмотрел на Аранского. — И кто этим будет заниматься? — пауза затянулась, что-то нужно было сказать и Валентин спросил просто так, задал общий и ничего не определяющий вопрос. Аранский еще некоторое время молча смотрел на Кордыбаку и затем коротко, но очень доходчиво ответил: — Ты. — Шутка? — Я тебе пытаюсь втолковать план наших дальнейших действий и мне не до шуток. — Тогда я не представляю, как один это потяну. — Надо, значит, потянешь. Кордыбака только пожал плечами: — Как прикажете.