— Ага, как же! Помочь. Как волк козе, — вполголоса пробурчал Максим, машинально отмечая тот факт, что преследователь назвал его по фамилии. Рана в плече вновь открылась, и боль разливалась по всему телу. «Скоро сознание снова помутится, — отстраненно подумал он. — Надо достать таблетки. Без них я не смогу мыслить ясно». Но сначала нужно выяснить, успели ли те двое догнать поезд. Максим приподнялся на песке, которым был заполнен вагон, и осторожно выглянул наружу. То, что он увидел, одновременно и порадовало, и огорчило его. Мужчина, которого он ударил, все еще лежал на платформе. Второй успел добраться до него и стоял теперь, склонившись над товарищем, который не шевелился. «Давай же, поднимайся! — звучал в голове призыв, будто это могло что-то изменить. — Не такой уж сильный был удар. Вставай! Я должен знать, что ты в порядке». Будто услышав его, мужчина с разбитым носом приподнялся. Второй помог ему обрести вертикальное положение, и оба проводили взглядом удаляющийся поезд. «Вот и отлично. Я в безопасности, он тоже. Жить будем», — заключил Максим, скрываясь за железом вагона. Для Гурова же и Крячко преследование на этом не закончилось. Напротив, оно только начиналось. Выудив из кармана носовой платок, Лев сунул его в руку Стаса и приказал: — Позади тебя колонка. Пойди умойся. — А ты куда? — невнятно спросил Крячко, сплевывая на платформу кровь. — Пойду пообщаюсь с рабочими, — на ходу бросил Лев. К ним уже бежали станционные рабочие. На полпути они встретились. — Куда направляется этот состав? — доставая из кармана красные корочки и показывая рабочим, властно спросил Гуров. — В Непецино, — быстро ответил один из рабочих. — Там, дальше, линия сворачивает на подъездной путь к непецинской промбазе. — Далеко это? — Километров десять. По шоссейке минут двадцать, напрямую короче, — сообщил рабочий. — Дальше куда? — Что «куда»? — не понял тот. — Состав куда дальше отправится? — сдерживая раздражение, пояснил Гуров. — Никуда. Грузиться будет. Потом обратно к нам, а там в зависимости от маршрутного листа, — сообразил наконец рабочий. — По пути остановки есть? — Да зачем же? У него путь короткий, цель конкретная, — в недоумении пожал плечами рабочий. — Благодарю за помощь, — кивнул Лев и пошел к колонке, возле которой приводил себя в порядок Крячко. — Упустили? — коротко спросил он. — Может, и нет. Идти можешь? Нужно возвращаться к машине. По шоссейной дороге доедем до промбазы. Состав идет туда, — ответил Гуров. Спрыгнув на рельсы, они пошли в сторону станции, где оставили машину. Усевшись за руль, Гуров завел двигатель и рванул машину с места. Дорога была пустынна. До перекрестка, ведущего к Непецину, домчали в рекордно короткий срок. Дальше скорость пришлось сбавить. Движение на этом направлении Новорязанского шоссе хоть и не входило ни в какое сравнение с МКАД, но все же было довольно интенсивным. Как ни торопился Лев, а к промбазе они прибыли через тридцать минут. По шоссейке шли бодро, а вот когда свернули на подъездную, дорогу преградила колонна грузовиков. Пришлось пятиться назад и пропускать колонну, так как дорога на двустороннее движение явно не была рассчитана. Пока искали место для парковки, пока выбирались из машины, искали хоть кого-то, кто был в курсе функционирования базы, прошло еще десять минут. Когда наконец отыскали нужный состав, Яропольцева и след простыл. — Проклятье! — ожесточенно сплюнул Крячко. — А все из-за моей нерасторопности. Ведь в руках уже держал! — Не переживай, Стас. По крайней мере попытались, — успокаивал его Гуров. — Что с этих попыток? — кипятился Крячко. — Пропустить такой ожидаемый удар! Как студент-первогодок на простейшем экзамене завалился. Они направились к машине, размышляя о том, что предпринять дальше. У самых ворот их нагнал худощавый парнишка в спецодежде работника промбазы. — Прошу прощения, вы ведь за тем блондином гонитесь? — осторожно осведомился он. — За каким блондином? — Гуров остановился, внимательно глядя на парнишку. — За тем, что из вагона выпрыгнул. Я видел. — И куда же он направился? А ну, выкладывай как на духу, — выдвигаясь вперед, зарычал Крячко. Вид у него был ужасный. Перебитая переносица, всклокоченные волосы, мокрыми сосульками свисающие на лоб, светлая рубашка в кровавых потеках. Парень отшатнулся и, пятясь назад, залепетал: — Да я толком ничего не видел. Я только видел, как он из вагона на ходу сиганул. Еще до того, как состав на базу въехал. — Ты, парень, не смущайся. Мы из уголовного розыска. Москва, — предъявляя удостоверение, произнес Гуров. — Нам сейчас любая помощь позарез нужна. Говоришь, на ходу спрыгнул? А дальше куда подался, видел? Хотя бы направление подскажи. — Да к трассе. Там автобусы останавливаются. А на остановке бабы всякой снедью торгуют. У них поспрашивайте, может, видели, — немного успокаиваясь, сообщил парнишка. — Вот за это мерси огромное. От лица всего уголовного розыска, — привычно шутливым тоном проговорил Крячко, пожимая парню руку. — Всегда пожалуйста, — вежливо произнес тот, вырывая ладонь из крепкой хватки Крячко. — Вы бы поспешили. В это время здесь много автобусов проходит. Улизнет ведь. Гуров открыл дверцу машины, кивком поблагодарив парнишку. Уже когда машина тронулась, парнишка не выдержал и спросил: — А что он натворил, блондин этот? Убил кого-то? — Ага, с десяток на тот свет отправил. Так что тебе, парнишка, повезло, что он до базы не доехал, — прокричал в ответ Крячко. — Берегись блондинов, парень! Тот побелел как полотно и в запоздалом ужасе прижал руки к груди. — Чего пугаешь пацана? — беззлобно пожурил напарника Лев. — Он тебе наводку дал, а ты ему чем отплатил? — Ничего, осторожнее будет, — рассмеялся Станислав. — Ты рули давай. Будем баб со снедью разыскивать. Выехав на трассу, Гуров повел машину медленно, выискивая автобусную остановку, о которой говорил парнишка. Метров через пятьдесят впереди замаячила добротная конструкция остановки, а подъехав ближе, сыщики увидели ряд «баб, торгующих всякой снедью». Притормозив у обочины, вышли из машины. — Не мешало бы подкрепиться, — потирая руки, заметил Крячко. Услышав его слова, бабы наперебой начали предлагать свой товар. — Пирожки горячие. С мясом, рыбой, капусткой. — Рыбка вяленая, копченая. — А вот яблочки. Наливные, сочные. Недорого отдаю. Полтинник за кило. — Картошечка с пылу с жару. Огурчики маринованные. Налетай, мужики! — Я бы от картошечки не отказался, — мечтательно протянул Крячко. — Почем картофан, бабуля? — Какая я тебе бабуля, дармоед? — вскинулась бабенка средних лет. — Да я тебе в дочки гожусь. — Отчего не в зазнобы? Я бы от такой не отказался. Сеновальчик, самогоночка… Лепота! — Да ну тебя, оголтелый, — засмущалась баба. — То в старухи записал, а то про сеновал! — Картошку будешь торговать, красавица? — останавливаясь возле торговки, спросил Стас. — Отгрузи-ка мне с полкило. И огурчиков не жалей. Я малосольные уважаю. — Забирай всю. Тут немного. Таким видным мужчинам на один укус, — проворно выкладывая картошку в пакет, веселилась торговка. — Сколько стребуешь, красавица? Пары поцелуев хватит? — балагурил Крячко, выуживая деньги из кармана. — Пара поцелуев, пожалуй, многовато. А вот соточку за картошку, да соточку за огурчики — в самый раз будет, — выдергивая деньги из его рук, загоготала торговка. — И у меня пирожков возьми, молодой человек, — потянула Крячко за рукав седенькая старушка. — Тесто как облако. Легчайшее. Ты таких за всю жизнь не пробовал. Крячко купил и пирожки, и яблоки, и рыбку. Набрав полные руки, оглянулся на Гурова и подмигнул ему: — О деле ты будешь спрашивать или мне уж по старой дружбе доверишь? — Валяй, только быстро, — уступил первенство Гуров. — А что, бабоньки, давно автобуса не было? — обращаясь ко всем торговкам разом, поинтересовался Крячко. — Тебе-то зачем? Или тачку продать решил? — отозвалась та, что торговала картошкой. — Для общего развития, красавица. Интеллект повысить надумал, — пошутил Стас. — Минут десять, как последний отошел, — за всех ответила седенькая старушка. — А что, бабуля, не видала ли, садился в автобус блондинистый парень в черном свитере? — сосредоточив внимание на старушке, спросил Крячко. — Не видала, милок. Женщина с ребенком грузилась, это видела. А блондина, да еще и в свитере? Не было у автобуса такого. — Я видала! — подала голос женщина, торгующая яблоками. — Блондин, в черном свитере. Я еще удивилась, чего это ради он в такую жару кофту нацепил. Вид у него неважный был. Точно больной. — И куда ж он делся, если в автобус не садился? — переспросил Крячко. — А с Васькой-дальнобойщиком укатил, — ответила торговка. — Васька тут останавливался. У Фроловны кукурузу брал. Он его и подсадил. Васька, он любитель попутчиков сажать. Уж сколько ему Настена твердила, не связывайся с чужаками, накличешь беду, а он все свое. Без компании, говорит, в дороге тоска смертная. А я везучий, меня неприятности за семь верст обходят.