В торговом центре Гурову и Крячко пришлось пробыть еще с час. За это время удалось найти запись того момента, как Яропольцев покидает гипермаркет. Услугами такси он не воспользовался. Быстрым шагом спустился с крыльца и растворился в толпе. Неудача не разочаровала Гурова. То, что мужчина действовал четко и грамотно, вызывало уважение. Да и как могло быть иначе, если тот несколько лет прослужил в спецподразделении, специализировавшемся на секретных операциях? Гуров и Крячко собирались разъехаться по домам и хоть немного отдохнуть, но воплотить в жизнь свой план не успели. Телефон Гурова сообщил о входящем звонке как раз тогда, когда они садились в служебную машину. На связи снова был капитан Хвесин. — Товарищ полковник, поступил новый сигнал. С поста ДПС возле Ярославского шоссе, — доложил он. — Что у них? — Задержали мужчину на «жигуленке». Приметы совпадают с приметами вашего беглеца. — Где он сейчас? — спросил Гуров. — Везут к нам, товарищ полковник. Просили передать, через час прибудут на место. — Понял, капитан. Выезжаем. — Что стряслось? — спросил Крячко. — Поездка домой снова откладывается. На Ярославском шоссе задержали подозреваемого, — пояснил Гуров, а водителю приказал: — Гони в управление! — Понял, товарищ полковник. В управление так в управление, — равнодушно проговорил водитель. В главк Гуров и Крячко прибыли без опоздания, опередив инспекторов ДПС буквально на десять минут. За это время они только и успели, что расположиться в кабинете. Гуров начал составлять запрос к челябинским коллегам, а Крячко принялся ходить из угла в угол, рассуждая о странностях поведения беглеца Яропольцева. — Знаешь, что мне непонятно? — обращаясь к Гурову, произнес он. — Почему Москва? Отчего Яропольцев, для того чтобы залечь на дно, выбрал такое странное место? — Что ж тут странного? — спокойно возразил Лев. — Москва — огромный город. Тут человеку затеряться гораздо проще, чем в малонаселенном пункте, где каждый приезжий на виду. К тому же на кусок хлеба заработать в столице не составляет труда. Даже не имея документов. — Это так, не спорю, но ведь и правоохранительные структуры тут солиднее, чем в каком-нибудь Малореченске. — Не думаю, что Яропольцева беспокоили проблемы столкновения с правоохранительными органами. Ему не о нас с тобой волноваться нужно было, а о курбановской братве. — Так ведь и с этой точки зрения тоже нелогично получается. Криминал в крупных мегаполисах похлеще полицейских структур разросся. Курбану всего лишь и нужно-то было, что пару звонков сделать. Остальное московские группировки сделали. Разве нет? Думаешь, как Гробарь и Зачетчик на Яропольцева вышли? — Возможно, этого обстоятельства он не учел, — пожал плечами Гуров. — Либо у него был свой резон в столицу пробираться. — Вот это уже больше похоже на правду, — согласился Крячко. — Что-то нашему беглецу от столицы было нужно. Не только поддельные документы. Это уж точно. В дверь заглянул капитан Хвесин и доложил: — Задержанного привезли. Куда его? — Ведите сразу к нам, — ответил Крячко. Двое мужчин в форме сотрудников ДПС вошли в кабинет, ведя за собой высокого блондина. Тот вяло сопротивлялся, скорее для проформы, чем от недовольства. — Кто задержанного принимать будет? — недовольно проворчал один из дэпээсников, в звании старшины. — Я приму, — произнес Станислав. — Показывай улов, командир. Старшина вытолкнул задержанного вперед. Едва удержавшись на ногах, блондин оглянулся на сопровождающих и гневно воскликнул: — Эй, полегче! Тут вам не тридцать седьмой год. Времена повальных арестов неповинных граждан давно прошли. — Вы кого привели? — не обращая внимания на реплику блондина, проговорил Крячко. — Как кого? Пришла ориентировка — мы задержали. Приметы совпадают, — ответил старшина. — Приметы, говоришь? Ты давно в полиции служишь, старшина? — начал заводиться Крячко. — Остынь, Стас! — остановил его Гуров. — Сам знаешь, как выглядит фоторобот, рассылаемый по факсу. А общие приметы действительно совпадают. — Так это что ж получается, мы не того привезли? — догадался старшина. — Вот непруха! Полгорода отмахали, и все впустую. — Не совсем, — вглядевшись в лицо задержанного, обнадежил старшину Гуров. — Ваш фрукт не с нашего дерева, но личность выдающаяся. Позвольте представить знаменитого на всю столицу угонщика автотранспорта, гражданина Акремкина Тараса Владленовича, по прозвищу Шумахер. Утро доброе, Шумахер. — И вам не хворать, Лев Иванович, — сбавляя тон, ответил блондин. — Чего ради кипиш? Потеряли кого? — Потеряли, Тарас. Правда, не тебя, но и ты сгодишься, — заявил Гуров. — Знаешь, старшина, сколько на Шумахере нераскрытых дел висит? К десятку подходит, верно, Шумахер? И это только те случаи, на которые заявления от потерпевших имеются. Уверен, коллеги по достоинству оценят ваши старания. — Так вы его берете или нет? — не понял старшина. — Нам что, его обратно в свой район конвоировать? — Оставляй, старшина. Утром разберемся, — ответил Лев. Старшина сделал знак напарнику, и они вышли из кабинета. Гуров вызвал дежурного и дал распоряжение увести задержанного. — Оформи его как полагается, а утром передашь следователю, — приказал он. Шумахера увели. Крячко проводил его печальным взглядом и устало проговорил: — Жаль, не срослось с задержанным. — Ничего, найдется и наш клиент, — не выдавая собственного разочарования, сказал Лев. — Все, Лева, ты как хочешь, а я на боковую, — потянувшись, заявил Крячко. — Твоя неуемная жажда деятельности доконает меня. Он вышел из кабинета, направившись прямиком в комнату отдыха, Гуров еще какое-то время возился над составлением запроса, после чего ненадолго прилег прямо в кабинете. Остаток ночи ему пришлось коротать на узком, неудобном диване, чтобы с первыми лучами солнца быть готовым к новому трудовому дню. Глава 5 Максим Яропольцев шагал вдоль железнодорожного полотна в сторону станции Непецино. Покинув гостеприимный салон «москвичонка» деда Андрея, он уже через десять минут ходьбы пожалел о принятом решении. Нужно было воспользоваться первоначальным предложением старика и проехаться с ним до Бортникова, а там напроситься на ночлег. Дождь закончился, но тепло все еще не вернулось. Довольно сильный ветер, по-осеннему промозглый, леденил кожу, накаляя промокшую одежду, так и не успевшую высохнуть за время поездки. От этого настроение, и без того мерзопакостное, упало до самой нижней отметки. Зато сонливое состояние, преследующее Максима вот уже сутки, несколько ослабло. Сколько времени он уже в пути? И сколько часов кряду не спал нормально, в теплой постели и без страха быть пойманным? Ответ на этот вопрос ему был хорошо известен. Перед ночной сменой, отработанной в последний раз на разгрузке вагонов, поспать не удалось из-за ухудшегося состояния Ольги. Головные боли не оставляли ее почти сутки. Не помогали даже те сильные лекарства, которые присоветовал челябинский светила медицинского центра. Ольга лежала на диване, подавляя стоны, чтобы не беспокоить его. Тебе нужно выспаться, превозмогая боль, твердила она. Только до сна ли ему было? Лежал рядом, делая вид, что спит, на самом деле проклинал всех врачей, вместе взятых. Три года не могли поставить диагноз, а под занавес обрадовали. Нашли причину, поставили диагноз. Оказалось, что излечению ее хворь уже практически не поддается. Время упущено, сказал тот самый светила, что так долго размышлял над Ольгиным «феноменом», как он его называл. Потом темнота в кухонном окне лишила возможности вернуться домой. После того как Ольга не пришла к памятнику, ему пришлось вызволять из камеры хранения сумку и снова пускаться в бега. Неудачная попытка получить расписание пригородных автобусов напугала его больше, чем он ожидал. Как горланила эта глупая толстуха! До сих пор мурашки по всему телу. Еще бы чуть-чуть, и его сцапали бы простые вокзальные охранники. Вот был бы номер! От курбановских головорезов ушел, а привокзальным олухам попался. Но нет, видно, его время еще не пришло. Правда, из колеи выбило основательно, иначе не тащился бы сейчас вдоль железнодорожного полотна, промокший и замерзший. Да, нервишки подвели, с этим не поспоришь. Мало того что он до утра таскался по московским улицам, а вернее закоулкам, отыскивая дорогу к Кольцевой, так еще, добравшись до места, перепутал направление и чуть ли не полсотни километров отмахал не туда, куда планировал. В итоге к пяти вечера он оказался в районе аэропорта Внуково, хотя на самом деле собирался в Люберцы. Легким утешением ему служил тот факт, что в какой-то момент его пешей прогулки он потерял связь с реальностью. Боль от осознания произошедшей утраты накрыла, точно десятиметровая волна. Самое страшное в его потере было то, что он даже попрощаться с ней не сможет. И даже если все закончится более или менее удачно для него, он все равно не сможет прийти к ней на могилу, потому что не будет у нее никакой могилы. Как они их называют? Бесхозные трупы? Невостребованные тела? Что-то вроде этого. А с невостребованными телами не церемонятся. В мешок — и в печь… Выйти из забытья ему помог дождь. По всей видимости, он шел уже давно, так как рубашка к тому времени успела промокнуть насквозь. Остановившись, Максим попытался сориентироваться на местности. Находился он неподалеку от шоссейной развязки. Машины плотным потоком мчались во всех направлениях. Дойдя до указателя, он присвистнул — Киевское шоссе. Далеко же его занесло! И что теперь? Возвращаться тем же путем или попытаться поймать попутку? Оглядев себя, он отбросил мысль о попутке. В таком виде только дачников в Хеллоуин пугать. Значит, придется выбираться своим ходом. Он свернул на первую попавшуюся дорогу, ведущую в нужном направлении, и продолжил путь. Недалеко от Троицка силы окончательно оставили его. Тогда он вышел на шоссе и остановился на обочине, отдав себя на волю случая. На этот раз судьба смилостивилась над ним. Неказистый «москвичонок» посигналил фарами и остановился прямо перед ним. Доброе, приветливое лицо пожилого водителя сулило временную передышку. Максим забрался в теплый салон машины, согласный ехать куда угодно. Дед ехал в Бортниково. Где это? Какая теперь разница, только бы не пешком, только бы дать отдых натруженным ногам и измученному мозгу. Какое-то время дед Андрей, так водитель представился Максиму, пытался завязать с попутчиком беседу. Он понимал, что поступает невежливо, уклоняясь от разговора, но сил на светские расшаркивания не было. Дедок попался сочувственный. Сообразив, что молоть языком попутчик не расположен, он предоставил Максима самому себе, и тот сразу уснул. Это было неудивительно. К тому времени подходили к концу третьи бессонные сутки. Сейчас, шагая по железнодорожной насыпи, Максим думал, что несколько часов сна в машине, в неудобной позе, проблемы не решали. Нужно было найти ночлег. Причем срочно, пока он не превратился в ходячего мертвеца. Быть может, ему повезет и он устроится в каком-нибудь вагоне у сердобольной проводницы? Приобрести билет он, естественно, не сможет, но наличные пока есть. Главное, выбрать сговорчивую бабенку и на деньги не скупиться, тогда может и выгореть. Впереди показались огни железнодорожной станции. Максим облегченно вздохнул. С расстоянием дед Андрей не обманул, хотя его высказывание насчет близкого рассвета и было преувеличено. До рассвета, судя по часам, нужно было еще дожить. Максим ускорил шаг, размышляя, насколько крупной станцией является Непецино и как часто на ней останавливаются пассажирские составы. Станция его разочаровала. Она оказалась незначительной по своей пропускной способности, всего-то пять транзитных путей. Наверняка с остановками пассажирских составов тут недобор. Практически пустая платформа подтверждала его предположение лучше всякого расписания. Не поднимаясь на платформу, Максим обошел строение, предпочитая производить осмотр с приличного расстояния. Нельзя сказать, что на станции все замерло ввиду позднего часа. Двое станционных рабочих быстрым шагом пересекли платформу и скрылись в здании вокзала. Возле самой двери восседала деревенская баба, окруженная баулами. То ли торговка, то ли запоздалый пассажир, сразу не понять. Возле закрытого питейного заведения притулился бомжеватого вида мужик. Он мирно посапывал, привалившись к стене. К нему-то и направился Максим. Заслышав шаги, мужик приоткрыл один глаз, оценивающе оглядел его и снова зажмурился. Видимо, он не внушил ему почтительных чувств, и надежда на поживу испарилась, едва появившись. Присев возле мужика, Максим достал из рюкзака пачку сигарет, чудом не вымокшую под дождем, и, демонстративно похлопав себя по карманам, легонько толкнул мужика в плечо: — Огоньком не богат, приятель? — Баш на баш, — не открывая глаз, предложил мужик. — Годится, — быстро согласился Максим, протягивая мужику пачку. Сон мужика как рукой сняло. Он живо подскочил на месте, выхватил из рук незнакомца сигареты и, высыпав добрую половину на ладонь, вернул пачку обратно. Только после этого извлек из кармана затертой куртки спичечный коробок и, чиркнув спичкой, поднес огонек к сигарете Максима. Тот прикурил, благодарно кивнув. Затянулся и мужик. Помолчали. После третьей затяжки Максим спросил: — Давно отдыхаешь? — Да всю жизнь, — весело ответил мужик. — Как школу окончил, так и отдыхаю. А ты, я вижу, из пахарей? — Типа того, — улыбнулся Максим. — Тоже, как школу окончил, так и пашу. — На дядю небось? — усмехнулся мужик. — Не без этого, — кивнул Максим и задал новый вопрос: — Не знаешь, пассажирский скоро? — Тебе в какую степь надобно? — поинтересовался мужик. — У нас тут с направлениями негусто. — А куда ходят?