— За приятное знакомство до дна. Рокот одобрительно кивнул и опустошил стакан. Дальше дело пошло совсем легко. На старые дрожжи стакан качественного коньяка в один момент довел Рокота до нужной кондиции. Крячко прижался к уху новообретенного приятеля и доверительно сообщил: — А знаешь ли ты, чем я промышлял раньше? Не знаешь? Так я тебе скажу. Под моим началом работали такие цыпочки, пальчики оближешь. — Врешь, — глупо захихикал Рокот. — Откуда у такого старого прощелыги возьмутся цыпочки? Разве только во сне. — А вот и нет! — будто бы сердясь, возразил Крячко. — Послушай, давай начистоту: ты ведь сюда не за выпивкой явился, верно? Компанию хотел получить? А что, если я предложу тебе такую компанию? Две красотки. Черненькая и беленькая. Выбор за тобой. Поверь, они обе профессионалки. — Брешешь ты все! — веселился Рокот. — Нет у тебя никаких красоток. Цену себе набиваешь. — А ты проверь, — подначивал Станислав. — Старый не старый, а «аппарат» еще действует. И цыпочки эти тебе ничего стоить не будут. Считай это моим подарком. Компенсация за выпивку и охранника. — И где же обитают твои красотки? — спросил Рокот. — Да прямо на дом приедут, — заявил Крячко. — Поехали ко мне. По дороге вызвоним цыпочек. Пока будем добираться, они уже готовенькие ждать нас будут. Прямо из парной. — Ты банщик, что ли? — Язык Рокота начал заплетаться. — В каком-то роде, — ухмыльнулся Крячко, понимая, что дело сделано и Рокот вот-вот согласится. — В особой баньке работал. За пьянку выгнали, твари. Сами будто не пьют. Упоминание об алкогольной зависимости решило дело. Рокот, чьи проблемы зачастую сводились к чрезмерному употреблению алкоголя, с пьяной признательностью посмотрел на собеседника: — Что, сильно достали? Вот и меня достали. Попридержи коней, Рокот, завязывай, дружище. Твой косяк через пьянку. Тьфу на них, верно? Будто я один пью. Или на их деньги. Черта с два! Я сам свои бабки зарабатываю. А на что их трачу — не ваша забота. Верно, приятель? — Верно, верно, — поддакивал Крячко, украдкой поглядывая на часы. До назначенного времени оставались считаные минуты. — Так что, поедем к цыпочкам? Соглашайся, друг, не пожалеешь. — А поехали, — решился Рокот. — Что здешние лярвы, что твои, какая разница? — Разница огромная. Сам увидишь, — заверил Крячко, подзывая официанта. Рокот выгреб из кармана скомканные купюры, бросил на поднос и пьяно захихикал: — Сдачи не надо. Я еду к незабываемым цыпочкам, быдло. Повеселись на досуге на мои чаевые. Сними себе лучшую из ваших девочек. Лицо официанта осталось бесстрастным, но трезвый взгляд Крячко уловил на нем скрытый отблеск ненависти. «Не хочешь, чтобы тебя унижали, тщательнее выбирай работу, мальчик», — бесстрастно подумал он, поднимаясь и выходя из заведения вслед за Рокотом. На крыльце они остановились. Рокот выудил из кармана телефон и пытался набрать нужную комбинацию, чтобы вызвать такси. Крячко отобрал у него трубку, заявив, что обо всем позаботится сам. И действительно, стоило ему сделать звонок, как к крыльцу подъехало такси. Загрузив Рокота на заднее сиденье, Крячко устроился рядом и назвал адрес. Машина рванула с места. Вслед за ней из тени кустов двинулась старенькая «Нива». На заднем сиденье «Нивы» лежали двое парней Курбана. Связанные по рукам и ногам. Рты обоих были намертво заклеены скотчем. — Уложился в обещанные сорок минут, — прокомментировал Гуров, сидящий за рулем «Нивы». Яропольцев, устроившись на пассажирском сиденье, не сводил глаз с дороги. «Скоро все закончится, — твердил он про себя. — Только не для тебя, дружок. Не для тебя». Глава 12 Первым ощущением, которое испытал Рокот, приходя в сознание, психологи назвали бы как синдром «дежавю». «Со мной уже происходило подобное, — пытаясь вырваться из цепких рук, мочаливших его ушные раковины, пронеслось у него в голове. — Я уже испытывал нечто подобное». Он не хотел открывать глаза, потому что наверняка знал, чье лицо увидит перед собой. Но открыть все-таки глаза пришлось, так как до сознания донесся чей-то голос, предлагающий применить к пленнику более кардинальные меры. «Пленник — это я, — бесстрастно подумал Рокот. — Все логично. До меня добрались. Мне конец». Он приоткрыл один глаз, потом второй. То, что увидел перед собой Рокот, повергло его в шок. Ненавистное лицо бывшего одноклассника. «Так я и знал. Не нужно было сдавать его Курбану, ох не нужно. Знал же, что это плохо кончится. Только откуда ему здесь взяться? Он же в столице, Курбан сам говорил. Он убеждал, что Ярило теперь не моя проблема, что дни его сочтены, а все, что нужно делать мне, это не совершать новых ошибок. Где я сделал просчет? В чем провинился, что мой иммунитет дал течь?» В голове Рокота начали всплывать отдельные моменты прошедшего вечера. Вот он в ресторане «Золотое руно». Скучно, тоскливо и не с кем разделить свои страхи. Нужна живая душа рядом. Кто сможет выслушать его, не задавая лишних вопросов? Естественно, девочки по вызову. И он поехал в «Отраду». Это он помнит. Потом в памяти всплыл полоумный мужик из офиса. Что он предлагал? Ага, вспомнил. Крутых цыпочек. Рокот согласился. Значит, сейчас он должен находиться в обществе беленькой и черненькой, как и обещал мужик. Только вот ни беленькой, ни черненькой в этой захудалой дыре и в помине нет. А есть злейший враг Ярило, чья жена с легкой подачи Рокота отправилась на тот свет. Как он попал в его лапы? Помнится, он вырубился в такси. Дальше — пустота. Значит, Ярило каким-то образом перехватил его на промежутке беспамятства. Интересно, что он сделал с тем мужиком? А впрочем, какая разница, когда твоя задница горит? — Очухался, — без тени эмоций в голосе сообщил кому-то Ярило. — Забирайте, теперь он ваш. — Что? — начал Рокот, но тут же осекся, упершись взглядом в того самого мужика, что обещал ему незабываемые ощущения в объятиях высококлассных шлюх. — Ты?! — Привет, дружище! — весело проговорил тот, устраиваясь верхом на табурете напротив Рокота. — Как голова? Не болит? — Что происходит? — выдавил из себя Рокот. — Небольшие изменения в планах. Надеюсь, ты не станешь возражать против небольшой прелюдии перед незабываемым сексом? — Какого черта! — попытался возмутиться Рокот, но слова ему не дали. В дело вступил новый герой. Пожилой джентльмен, до этого момента отстраненно наблюдающий за происходящим, подобрался ближе к Рокоту и заговорил. Голос его звучал ровно, даже дружелюбно, но на Рокота он произвел обратное впечатление. Как только он заговорил, Рокот мысленно похоронил себя. «Кранты тебе, парень. Теперь либо сливай всех, либо прощайся с жизнью. Третьего не дано». Почему именно этот голос произвел на него такое впечатление, он не мог объяснить, но против ощущений не попрешь. Рокот тут же решил выложить все, что интересует данного джентльмена. Жертвовать своей шкурой он не собирается. Это уж точно. — Доброй ночи, гражданин Рокотов, — поздоровался джентльмен. — Рад, что вы пришли в сознание достаточно быстро. Благодарить за это можете вашего друга, Максима Яропольцева. Меня зовут Гуров Лев Иванович. Я из Главного управления уголовного розыска. — Он помолчал, ожидая реакции Рокота. Ее не последовало. Тогда Лев продолжил: — Скорее всего, вы уже догадались, по какому вопросу мы все здесь собрались, поэтому не стану тянуть время. Оно и так не на вашей стороне. Намеренно подвергать вашу жизнь смертельной опасности не в моих интересах, поверьте. Жаль, что не все зависит от моего желания. Он снова замолчал. На этот раз надолго. Не выдержав, Рокот спросил: — Что вам от меня нужно? — Не так уж много, если учесть, сколько вы задолжали обществу. — Я никому ничего не должен. Я — законопослушный гражданин. Не верьте тому, что наговорил этот злобный завистник Ярило. Я ни в чем не виноват. — Знаете, я сегодня добрый, — задумчиво произнес Гуров. — На удивление добрый. Только поэтому я сделаю вид, что не слышал ваших слов. Боюсь, про Максима я такого сказать не могу. Думаю, он слышал все. И уверен, что услышанное ему не понравилось. Ситуация такова, что мое начальство, а у меня имеется начальство, не одобрило бы крайних мер, применяемых к несговорчивым свидетелям. К счастью для меня и к великому огорчению для вас, у Максима такового сдерживающего фактора нет, следовательно, он совершенно спокойно может применить в отношении к вам любые меры воздействия, лишь бы добиться нужного результата. Стану ли я тормозить его естественные порывы? Боюсь, что нет. Может, после того как я выложил все карты, вы предпочтете побеседовать с ним, а не со мной? — Нет!!! Я буду говорить! — вскричал Рокот, увидев, что Яропольцев сдвинулся с места. — Не подпускайте его ко мне. В прошлый раз он чуть не изувечил меня. — Ты сам напросился, скотина! — зарычал Яропольцев, едва сдерживаясь. — Видите, видите? Он снова мне угрожает, — визжал Рокот. — Уведите меня отсюда, я требую адвоката! Того, что произошло в следующий момент, не ожидал никто, и в первую очередь сам Рокот. Гуров навис над ним, схватил его за грудки и резко тряхнул, одновременно с этим отвесив две звонкие пощечины. Рокот заткнулся, точно подавился собственным криком. — Так-то лучше, — бросая его обратно на сиденье, процедил Лев. — Вижу, вы не поняли сути проблемы. А суть заключается в том, что у нас катастрофически мало времени. Говорю это исключительно для понимания ситуации. Ваша жизнь, гражданин Рокотов, висит на волоске. Еще никогда она не была так близка к завершению, поверьте мне. И только от скорости ваших реакций зависит, как долго она там будет находиться. Вы меня понимаете? Рокот вгляделся в лицо Гурова и прочел на нем свой приговор. Это отрезвило его больше, чем массаж ушей. — Я понял, — как-то враз скиснув, проговорил он. — Спрашивайте. Я все скажу. — Мне нужен список всех точек, куда вы поставляете наркотики, — начал Гуров. — В моем доме на чердаке есть тайник. Там все списки. Кроме того, я могу перечислить их по памяти, — поспешно заявил Рокот и не к месту добавил: — У меня феноменальная память на цифры и даты. — Поздравляю, — съязвил Крячко. — Ты еще и феномен. — Отлично! — игнорируя выпад Крячко, произнес Гуров. — Когда планируется очередная поставка товара и куда? — Через сутки. Товар уже подготовлен. Почти в полном объеме. Осталось провести последнюю смену, и товара хватит на все точки, — выдал Рокот. — Как происходит отправка? — Все предельно просто. От Курбана приходит заказ. Мы выполняем к определенному сроку. За этим слежу я. Потом в день отправки Курбан присылает двоих. Обычно это Гробарь и Зачетчик. Кто будет в этот раз, не знаю. Парни в немилости после прокола с Яропольцевым. Накладные и сопроводительные документы оформляю лично я. Кладовщик свой человек, поэтому помалкивает. — Куда пойдет товар? — В десять точек. — Рокот поспешно перечислил города. — Сейчас поставки несколько сократились. Гуров сурово взглянул на Рокота, поняв, что тот что-то недоговаривает. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы тот запел с удвоенным усердием: — Основная партия из Челябинска не уйдет. Курбан готовит крупную партию для отправки более высоким клиентам. За кордон. — Значит, договоренность уже достигнута? — Достигнута. Пробная партия ушла как раз перед тем, как Ярило взбесился. Отступать Курбану было некуда. Думаю, только по этой причине я все еще жив. — Верно мыслишь, — снова вклинился Крячко. Яропольцев стоял у окна, не принимая участия в разговоре. Казалось, мысленно он находится за многие километры отсюда. Крячко скосил глаза в его сторону и незаметно придвинулся ближе. Кто знает, что взбредет тому в голову. Но Максим не обратил на него внимания, продолжая смотреть в окно. — В этот раз он тоже забирает часть товара себе? — продолжил допрос Гуров. — Ясное дело. Семьдесят процентов наработанного, — ответил Рокот. — А денежки, между прочим, за этот товар не обломятся. Катастрофические убытки. — Это почему? — удивился Крячко. — А все благодаря ему, — ткнул пальцем в сторону Яропольцева Рокот. — В счет долга за просчет. Он облажался, а разгребаю я. Яропольцев отреагировал мгновенно. Ни Крячко, ни Гуров, ни сам Рокот не успели вдохнуть, а он уже стоял возле Рокота. Его пальцы железными тисками сжимали горло бывшего приятеля. — Ты еще смеешь упрекать меня в чем-то, гад ползучий? — рычал Максим, нависая над ослабевшим телом Рокота. — Придушу, тварь! Знаешь ли ты, что чувствовала моя жена, когда твои дружки резали ее тело на армейские ремни? Знаешь ли ты, что почувствовал я, когда узнал об этом? Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя ненавижу. С каким удовольствием сверну твою тщедушную шейку! С каким наслаждением стану слушать, как хрустят ломающиеся позвонки под моими руками!