- Я нажму стоп-кран. Будет встряска. Но ты – не бойся. Выбьем окно. Сбежим. Терять нам нечего. Глаза моей девочки – на миг расширились. Губы – задрожали. Но она отчетливо – хотя и негромко – отозвалась: - Да. Аиша всегда понимала меня без долгих разговоров. Время – действовать. Постантропы – дураки, что не сообразили запереть тамбур. Да еще – такая удача, что мы с Аишей заняли ближайшие к проводнику места. От купе проводников до тамбура – пара хромых шажков… Но меня вдруг одолела позорная слабость. Весь мой план побега – клинический бред. Вроде как болото пересечь – ступая по крокодильим спинам. Нелюдю-проводнику достаточно высунуть ручищу из купе – чтобы поймать меня за шиворот, пока я топаю в тамбур. Без проволочек подтянется и тот – первый – упырь. Порыкивающий сейчас возле уборной на суетливую публику. Плохо тогда нам придется!.. Пульс у меня зашкаливал. Ладони - потели. Я знал: чем дольше медлю – тем меньше шансов на успех. Оттого – сильнее нервничал. - Надень куртку, – сказала вдруг Аиша. - Что?.. – от изумления у меня отвисла челюсть. Я собираюсь завоевывать нам свободу. Так причем здесь куртка?.. Но я не стал спорить: влез в куртку. Застегнулся. Напоследок – горячо поцеловал мою Аишу. И – разок оглянувшись – двинулся к тамбуру. 76.Скрип тормозов Я только-только распахнул дверь тамбура. В спину мне прилетел хриплый рев. Вонючка-упырь показал-таки рыло из купе!.. Учуял – видать – неладное. Меня пробрало до костей. Но отступать было поздно. Птицей я метнулся в тамбур. Глянул через плечо: урод протиснулся за мной. Монстру половины шага не доставало – чтобы меня настичь. Выкинув руку вперед – я ухватился за стоп-кран… Резко взвизгнули тормоза. Стены, пол – будто колыхнулись. Из вагона – принеслись вопли пассажиров. Грохот падающих с полок предметов. Нелюдь прыгнул на меня. Сколько-то секунд мы боролись. Я заслонял рукавом глаза: боялся, как бы в них не брызнула ядовитая слюна моего противника. Потом – нас раскидало в разные стороны. Поезд мчался дьявольской колесницей. Вот-вот сойдет с рельсов. Вагоны – перевернутся; мы все обретем покой под грудой расплющенного металла. Но скрип тормозов – затухал. Колебание пола и стен – слабело. И тут я отчетливо уловил звук бьющегося стекла. Улыбнулся, понял: Аиша сломала окно. Проложила нам путь. Меня нехило помяло при встряске. Весь я был покрыт синяками. Спасибо, что кости не хрустнули. По рукаву – медленно стекала пена. Слюна упыря!.. О, не зря я заслонял лицо. И – как и всегда – Аиша показала себя большой умницей. Это она настояла, чтобы я надел куртку. Куртка – послужила мне своего рода доспехом. Нелюдь – корчился и скулил в углу. Чудищу не так повезло, как мне – отделавшемуся ссадинами и кровоподтеками. Похоже, у него переломилась нога. Мелькнула мысль: а не добить ли мне вражину?.. Но я не стал возиться – поспешил прочь из тамбура. Аиша – взволнованная – встретила меня на пороге. Мы взялись за руки. В вагоне царили сумятица и ад. Люди потирали ушибленные части тел. Не в силах отдышаться – как рыбы, глотали воздух. Женщины – плакали. Всюду – рухнувшие с полок сумки, баулы, рюкзаки. Из разинутых пастей чемоданов – комьями лезли носки, рубашки и другое барахло. Под столиками и в проходе – растекались лужи кофе, компота и чаю. Катались под ноги пластиковые стаканчики. Аиша и я – застыли у разбитого окна. На месте мутноватого стекла – зияла дыра. Достаточная – чтобы кое-как просочиться. Из рамы торчали кое-где стеклянные обломки – точно острые зубы. Надо осторожно выбираться – не порезаться бы. Но только что я чуть не «порезался» о клыки упыря. Впрочем, от клыков мы и сейчас не были застрахованы. Со стороны уборной – к нам пробивался уцелевший постантроп. Распихивал народ локтями, гремел челюстями и выл. Резвости людоеду было не занимать. Он – в отличие от напарника – совсем не пострадал при торможении состава. Нам с Аишей опасно было мешкать. В дыру просматривался склон холма. Густой кустарник переходил в багряно-золотой лес. Аиша застегнула куртку. (Как и я, она была в куртке. Да еще успела рассовать по карманам всякие полезные мелочи – вплоть до пластмассовых ножичков). Первой – легкая и проворная –скользнула в разгромленное окно. Я вытер со лба горячий пот. И последовал за Аишей. 77.Побоище Тяжело дыша – мы взбирались на холм. Кусты хлестали нас по ногам. Сбоку – налетал студеный ветер. Капал за шиворот мелкий противный дождь. Мы спотыкались – шлепались коленями в грязь. Поднимали друг друга – и продолжали карабкаться. Не смели оглянуться – на возню и лай упырей. Постантропы – вот-вот опомнятся от замешательства. Пустятся за нами в погоню. Нам бы нырнуть поскорее в лес. Деревья – заслонят нас надежным частоколом. Забег вверх по кустистому склону растянулся – казалось – на часы. Но – по правде – мы справились за недолгие минуты. В густой кленовой поросли – присели на корточки. Прийти немного в себя, успокоить пульс. Ветви кленов – сплетались над нашими головами. Под ногами – усыпали влажную траву палые листья. Мы осторожно выглянули из своего укрытия. Поезд не съехал с рельсов – но стоял как-то кривовато. Под разбитым вагонным окном – выла и ревела на сто ладов гурьба людоедов. Некоторые были в униформе проводников. Но большинство – экипированы по-полицейски. От общего сборища – отделились семь тварей поплечистее. Потрясая электрошокерами и резиновыми дубинками – полезли по склону холма. Прямиком туда, где затаились мы с Аишей. Моя милая побледнела и задрожала. Я и сам чувствовал себя грызуном в готовой захлопнуться мышеловке. Нервно сглотнул. У постантропов – собачий нюх. За деревьями и кустами – твари не могли нас заметить. Но превосходно чуют – даже несмотря на перебивающий запахи дождь. Мы вскочили на ноги – ударились в бегство. Упыри захлебнулись многоголосым воем. Они могли нас теперь не только чуять. Но и слышать, как хрустят обломки веток и шелестит облетелая листва у нас под подошвами ботинок. Местность вспучивалась буграми. Проваливалась в низины и овраги. Мы огибали деревья и замшелые пни. Топтали поганки и ярко-красные мухоморы. Изредка – позволяли себе краткие передышки. Но – под остервенелый лай приближающихся постантропов – снова превращались в удирающих зайцев. Сбывался, сбывался мой давний повторяющийся сон. Тот, в котором нам с Аишей обжигало спины дыхание упырей. Не хватало только белой, как мел, физиономии проклятой Крайты. Дождь временами усиливался. Деревья скрипели и гнулись под натиском ветра. В лесу тогда делалось совсем темно. Мы давно перешли на шаг. Темп, взятый нами изначально – и атлет не удержал бы долго. Мы хитрили, путали следы – надеялись сбить преследователей с толку. Но – получится ли?.. Погода – дрянная. Любящие сырость нелюди – сейчас живчики. Не уступают нам по быстроте. А по выносливости – однозначно, выигрывают. Если припомнить их могучее обоняние и способность видеть во тьме – придется признать, что спасет нас только пресловутое чудо. Вроде вмешательства бога или дьявола. И все-таки – мы боролись. Сгущался вечер – а нас еще не закогтили. Я уже разваливался от усталости.Аише – было и того хуже. Мне приходилось буквально тащить ее на себе. Поднялись на тысячный по счету бугор. Я уловил водяное журчание. Наш бугор был отделен от следующего довольно широкой ложбиной. По ложбине – змеился ручей. Мы спустились к воде. - Попей, - сказал я Аише. Моя милая сперва ополоснула лицо. Потом – в пригоршне поднесла спасительную влагу к запекшимся губам. Мне больно было и взглянуть на измученную чуть ли не до обморока Аишу. На соринки, застрявшие в ее волосах. - Я… Я не могу идти дальше… - пролепетала Аиша. – Надо остановиться. Спрячемся где-нибудь… Я знал: моя любимая – сообразительная и ловкая. Но все равно – она только девушка. Слабая. Нежная. Цветок на хрупком стебле. Я собрался было ее уговаривать. Что укрыться нам негде, что движение – наш единственный призрачный шанс. Но… вдруг застыл с открытым ртом. Совсем неподалеку – треснула ветка. Шумно вспорхнул дикий голубь. Наши глаза – тревожно забегали по лесу. На бугре, который мы только что прошли – вырос вооруженный электрошокером упырь. И тотчас – второй. Вздымающий над головой полицейскую дубинку. Нелюди нас таки догнали!.. Слюна – кипела у них на верблюжьих губах. Дико взревев – два чудища ломанулись с бугра в ложбину. На нас. Бывает, что слепой ужас – лучший советчик. Плохо понимая, что творю – я метнулся постантропу наперерез. Головой, как тараном – ткнулся монстру в живот. Упырь заскулил – валясь на землю и теряя дубинку. Аишин плач – лезвием полоснул по моим сердцу и ушам. Второй людоед – бил мою девочку электрошокером. Попадая ей в голову, грудь и плечи. Аиша руками защищала лицо. Гнев залил мне разум. Не боясь ни напороться на клык, ни обжечься об электрошокер – я схватился с упырем врукопашную. Дотянулся до вампирского горла. И сдавливал, сжимал – пока под пальцами не захрустело. Отпихнув скрючившегося урода прочь – помог Аише подняться. Тем временем – зашевелился тот первый упырь, которого я сшиб головой. Я и теперь среагировал молниеносно. Выудил со дна ручья плоский камень – и хватил монстра по черепу. Чудище не успело и хрюкнуть. Лицо мое горело. Только что я разобрался с двумя матерыми постантропами за раз. Я, привыкший убегать от людоедов – а не ввязываться в сражения. Мои приятели-партизаны – ныне все съеденные или укушенные, увы!.. – могли бы устроить в мою честь пламенную овацию. Но меня мой недобровольный героизм – не занимал и на чайную ложку. Я понимал: гонка на выживание еще не кончена. Точно в подтверждение моих страхов – из лесу прилетел людоедский вой. Я прикинул по звуку расстояние: упыри были метрах в трехстах от нас. Я закусил губу. Чертовы постантропы!.. Теперь они – конечно – явятся впятером. Сперва они нас недооценили – за что и поплатился головами не в меру ретивый клыкастый авангард. Но нелюди быстро учатся на ошибках – и больше не разбредутся. Драться с пятью чудовищами – совсем не то, что с двумя. Все равно что котенок – против питбуля. Я взял Аишу на закорки – и двинулся вдоль ручья. Взрывной, раскатистый лай постантропов – уже нагонял нас. Ручей заглох. Мы выбрались из ложбины в густую чащу. Я ступал по мокрому мху, мертвой листве и старой хвое. Оглянулся: из лесного мрака сверкнули оловянные глазища упыря. Усталые ноги меня подвели: преследователи дышали нам в затылки. Надо придумать что-то. Исхитриться, как лис. Или настал час обернуться львом?.. Перед нами развернулась довольно просторная поляна. Дойдя до ее противолежащей стороны – я остановился. Осторожно ссадил Аишу на землю. Нет смысла убегать дальше – просто не хватит сил. Остается глянуть врагам в лицо. Победить – или умереть. Вероятнее – умереть. Я обменялся красноречивыми взглядами с Аишей. Моя умная, любящая девочка – поняла все без слов. Сразу как-то подобралась. Привела в порядок волосы и одежду. Вытерла слезы. Мы жарко поцеловались – и я стал подыскивать оружие для битвы. От тварей, с которыми я расправился у ручья – нам достались резиновая дубинка и электрошокер. Но я рассудил, что такие бирюльки – слабоваты. Я выбрал себе хорошую березовую палку. Толстенную жердь – почти что палицу Геркулеса. Полицейскую дубинку и электрошокер – доверил Аише. Скорей бы, скорей бы все случилось!.. Ждать долго и не пришлось. Зашуршала сухая листва. Затрещал валежник. Под аккомпанемент собственного хрюканья – упыри ступили на поляну. Все пять горбачей – были здесь. Уняв трепет в кончиках пальцев – я шагнул чудовищам навстречу. Подумал некстати: вечер уже или нет?.. За пухлыми тучами – невозможно было угадать. Воздух был студеный и серый. Полный мороси. Нелюди разевали красные пасти. Так и впивались в меня желтыми глазами. Широченными ноздрями – сладострастно ловили мой запах. Против меня были дубинки, электрошокеры и клыки. Я крепче стиснул свой березовый «шестопер». Один из упырей – крайний слева – вдруг отвалился в сторону. Хочет зайти мне в спину?.. Или нацелился на Аишу?.. Страх за любимую – капнул мне на сердце кислотой. По-звериному вскрикнув – я чуть-чуть не дотянулся березовой битой до пошедшего в обход уродца. Но остальные четыре рыла – решительным натиском меня отжали. Замкнули в кольцо. Не помня себя от ярости – я ринулся в бой… А дальше – произошел странный поворот. Мое сознание – точно укуталось в пелену. Предоставив телу свободу действий. И мои плоть да кости – не оплошали. Я дрался, как гребаный ниндзя в дебильной видеоигре. Палица – так и прыгала по людоедским хребтам, черепам и суставам. Крушила челюсти и ребра. Нелюди тоже бились отчаянно. Скулили. Визжали. Выли. Кидались на меня всей толпой. Моя правая рука – онемела от удара полицейской дубинкой. Левая – трижды попадала под жало электрошокера. (Я морщился – но не сильнее, чем от укуса комара). Ядовитая слюна монстров – брызгала мне на брюки и куртку.