— Зачем? Он замер на мгновение, потом обернулся и с улыбкой пояснил: — Ты говорила, что хочешь разобрать чердак. Вот я и отпросился, чтобы помочь. Да, вчера я говорила, что чердак нужно разбирать, от прежнего хозяина там осталась гора хлама, которую в одиночку вынести получится лет за пять. Но помощи, хотя она и нужна, я не просила. — Спасибо… — Мелочи, — отмахнулся фарат, унес корзины и уже из соседней комнаты крикнул, — Письмо-то прочитай. — Ага. Конверт распечатывать не пришлось — он сам открылся, попав в мои руки. На белом листе знакомым почерком аккуратно выведено было всего пару строк: «Маг из рода Неал выслеживал в Феите вампира, замешанного в похищениях людей, и пропал два дня назад. А перед исчезновением говорил, что попытается сам поймать его. Аля, пожалуйста, будь осторожней. Если что-то новое узнаешь — напиши». Раздраженно цокнув языком, я скомкала лист и бросила его в огонь. Лориан себе не изменяет — предупредить-то предупредил, однако не забыл попросить поделиться информацией. Будто заранее знал, что я решу занять место погибшего мага. Императоры прошлого виноваты в сегодняшних конфликтах с нелюдями, а значит долг и прямая обязанность правителей в настоящем решить эти конфликты. И пусть даже после четырех месяцев во дворце императрицей я не почувствовала себя, помочь Лориану всё равно должна. Хотя бы потому, что эту кашу заварил тот, кто приходится нам обоим кровным родственником. Вампира нужно найти. Подставлять под удар других рискованно, но и одной мне не справиться. Прикусив нижнюю губу, я смотрела как обугливается белоснежная бумага. Надо просить о помощи. Только кого? — Ты идешь? — спросил Фрид. Он уже переоделся, собрал волосы в высокий хвост и сейчас, перегнувшись через перила, с любопытством поглядывал на конверт, что я мяла в ладонях. Молчит. Ждет, когда расскажу содержание письма? Увы, говорить о нем я не собираюсь. — Да, конечно, иду. Выдохнув, бросила злополучный конверт на диван и поспешила за парнем. Чердак, похоже, использовался раньше не как кладовка, а как хранилище хлама. Хотя надо отдать бывшему хозяину должное — хлам он не раскидывал, а складывал в коробки и ящики. Сейчас ими уставлена вся комната до потолка. Довершали картину кружева паутины, что свисали с балок. — И что делать с этим? — Тот тип же говорил, что давно съехал и вещи вывез, — сказала я и пожала плечами, — А значит всё оставшееся теперь наше. Предлагаю коробки перебрать, вдруг откопаем что-нибудь интересное. Фрид кивнул и мы, разделив комнату пополам, разошлись каждый на свою половину. В основном найденное действительно было хламом — чашки с треснутым ободком, поношенная одежда и обувь и прочее, прочее. За три с половиной часа мы разобрали половину чердака, попутно смели паутину и вымыли полы. Барахла было больше, конечно, однако и так удалось найти немало интересных вещей — в их числе три подсвечника, овальное зеркало в раме, штук десять полезных (с точки зрения Фрида) книг и сломанные старинные часы, которые фарат пообещал починить. Фрид сидел на ящике и крутил в руках почерневшую от времени статуэтку богини Лии, когда я подошла и поставила у него ног распакованную коробку. — Если хочешь, можем выкинуть. Мне такое точно не нужно. Парень нахмурился, отложил статуэтку, склонился и вытащил тонкую кисть. Бледное лицо побелело ещё больше, а губы сжались в линию. Он одновременно хотел отшвырнуть находку словно ядовитую змею и оставить её себе вместе с остальным содержимым коробки. Я села на свободный край ящика, взяла фарата за плечи, развернула к себе и пару раз встряхнула. — Давай, приходи в себя. От погружения в воспоминания тебе не станет легче. — От чего же тогда станет? — прошептал он. Какое странное чувство… В груди что-то щемит, когда вижу его таким подавленным. — Расскажи мне всё. Фрид опустил глаза на кисть, которую продолжал держать. Помолчал, затем тихо заговорил: — С детства я интересовался лишь живописью и в отличии от других фаратов почти ничего не умел, ведь часто пропускал тренировки и занятия магией. Я никогда не слышал от родителей упреков, наоборот — они привозили из Креита книги и краски, даже решили посвятить меня Лереасу. Наш визит в империю на церемонию посвящения разозлил Эгву. Возможно, она не злилась бы так, не будь медальон на моей шее медальоном из храма Лереаса. Чтобы избежать гнева богини, жрец приговорил моих родителей к смерти, — фарат вздохнул, провел по лицу ладонью, — И тогда я предложил свою жизнь в обмен на их жизни. Жрец согласился, правда заменил казнь на вечное изгнание. Казнь была бы милосерднее. Отправить ребенка, который не может себя защитить, в Креит… И как Фрид выжил вообще? — Но королевство ведь не маленькое. Ты мог бы тайно вернуться и жить где-нибудь… — Нет. Жрец предусмотрел такой вариант и сказал, если вернусь, Эгва убьет моих отца с матерью. Конечно, это всего лишь слова, однако… Богиня никогда не прощает оступившихся. — Не вини себя в этом. И не отказывайся от своего дара, ведь этим ты делаешь себе только больней. Он покачал головой и слабо улыбнулся. Я смотрела на эту улыбку и понимала, что не буду вмешивать Фрида в свои проблемы. Не хочу, чтобы он пострадал, помогая мне с поисками вампира. А значит нужно найти кого-то, кого было бы не жалко. К счастью, у меня есть на примете нужный человек. И я знаю, как его позвать. Глава 19. Методы допроса Уборка чердака заняла почти весь день. После ужина Фрид забрал коробку с красками и кисточками и ушел в свою комнату, а я осталась в гостиной одна. Я встала, глубоко вздохнула, зажмурилась и вспомнила то, чему меня когда-то учил Старейшина. Надеюсь, моя догадка верна. В любом случае не узнаю, пока не попробую. Сосредоточившись, представила магический резерв внутри себя и потянулась к нему мысленно. Почему-то он виделся мне этаким черно-белым шаром, где белое с черным не смешиваются. Белого оказалось больше, но цвет был тусклым, каким-то грязным. Черного меньше, зато его оттенок своей темнотой напоминал о бездонной пропасти — вроде и манит, и в то же время боишься свалиться, зная, что падать будешь вечность и так и не достигнешь дна. Брр! Надо сосредоточиться! Я протянула ладонь к черной половине. Губы шевельнулись, готовые произнести короткое имя, однако прежде чем это случилось, пол ушел из-под ног. Да что за…? Я вскочила, огляделась и с трудом удержалась от вскрика. С крыши четырехэтажного дома, куда меня переместило, хорошо просматривались заснеженные улицы Феита. Солнце уже скрылось, оставив на память подкрашенный алым кусочек неба, тьма наползала на город, но магические фонари только-только зажигались. — Способ интересный, конечно, но всё несколько проще, — прозвучал знакомый голос за спиной. Джаф повернулся ко мне и с улыбкой протянул мой же темно-серый сложенный плащ. — Держи. А теперь давай рассказывай зачем звала. Вздохнув, я набросила плащ на плечи, принялась застегивать его и в то же время разглядывать исподтишка парня. Естественно, он не изменился ни капли, по-прежнему в растянутой кофте и старых брюках, по-прежнему с глефой не расстается, правда теперь на поясе в ножнах висел меч. — Могу поспорить, что сталь у него черная, — сказала я, ткнув пальцем в меч. Улыбка Джафа стала ещё шире. — Догадалась? — Нет, почувствовала. Словно… — я замялась, — Словно я его только что видела. Парень схватился за рукоять, потянул вверх и продемонстрировал лезвие. У моего меча оно шире и цветом походит на нечто среднее между черным и чернильно-синим. Меч Джафа у́же, а лезвие чернее второй половины резерва, что я представляла. Именно этот цвет я увидела, едва взглянула на ножны.