Кристина умоляюще посмотрела на него: — Почему мы просто не можем остаться и поболтать? Я просто хотела поговорить с тобой. Мне кажется, только ты скажешь мне правду. — Тебе нужно решить. — Что важнее: семья или собственное мнение? Как поступить правильно: слушать маму или не слушать никого, кроме себя, даже если останешься в одиночестве? — Дочь! Кристина? Тело девушки дрожало. Где-то вдалеке она слышала взволнованный голос матери, звавший ее по имени. — Что же важнее? Скажи мне, что? Туман застилал глаза. Лихорадка становилась все сильнее. Но Кристина, сидя на земле и покачиваясь, мокрая и дрожащая, продолжала твердить: — Как поступить правильно? Скажи! Она старалась сфокусировать взгляд и на долю секунды у неё получилось. Парня в черном костюме уже рядом не было. Зато к ней надвигалась встревоженная мама. — Нет, — Кристина легла на холодную влажную землю, не в силах больше держать спину прямо, — Нет-нет-нет. Скажи мне, скажи... Глава 5. Мама — Как ты, милая? — черты лица матери казались мягкими и плавными, глаза источали свет и доброту. Кристина попыталась улыбнуться, но у неё не вышло. — Что случилось? — хрипло спросила она. — На маскараде тебе стало плохо, — объяснила Жанна Геннадьевна и погладила дочь по голове, придвинувшись поближе, — У тебя поднялась высокая температура, всю ночь мы пытались ее снизить. А ещё... Женщина замолкла, соображая, как продолжить фразу. — Что, мама? — Марат сказал, какой-то тип пытался тебя украсть. Я обязательно пожалуюсь организаторам маскарада! Что это за беспредел? Пускать на праздник всяких маньяков?! Куда смотрела охрана? Они у меня попляшут! Кристина приподнялась на локтях и хотела было возразить, но передумала и без сил рухнула обратно на кровать. Жанна Геннадьевна смотрела в стену и продолжала: — Марат сказал, что вы мило беседовали, когда этот псих подлетел и силой увёл тебя! Кристина хрипло рассмеялась. Жанна Геннадьевна с изумлением посмотрела на дочь. — Я сказала что-то смешное? — Мило разговаривали? Он лапал меня, мама. Он приставал ко мне в туалете! Такого мужа ты хочешь для своей единственной дочери? Жанна Геннадьевна молчала: она смотрела на дочь долгим задумчивым взглядом. Затем ее щеку нервно передернуло, и она отвернулась. — Выпей лекарство, — сказала Жанна Геннадьевна как ни в чем не бывало спустя пять минут тишины и потянулась за красным пузырьком с таблетками. — Тебе станет лучше: поможет уснуть. Кристина равнодушно приняла лекарство из рук матери и проглотила, не запивая водой. Она не смотрела на мать. Ей было очень больно и тоскливо от того, что она не в силах быть такой дочерью, какой мама хочет ее видеть. О которой мать бы по-настоящему заботилась. А не была бы вынуждена это делать. — С этого дня ты перестанешь общаться с твоими так называемыми подружками, — сказала тихо и решительно Жанна Геннадьевна, убирая лекарство в ящик стола. — Не удивлюсь, если этот вчерашний хулиган - из числа их дружков. Предметы медленно теряли очертания. Кристина погружалась в странный беспокойный сон. Девушка вдруг застонала и схватила мать за подол юбки. — Ты бы хотела иметь другую дочь? Кристина силилась открыть глаза шире, но это было бесполезно. Либо это волшебное лекарство моментально начало действовать, либо Кристина потратила слишком много сил на пустые разговоры. — Мама... — прошептала она. Последним, что она видела перед тем, как окончательно уснуть, было перекошенное лицо матери. Она плакала?.. Кажется в ее руке был пустой стакан. А вода теперь стекала ручьями по ее лицу. Нет, она не плакала. Она никогда не плачет. Глава 6. Поляна Кристина куда-то бежала. Ее длинные растрепанные косы с каждым движением взлетали в воздух, а потом больно били по спине и плечам. Она бежала навстречу человеку в бордовой толстовке. Его лицо было скрыто большим капюшоном. Кристина сложила руки рупором и громко закричала: — Скажи мне, как поступить правильно! Человек остановился. Кристина ускорилась, но все равно почему-то никак не могла его догнать. Когда же ей все-таки это удалось, девушка с силой вцепилась в его плечо и рванула на себя. Человек развернулся. — Выйди замуж за Марата. Тогда все будут счастливы. Это будет правильный поступок. Из-под капюшона на Кристину глядели хищные покрасневшие глаза ее матери. Жанна Геннадьевна ухмыльнулась и потрепала дочь по щеке. — Ты ведь и сама это знаешь. Кристина отшатнулась, оторопело глядя на мать. А затем закричала: громко, душераздирающе, выплескивая все чувства, что скрывала в душе. Девушка проснулась от собственного крика и попыталась привстать. Все кости ломило, тело не слушалось. — Это сон. Это всего лишь сон. Кристина часто-часто дышала, пытаясь сфокусировать взгляд. Ее ночная рубашка пропиталась потом и противно липла к телу. — Милая, что случилось? — Жанна Геннадьевна прилетела на крик, держа в руке красный пузырёк. — Просто приснился кошмар, — голова Кристины безумно кружилась, и она прилегла обратно в постель. — Выпей лекарство, и все пройдёт, — пообещала Жанна Геннадьевна и протянула очередную таблетку дочери. Кристина взяла ее и засунула в рот. Только теперь она подумала о том, что это лекарство делает ее слабой и заставляет видеть странные картины. Хотя, скорее всего, это все ее буйное воображение. Просто из-за последних событий она стала нервной, да ещё и эта болезнь... Жанна Геннадьевна чмокнула дочь в щеку и пожелала спокойной ночи. Задержавшись у двери, она тихо проговорила: — Завтра тебя навестит Марат. Он беспокоится о твоём здоровье. Так мило с его стороны. Будь паинькой, пожалуйста. — Да, мама. Как только мама вышла, Кристина снова погрузилась в полудрему. Однако ей не давали уснуть навязчивые мысли: «Ведь у меня ничего не болит? Что это за болезнь такая? И от чего то лекарство? А главное: что сказала мама, когда выходила из комнаты? Ведь что-то важное...». Кристина резко распахнула глаза. Придёт Марат. Завтра придёт Марат. «Нет уж. Меня здесь уже не будет. Я не вынесу этого ещё раз». Кристина с трудом поднялась с кровати. Ее затошнило, и она бросилась в туалет. Кое-как вымыв лицо над раковиной, Кристина, шатаясь, вошла в комнату и принялась натягивать джинсы и футболку. Когда с одеванием было покончено, Кристина легла и прикрыла глаза. Так сильно она давненько не уставала: будто бы пробежала несколько десятков километров. Периодически щипая себя за бедро, чтобы не уснуть, девушка пролежала так несколько минут, восстанавливая дыхание. Затем собрала волосы в растрёпанный пучок и выглянула в окно. Спуститься из окна по веревочной лестнице казалось невыполнимой задачей, поэтому Кристина медленно направилась через весь дом к входной двери. Она надела куртку и, изо всех сил стараясь не шуметь, прокралась на улицу. Кристина достала скейтборд из своего потайного места и поставила на дорогу. Перед глазами все весело кружилось и расплывалось. Но девушка ещё раз заставила себя представить раскрасневшуюся физиономию Марата и оттолкнулась от земли. Она быстро набирала скорость: подальше, подальше от этого страшного места, которое когда-то она называла домом. Откатившись на безопасное расстояние, Кристина хотела остановиться, но скорость была слишком велика и плавно замедлить ход не получилось. Девушка упала на асфальт, разбив колени в кровь и порвав джинсы. Кристина даже не попыталась встать: так ей был необходим отдых. Позади неё серая машина сбросила скорость, а вскоре и вовсе остановилась, весело моргнув фарами. Асфальт был холодным и приятным. Его влажная и чуть шершавая поверхность манила, словно мягкая постель.