День накануне Рождества они провели, наряжая огромную ёлку, которую Алекс кое-как затащил в гостиную, усыпав весь пол иголками. Игрушки и гирлянды заботливая хозяйка оставила для них, когда узнала, что в доме будет ребёнок. А после обеда они отправились на кухню готовить праздничный ужин. – Слушай, я не хочу, чтобы ты сильно напрягалась, – сказал Алекс, наблюдая за тем, как Жизель выкладывает из холодильника продукты. – Когда мама готовила рождественский ужин, это занимало почти весь день, и под вечер она была ужасно вымотана. – Я и не буду, – улыбнулась Жизель, захлопывая холодильник. – Просто запеку индейку в духовке. А на гарнир будет жареный картофель и брюссельская капуста. Ты же её ешь? – она прищурилась на него, но не дав ему ответить, тут же продолжила, заставив Алекса рассмеяться: – Конечно, ешь. Ну и, пожалуй, я сделаю традиционный фруктовый кекс. Правда, я его уже миллион лет не готовила. Но вроде всё помню. И от твоей помощи я тоже не откажусь. – Я всегда к твоим услугам. Что нужно делать? – Как минимум помочь мне поднять, помыть и замариновать эту огромную птицу. Жизель порхала по кухне, доставая различную посуду, раскладывая продукты так, как ей было удобно, а Алекс думал о том, как гармонично она смотрится, занимаясь всем этим, и к своему удивлению понял, что действительно получает удовольствие даже от таких простых вещей в её компании. Когда через десять минут Жизель начала мариновать восьми килограммовую тушку индейки в смеси горчицы и различных специй и трав в глубокой миске, он долго смотрел на неё, а потом встал позади, обнимая, и положил свои большие ладони на её хрупкие кисти, измазанные в соусе. – Что ты делаешь? – Жизель, улыбаясь, попыталась высвободить руки, чтобы загрести ими ещё соуса, но не смогла. Руки Алекса двигались вместе с её руками, обмазывая птицу. – И замариновать, помнишь? – он прижался к ней ещё ближе и прошептал это в самое ухо, прикусив мочку. – Если ты не перестанешь, я подумаю, что тебя возбуждает, когда кто-то готовит. Их руки натирали соусом большую индейку, а губы Алекса продолжили исследовать шею Жизель. – Не кто-то. Ты. Меня возбуждает, что ты готовишь для меня. Для нас, – капитан развернул её к себе лицом, жадно впиваясь поцелуем в её губы, и усадил на столешницу, пачкая руками в соусе одежду. – Алекс… индейка… – запротестовала было Жизель, но тот только усилил напор, стаскивая с неё свитер. – К чёрту. Ей всё равно нужно время настояться. * * * *Auld Lang Syne – Mairi Campbell* За полчаса до полуночи Алекс и Жизель устроились на полу на небольших подушках перед ярко горящим камином, поленья в котором мягко потрескивали, окружая их уютом и теплом. В углу комнаты мерцала большая ель, создавая непередаваемую атмосферу рождественской ночи. Алекс держал в руках тарелку с фруктовым кексом, от которого они по очереди отламывали небольшие кусочки, делясь воспоминаниями о том, как праздновали Рождество, когда были маленькими. И если огонь в камине согревал их снаружи, то детские воспоминания и эта волшебная ночь, которую они проводили вдвоём, грели изнутри не хуже глинтвейна, дымящегося в их чашках. – Рождественские праздники это, наверное, одни из немногих дней в году, когда родители забывали о том, что они военные, и становились… мягче что ли… – Алекс задумчиво потёр подбородок. – Знаешь, было удивительно, что мы проводили дома все вместе несколько дней подряд, что они никуда не спешили. В детстве это время было самым счастливым. И не из-за подарков, нет. Я готов был отдать их все, лишь бы таких дней было больше. Просто в доме сразу становилось как-то уютнее, теплее. Потому что, даже несмотря на то, что мама уставала на кухне, она постоянно улыбалась. – Не могу представить тебя ребёнком, – рассмеялась Жизель, проведя рукой по короткому ёжику его волос. – Увидишь Даниэля, и представлять не придётся. Он – моя точная копия, – и кажется, в голосе Алекса она уловила нотки гордости. – А что насчёт твоей семьи? – Ну, – Жизель вздохнула. Невозможность увидеться с родителями всё ещё приносила боль. Но она тут же улыбнулась, не собираясь портить этот вечер плохим настроением. – Моя мама самый заботливый и ласковый человек, которого я когда-либо видела. Отец неизменно был строг. Наверное, все военные такие. Но они каким-то невероятным образом всё время дополняли друг друга, уравновешивали. В нашем доме тепло было всегда. И несмотря на то, что их семьи были столь разными, и Алекс, и Жизель всегда чувствовали себя любимыми, с трепетом храня в памяти моменты прошлого, которыми спешили поделиться друг с другом. Иногда Алекс замечал, как на несколько секунд Жизель замирает, пытаясь облечь в слова то или иное воспоминание, но в следующий момент тревожность исчезала из её взгляда, и она снова ему улыбалась, продолжая свой рассказ. После очередной такой истории он всё-таки спросил её об этом, на что Жизель неопределённо пожала плечами, натягивая на обнажённые колени его тёплый свитер, в котором проходила весь вечер. – Не знаю, какое-то странное чувство. Как будто воспоминания не полные. Чего-то постоянно не хватает, но я не могу понять чего. Знаю, что это что-то важное, но мысль как будто перескакивает, и я никак не могу её схватить. Алекс выглядел озадаченным, хмуро сдвинув брови, и Жизель, рассмеявшись, попыталась пальцами приподнять уголки его губ. – Не бери в голову. Люди часто что-то забывают. Телефон капитана завибрировал, оповещая о новом сообщении. – И кому я понадобился в отпуске, да ещё и так поздно? – он снова нахмурился, отставляя тарелку, и потянулся к телефону на журнальном столике. Но в его глазах тут же запрыгали озорные чёртики, когда Алекс повернул к Жизель мобильный, на котором был открыт диалог с майором Коллинзом. Последним сообщением шла фотография мужской ладони с маленькой серебряной прямоугольной пластинкой на ней и подпись: «Передай ей мой подарок на Рождество. Девчонка его действительно заслужила». Жизель зажала рот ладонью и перевела неверящий взгляд с телефона на Алекса, а потом обратно. Сердце в груди забухало так, словно ещё немного, и оно разорвётся. – Ну что, поздравляю с первым званием, лейтенант Жизель Фостер, – торжественно произнёс Алекс, всячески пытаясь подавить рвущийся наружу смех. Казалось, этот вечер не мог стать ещё лучше. Он и сам ощутил какой-то неизведанный восторг, увидев, как засияли её глаза. – Алекс… это… это… – пискнув от радости, Жизель кинулась в его объятия, заваливая на спину, и тот всё-таки расхохотался. Ему до безумия нравились вот такие её проявления эмоций: живые и непосредственные. Крепкие руки тут же обвили её талию, нежно притягивая её ещё ближе, и Жизель накрыла его губы поцелуем. – Лиса… снег пошёл… – выдохнул Алекс, краем глаза замечая кружившиеся за окном снежинки, когда её губы перебрались на его шею, но Жизель только опустилась по нему ниже, задирая его футболку. – К чёрту снег… Завтра на него посмотрю… – М-м-м… – Алекс зажмурился, когда её рука рывком расстегнула пуговицу на его джинсах. – Это что-то новенькое… Ох… Чёрт, Жизель… Да… * * * – Первый раз вижу, чтобы ты волновался, – Жизель крепко сжала мужскую руку, стоя на небольшой оживлённой площади недалеко от набережной в ожидании, когда Кэтрин приведёт Даниэля. – Я не видел сына четыре месяца. Переживаю, как он меня воспримет, – Алекс слегка расстегнул воротник дутой куртки, сдавливающий его горло. – И Кэтрин, как всегда, опаздывает. Ненавижу, когда опаздывают, – с раздражением закончил он. Его действительно немного колотило, и это совершенно не было связано с ещё больше упавшей температурой и низко нависшими густыми облаками, из которых, того и гляди, пойдёт снег. – Алекс, всё будет хорошо. Вы созваниваетесь раз в несколько дней. Он знает, помнит и любит тебя. Капитан благодарно сжал в ответ её пальцы, пытаясь высмотреть в толпе спешащих по своим делам прохожих бывшую жену. – Папа! – раздавшийся звонкий детский крик заставил их обоих резко обернуться. Алекс на мгновение замер, а потом широким быстрым шагом пошёл навстречу маленькому мальчику, который, вырвавшись из материнской руки, бежал к нему. Капитан, улыбаясь, присел на корточки и раскинул руки, в которые тут же влетел счастливый ребёнок. Кажется, это были самые крепкие объятия, которые Жизель когда-либо видела. – Пап, ну хватит. Ты что, девочка? – через пару мгновений Даниэль, смеясь, попытался вывернуться, но Алекс только сильнее прижал его к себе, уткнувшись носом в меховой воротник детской курточки. Как же давно он хотел его просто обнять. – Почему девочка? – всё-таки отпустив сына, капитан внимательно осмотрел его, отмечая для себя, как тот подрос после их последней встречи. – Кэтрин говорит, что мальчикам обниматься можно только с девчонками, – серьёзно произнёс Даниэль, слегка потянув отца за короткую бороду. – А так как я мальчик, значит, ты должен быть девочкой, чтобы обнимать меня. – Ох уж эта Кэтрин, чего только не придумает. Она, конечно, в какой-то степени права, – Алекс счастливо улыбнулся сыну, поправляя его сбившуюся набок курточку. – Но существуют ещё и крепкие мужские объятия, о которых я тебе обязательно расскажу. – Алекс, – к ним подошла высокая эффектная брюнетка, от одного взгляда на которую Жизель, стоявшая чуть позади, почувствовала себя настоящим гадким утёнком. Её длинные гладкие волосы блестели даже в такую пасмурную погоду, дневной макияж выгодно подчёркивал зелёные глаза и изящные скулы, укороченные рукава белой меховой шубки открывали тонкие руки, затянутые в чёрные перчатки, а чёрные кожаные брюки, заправленные в сапоги на тонких шпильках, плотно облегали стройные ноги. – Кэтрин, – Алекс выпрямился, держа сына за руку. В воздухе между ними повисло напряжение. А Жизель почувствовала себя совсем некомфортно. Она уже тысячу раз пожалела, что не осталась ждать дома. – Всего несколько дней в городе и уже успел найти себе подружку на выходные? – произнесла Кэтрин, окидывая Жизель высокомерным взглядом сверху вниз. – Неужели нельзя было хотя бы на встречу с сыном её не тащить? Алекс только ухмыльнулся и взял Жизель за руку, притягивая её ближе к себе. – Жизель, познакомься. Эта милая, – его голос сочился сарказмом, – девушка – моя бывшая жена. И нет, Кэтрин, мы приехали сюда вместе, чтобы провести праздники с Даниэлем. Аккуратные брови Кэтрин поползли вверх: – Неужели нашёлся хоть кто-то, способный вытерпеть тебя больше одной ночи? – Зачем кого-то терпеть, если можно им наслаждаться? Мне жаль, что ты не сумела этого понять, – Жизель не смогла удержаться от едкого комментария, несмотря на весь дискомфорт и лёгкую панику от этой встречи. – Хотя нет. Не жаль. Алекс бросил на неё восхищённый взгляд. Из робкой девчонки она в одну секунду превратилась в уверенную, способную постоять за себя девушку, которая сейчас крепко держала его руку и сверкала хищным взглядом в сторону его бывшей жены. – Райт, ты должен был предупредить, что приедешь не один, – еле заметно скривилась Кэтрин. Ей совсем не понравилось, что это маленькое недоразумение влезло в их разговор. – С чего вдруг? – фыркнул Алекс. – Насколько я знаю, моя личная жизнь тебя не касается. – Меня касается всё, что имеет отношение к моему сыну. Я не хочу, чтобы он проводил время непонятно с кем. – Жизель моя девушка. И хочешь ты того или нет, Дани будет проводить с ней время. К тому же что-то я не припомню, чтобы ты спрашивала моего мнения, когда приводила в дом, где живёт мой сын, очередного своего ухажёра. Жизель чувствовала по тому, как он сжимал её руку, что Алекс начинает заводиться, хотя внешне он был совершенно спокоен. – Это разные вещи… – Конечно, разные, – Алекс не дал бывшей жене закончить фразу. – Ведь они исчезали быстрее, чем успевали запомнить его имя. Жизель же никуда не денется. Так что тебе придётся свыкнуться с мыслью, что Даниэль проведёт эти три дня со мной и с ней. – Иди к чёрту, Алекс, – Кэтрин кипела, практически выплёвывая эти слова. – Я бы сейчас же забрала сына, если бы мне не нужно было улетать, потому что…