– Инфорсеры! – Джупитус закричал. – Уничтожьте это! – Подождите! – сказала Кассия, но ее голос был заглушен другим, кричавшим то же самое. Вслед за толпой выбежал Олливан. Он сжимал рукой запястье, сквозь его пальцы сочилась кровь. Через весь зал их взгляды встретились. – Бегите! – проревел он. А потом она потеряла его из виду, а инфорсеры обрушили на Вайолет еще больше заклинаний. Она стояла в центре бального зала, осаждаемая со всех сторон, и широко раскинула руки, приветствуя магию, которую они вливали в нее. – Мы не можем ее остановить, – сказала Кассия. – Мы должны убираться отсюда. Сибелла резко кивнула. – Но Олливан… – начал Лев. – Встретит нас, – сказала Сибелла, подталкивая их к дверям террасы. Кассия должна доверять ей. – Я знаю, где. Глава 31 Сначала Олливан не заметил, что в его запястье больше не было шипа. Он лежал на полу, челюсть пульсировала от удара деда. О нем забыли в тот же момент, когда из-под двери начал сочиться туман. Ему было не до этого. Его разум прокручивал свою историю, возможности решения своих проблем. Когда погас свет, он все еще был погружен в свои мысли. Это заклинание было создано более года назад в момент слепой ярости. Джупитус знал, почему Олливан точил зуб на Джаспера, даже если не верил объяснениям. Древнее заклинание, даже сотворенное во имя мести, само по себе не тянуло на непростительное преступление, ведь оно не должно было запуститься. И это все, что он сделал, так ведь? Немного темной магии. Он планировал исправить свою ошибку и мог доказать это с помощью тех записей, что вел многие месяцы. Раскаяние, сожаление, готовность решить проблему – все это было на бумаге. Нет, Олливан не сказал об этом Джупитусу. Но, во-первых, он не знал, что получится из заклинания – даже не знал, что оно вообще сработает, – а во-вторых, он был единственным, у кого хватало знаний, чтобы его снять. Джупитус сам так сказал. Если бы не крики, доносящиеся из бального зала, и сгущающийся снаружи густой туман, у него, возможно, был бы шанс поделиться своим объяснением. Он поднялся на ноги и пошел на звуки хаоса, уже зная, что там найдет. Гости хлынули мимо него в вестибюль, спеша в противоположном направлении. Он мог слышать, но не видеть их наряды – шорох тафты, цоканье каблуков, позвякивание драгоценностей – под хор прерывистых вздохов и невнятных вопросов. Все это происходило в непроницаемой темноте. Здоровой рукой он потянулся к одной из коридорных ламп и вытащил находящийся внутри люминесцентный камень. Тот не гудел в его ладони так, как должен был. Он призвал свою собственную магию и заколдовал камень, чтобы тот загорелся. Ничего не произошло. Камни были не просто выключены: они были лишены своей силы. Это сделал Гайсман. Когда он в последний раз сталкивался с куклой, она не умела истощать заклинания, только людей. Эту способность она развила в себе. Отбросив люминесцентный камень в сторону, Олливан направился в бальный зал. По мере приближения к нему темнота становилась все гуще. У юноши имелся наполовину сформированный план, основанный на грубой силе и сочетании магических и немагических средств. И он снова собирался использовать пиджак, чтобы поймать ее, если у него будет такая возможность. Хотелось бы надеяться, что Джупитус окажется там. Олливан надеялся, дед увидит, как юноша со всем разобрался, и тогда его проблемы разрешатся. Но вскоре Олливан понял, что пиджак на этот раз не поможет. Он понятия не имел, как его Гайсман стал таким. Те, кто не сбежал – в основном преемники, слишком юные и самоуверенные, чтобы думать о безопасности, – были прижаты к стенам бального зала, в ужасе и восхищении глядя на разворачивающуюся в центре сцену. Джупитус и дюжина стражников тоже находились там, освещая зрелище факелами. Посреди помещения стояла женщина, собранная из искусственных частей: фарфоровые руки, винты в суставах локтей, пальцев и запястий. Но лицо этой твари было тем же самым. Эта женщина была куклой, которую его сестра звала Вайолет. Она то появлялась, то исчезала, как тень. – Инфорсеры! – взвизгнул Джупитус. – Уничтожьте это! Олливан был лишь отчасти против того, чтобы позволить им попробовать; возможно, они могли бы ослабить Гайсмана или отвлечь его, прежде чем он сам вступит в бой и со всем покончит. Тогда не могло быть никаких сомнений в том, чем будут обязаны ему его дед и Харт. Если только не пострадает больше людей. – Подождите! – закричал Олливан, когда дружинники выпустили две дюжины заклинаний, но они проигнорировали его. Вспышки магии были почти ослепляющими, но он прищурился, пытаясь разглядеть сквозь яркий свет их цель. Вайолет стояла под этим натиском неподвижно, раскинув руки, как будто приветствуя. Она впитывала их прямые попадания точно так же, как впитала магию из люминесцентных ламп, и от этого у Олливана кровь застыла в жилах. Что становилось со всей этой магией, когда она попадала к ней? А потом он узнал. Потому что заклинания инфорсеров были обращены против них. Стоявшие впереди дружинники оказались сбиты с ног, и Олливан бросился на землю вместе со всеми, кто был рядом. С тошнотворным хрустом на мраморный пол рядом с ним приземлилось тело. Другое столкнулось с окном и упало на землю в дожде битого стекла. Олливан поискал своего дедушку, но старика куда-то увели, а может, он сам перенесся. Джаспер тоже сбежал. Олливан подумывал осуществить свой план, и магия уже поднималась, как вдруг его поглотила иная сила. В комнате воцарилась тишина. Бои прекратились. Магия Олливана ответила на зов, но теперь что-то перехватывало ее, вырывая из его рук, даже когда она текла сквозь него. Он боролся, его инстинкты умоляли перенестись, убежать из комнаты, что угодно, только не чувствовать это. Что угодно, только не его магия. Она оставляла его – неохотно, болезненно, но все равно оставляла. Голова начала раскалываться, и из носа потекла кровь. Он боролся с ужасающим желанием положить этому конец, всему этому. Позволить Гайсману забрать его жизнь вместе с магией. Он не хотел одного без другого. А затем сила, удерживающая его, так резко ослабила хватку, что воздух, хлынувший обратно в легкие, обжег. Он случайно взглянул на куклу; она повернулась в сторону сада. – Кассия? – позвала она высоким детским голосом. Олливан понял, что никогда не слышал, как она говорила. Вайолет снова замерцала и исчезла, как гаснущая свеча. Или транспортирующийся чародей. Он потянулся за своей магией, несмотря на страх перед тем, что мог не найти ее. Его дед был прав в одном, с чем Олливан не посмел бы спорить: как он мог принести в мир такое зло? Но его магия оказалась на месте, и Олливан понял бы это, даже если бы не пытался найти, потому что она бросилась к нему, как верный друг, обнимая дрожащими руками. Она была слабой, каким могло быть тело после травмы или истощения, но магия продолжала жить. И Олливан знал, что каким-то непонятным для него образом она восстановит полную силу. Гайсман еще не завершил свою работу. Ноги застучали по полу бального зала – дружинники начали действовать. Опасность миновала, Джупитус снова был тут и снова выкрикивал приказы, но единственными словами, которые он услышал, были «арестуйте его». Олливан закрыл глаза, притворившись, что он без сознания, чтобы выиграть минутную паузу. Он вытащил подготовленное объяснение обратно из задворок разума и порвал его в клочья. Джупитус не станет слушать. Он уже доказывал это раньше. На этот раз его маленькая ошибка переросла в нечто, что он не мог контролировать, и это делало ситуацию еще хуже. Его взяли бы под стражу и бросили в камеру. Возможно, даже сразу убили бы. Может, он бы это и предпочел. Но нет. Он не мог покориться такой участи. Он не мог уйти. Решение всегда было. Ему нужно время, чтобы подумать, составить план. Он найдет способ уничтожить Гайсмана. Возле него оказалось несколько пар ног, и Олливан почувствовал, как кто-то наклонился, чтобы поднять его. Он направил магию в кончики пальцев. Она казалась хрупкой, но важнее всего было намерение, а Олливан был непоколебим. Он отбросил тяжесть своего сердца и гордости и сосредоточился на этом моменте. Он резко открыл глаза и обеими руками выпустил заклинание, отбросив инфорсеров ударной волной назад. Затем Олливан сосредоточил все свое внимание на цели и, собрав остатки своей магии, сбежал. Глава 32 Они побежали через сад к ближайшим воротам. Туман приглушил лунный свет, так что они едва могли видеть тропинку или друг друга. Сибелла, Лев и Вирджил зачаровали пламя, а Кассия следовала за их светом, звуком их дыхания и хрустом гравия под ногами. Камни пробивались сквозь ее изящные туфельки и впивались в кожу, но она этого не чувствовала. Все, что она чувствовала, – это стыд. У нее был шанс остановить Вайолет, и она потерпела неудачу на глазах у всех. Они со Львом плелись позади, как вдруг звуки борьбы внезапно прекратились. Они оба остановились и оглянулись, дурное предчувствие охватило Кассию и подняло волоски на ее руках. – Что случилось? – спросил Лев, задыхаясь. Он оглянулся через плечо. Огни Сибеллы и Вирджила исчезали в тумане. – Эй, подождите! Что-то заглушило его крик, понизив голос до шепота, а Сибелла и Вирджил продолжали бежать. – Лев, ты чувствуешь это? – спросила Кассия хриплым и ломающимся голосом. Магия. Она была наброшена на них, как одеяло. – Я… Я не думаю, что они знают, что мы остановились. Два колышущихся пламени исчезли в тумане. Мгновение спустя пламя Льва тоже погасло. – Лев… – Я не могу… моя магия не… – Она здесь. Кассия почувствовала ее присутствие, как дыхание на затылке, за секунду до того, как ее взгляд переместился на маячивший в темноте силуэт. Она нащупала руку Льва. – Лев… – Лев покинул нас, – сказала Вайолет. – Это временно. Я не хочу причинять боль твоим друзьям. Глаза Кассии шарили по темноте, несколько раз возвращаясь к тому месту, где стоял Лев, прежде чем она увидела его. Было темно, а он стоял так неподвижно. Его руки свисали по бокам. Голова слегка опустилась, как будто он спал. – Лев. Она встряхнула его, и он слегка покачнулся, но никак не отреагировал. Были ли его глаза открыты? Его лицо казалось невыразительной черной тенью, хотя она стояла всего в нескольких дюймах от него. Темнота сдвинулась вправо – Вайолет подошла ближе. У Кассии не осталось слов, она не могла больше умолять. Лучшее, что она могла сделать, это не съежиться, когда Вайолет наклонилась ближе, чтобы прошептать. – Ты встаешь у меня на пути, когда я пытаюсь тебе помочь? Она печально вздохнула. – Все в порядке. Ты не понимаешь. Но ты поймешь. Когда я поставлю этот город на колени перед тобой, ты полюбишь меня. По венам Кассии побежала магия. Подобно волне в ней поднялся сон и потащил ее вниз, и опустилась тьма совсем иного рода. Глава 33 Пол президентского убежища приветствовал его легким стоном. Олливан удивился, что тот не провалился – он никогда не чувствовал себя таким тяжелым, как сейчас.