Вы презираете меня? Я думала, что в Вас есть, есть хоть капля уважения ко мне, – повернулась она резко к нему лицом, и Михаил уставился в ее полные слез глаза. – Но знаете, я уже не та маленькая дурочка, какой была тогда, когда мы с Вами детьми играли в салочки да прятки! Я знаю, – сглотнул разволновавшись еще больше Михаил. Я уже давно поняла, что Вы и тогда не питали ко мне дружбы, что я надоедала Вам своим присутствием, своими просьбами. А когда Вы прибыли на бал в наш институт, так и подавно разочаровалась и все поняла! Михаил молчал. Он не знал, как оправдаться и как объяснить свою сторону. Растерявшись, он лишь широко раскрыл глаза и застыл на месте, как и застыл на месте подглядывающий в чуть приоткрытую дверь Илларион Константинович… Варя, – покачал головой Михаил. – Вы не видите моих чувств к Вам. Я как только увидел Вас тогда в институте, понял, что Вы повзрослели, как изменились, стали прекрасной девушкой…, я решил, действительно, институт не посещать, а ждать, когда мы с Вами встретимся после. А у Вас теперь жених имеется. Естественно, – усмехнулась Варя и гордо выпрямилась. – Я так страшна, что у меня не может быть жениха?! Нет, я не о том говорю, – вновь поразился Михаил, теряясь, что сказать. – Вы его любите, или выходите замуж из-за его помощи, которую он окажет папеньке? А что мне, за Вас выходить?! – хихикнула язвительно она. – Мне не нужен супруг, который по салонам бродит! Варя, – выдохнул Михаил. – Вы даже не знаете всего того, как жил до Вас Ваш жених. Он не только салоны посещал. Не смейте наговаривать на него. Вы ему и в подметки не годитесь! – хмуро выдала Варя. Вашему поведению я поражаюсь. Вы ослепли из-за непонятной обиды и не видите истины, – с горечью ответил Михаил. Mon comportement-le résultat de votre attitude. (Мое поведение-результат Вашего отношения.) Умоляю, не говорите на французском со мною, – натянул уголок губ в улыбку Михаил. Ma vie, mes règles, (Моя жизнь – мои правила) – огрызнулась Варя. – Я бы пригласила Вас и дальше продолжать беседу, даже и за чаем с моим папенькой, но, к сожалению, полагаю, что Вам следует просто отправиться в Ваш поход! Не вынося более слушать и видеть все это, Илларион Константинович отошел от дверей и сел на диван. Он качал головой. Он принимал все, что узнал. Закрыв ладонью глаза, Илларион Константинович вобрал в себя воздух и выдохнул: О, нет. Друг мой, – вошел в другую дверь взволнованный и будто все уже знающий Игорь Иванович Гринев. Он встал перед ним и через некоторое время спросил: Вам плохо? Нет, – вздохнул тот и встал перед ним, оправив свой богатый наряд. – Все вполне закономерно. Не желаете к чаю? – пригласил пройти с ним Игорь Иванович, и тот незамедлительно отправился следом, мельком взглянув на дверь, за которой Варя так и оставалась стоять перед Михаилом… Вам нечего ответить, – кивнула она ему. Что Вы желаете услышать, Варя? – пожал плечами он. – Я Вам предложил обвенчаться со мной, предложил помощь. Чувства мои Вам не видны. Почему Вы не предложите помощь одной из девиц салона?! – хихикнула Варя. – Им поди-то помощь больше от Вас нужна! Ты не изменилась, – прищурился Михаил и кивнул. – И вряд ли повзрослела. Если бы ты смогла пережить то, что нам, мальчишкам корпуса, пришлось, ты бы вмиг стала взрослой. Умной, Вы хотите уточнить вновь, – огрызнулась Варя снова, перебив его речь, и повернулась вновь спиной. – И попрошу обращаться ко мне на Вы, сударь! Как Вам угодно, сударыня, – поклонился он и немедленно ушел, громко хлопнув дверью, на что Варя резко оглянулась. Она удивленно смотрела на дверь и не принимала тот факт, не хотела его принимать, что Михаил вот так вот взял и ушел. Мишенька? – тихо произнесла она и, заслышав снаружи доносившийся топот копыт, бросилась к окну. Варя прильнула ладонями к стеклу, уставилась на удаляющегося верхом на коне Михаила и вскрикнула: Нет! Мишенька! Но никто, кроме тех, кто был в доме, не смог более ее расслышать. Опустившись к полу, Варя рыдала и остановиться, казалось, не сможет. Бросившийся к ней обнимать и целовать расстроенный папенька не находил слов утешения: Родненькая моя, ты должна, слышишь, должна выбрать более счастливый путь. Вот, обвенчаетесь с князем, так и мне услуга, и тебе ж покой да достаток. Он обнимал и гладил ее, но Варя не унималась… 18 *** Трели веселых птиц да нежный шелест деревьев только и слышались вокруг, когда Варя уединилась в саду со своей книгой. Она села на скамью недалеко от дома и вновь раскрыла перед глазами нужную страницу, где лежал высохший цветок ландыша. Милый, – погладила она его осторожно и улыбнулась. – Только ты приносишь мне тепло и успокоение. Otez l'amour de votre vie, vous en ôtez les plaisirs (Заберите любовь из вашей жизни, и вы заберете все удовольствие), – прозвучал голос вставшего рядом Иллариона Константиновича. Он незаметно для Вари подошел и, когда она услышала его фразу и взглянула, тепло улыбнулся. Я люблю читать и Moliere, – кивнула она, зная, чью фразу он только что процитировал. Я не для этого процитировал, – поклонил он головой. – Разрешите сесть возле? Конечно, Илларион Константинович, – подвинулась Варя, и он сел: Я не буду надоедать своим присутствием долго, но из-за сложившегося положения считаю должным Вам, Варвара Игоревна, пояснить, – продолжал он, и Варя застыла, слушая его и переживая страх. – Вы не обязаны связывать свою жизнь со мною, коли любите иного человека. Я пойму и, без какой-либо обиды на Вас, него или кого-либо еще, просто вернусь в Париж. И от помощи Вам не откажусь. Что Вы, князь, – забегал ее взгляд, не скрывающий всех переживаний в душе. Вы просто обязаны все хорошенько обдумать, прежде чем связывать свою жизнь со мной. Я человек не злой, и бояться не стоит. Вы, Вы, – заикалась Варя, закрыв книгу. – Простите меня, Илларион Константинович, я не совсем понимаю, что Вы хотите сказать. Мне показалось, или Михаил Аргамаков питает к Вам нежные чувства. То же самое я заметил и в Вас, – улыбнулся он, все так же по-доброму. Я не нахожу слов, – волновалась Варя. – Но Вам показалось все это. Мне всего лишь дороги воспоминания, связанные с Михаилом… Алексеевичем, – сглотнула она, не смея взглянуть в глаза собеседника. – Он был единственным, кто уделял мне внимание, которое я пыталась получить. Мои младшие сестры и брат умерли давно. Старшая сестра покинула мир прямо в институте. А Михаил Алексеевич,… он был единственным, кто еще соглашался играть со мною. Нам было весело, хотя часто и ссорились по-детски, но, – пожала она плечами. – Но теперь он другой. Давно повзрослел. Не знаю, как Вам объяснить. Он целовал Вас, не позаботившись, что все в поместье могут лицезреть столь недостойное поведение по отношению к Вам, моей невесте, – добавил Илларион Константинович. – И то, что он предлагал тоже руку и сердце… Неужели Вам не хочется молодого, красивого мужа? Что Вы, – сглотнула Варя и взглянула в его глаза, в которых ничего, кроме искренней доброты увидеть не могла. Qu'en pensez-vous? (Что Вы об этом думаете?) Je veux être heureuse et rendre heureux mon homme (Хочу быть счастливой и сделать счастливым своего мужчину), – не задумываясь, ответила Варя. Вы, – немного помолчав, Илларион Константинович продолжил спрашивать. – Вы все еще согласны стать моей супругой? Разумеется, – широко раскрыла она глаза и закивала, в душе чувствуя непонятное сжатое ощущение. В таком случае, нам скоро предстоит дорога в Париж, а затем в Голландию, – сообщил он. В Голландию? – удивилась Варя. – Зачем нам туда? Там более безопасно? О, Варвара Игоревна, французы ступили на их берег еще в 1794 году. В 1806 году Наполеон превратил Батавскую республику в Голландское королевство и посадил туда на трон своего брата Луи. А в июле 1810 Голландию и вовсе включили в состав Французской империи. Всем и так понятно, что то же самое Наполеон планирует сделать и с Россией, – пояснил Илларион Константинович. – Ну а Вы, как моя супруга, поедете со мной в Роттердам. У меня запланирована встреча там по передаче некоторых продовольствий. Вот как? – опустила Варя взгляд на книгу, но ее жених продолжил, прекрасно замечая каждое ее движение, жест и будто понимая чувства: Вы можете взять все, что захотите, что только будет возможно взять с собою. И, сочту долгом еще раз пояснить, что Вы в любой момент можете отказать мне и вернуться домой. Вам не нужна супруга? – взволнованно взглянула она в его глаза, и он с нежным голосом выразительно прочитал: