такой я ее и запомнил, когда встретил в парке хрупкую блондинку в легком розовом сарафане, которая бежала и ругалась на конспекты, уносящие ветром. - Я тоже именно такой ее и запомню. А ещё, ты помнишь, как познакомил нас и она все время щебетала без умолку, явно нервничая. Мы с тобой переглянулись и начали смеяться. Помнишь, как она резко замолчала, поняв, что ее понесло? - Помню, все помню. Но каким бы хорошим человеком она не была, я так и не смог ее полюбить. И когда через четыре месяца наших отношений понял, что хватит морочить девочке голову, и сообщил о своих намерениях, она признается мне в любви. А потом ещё этот страшный диагноз, как приговор - рак груди. Как она умоляла не бросать ее, что без меня она не сможет, не справится, не преодолеет... и я не смог. Но даже вместе мы все равно не справились. Перед этой заразой бессильны практически все. Уносит жизни как стариков, так и ни в чем неповинных детей. Сколько я увидел обречённых взглядов, когда проходил вместе с ней очередной курс, уже и не вспомнить. Подъезжаем к дому Риты, а дальше все происходит как в процессе перемотки, как будто кто-то нажал кнопку и забыл выключить. Вокруг все в чёрном, траур сочится из каждой щели, горе и безысходность в каждом стеклянном взгляде ее родных и близких. Беру отгулы на работе, не оставляя Антона одного среди чужой семьи. Знаю, что ему нужна моя поддержка, хотя сам об этом никогда не скажет. На кладбище собрались все близкие и друзья. Погода сырая и грязная, мороза нет. Усилившийся ветер нагоняет тёмные облака, раскачивая ветки деревьев под стать этому дню. Смотрю на убитую горем Наталью Ивановну, которая пребывает в оцепенении от шока, что дочки больше нет. Моментами она начинает кричать, что не верит, что этого не может быть, что Рита дома и с ней все хорошо. Кто-то вызывает бригаду скорой помощи. Приехавшие врачи накачивают ее успокоительными и уколами, и она, притупив взгляд в никуда, смотрит безжизненными глазами на раскрытый бордовый гроб. Где, словно невеста, в воздушном белом платье лежит красивая, совсем миниатюрная маленькая девушка, с прозрачным лицом и серебристой короной в волосах. Антон сильно сжимает мою руку. Поднимаю на него взгляд и вижу предательский блеск в глазах. Но он держится, не позволяет эмоциям захлестнуть себя. Порывы ветра только усиливаются, небо затянуто тёмной дымкой, с каждой минутой погода усиливает свой бунт. Серые тучи нависают над нами тяжёлым свинцом, готовые вот-вот обрушить свой праведный гнев. - Я не могу... Слав, пойдём, - тянет за собой брат и уверенным шагом направляется к выходу с кладбища. Не упираюсь, следую за ним, не противясь его решению. Если он считает делать так нужным, пусть будет так. Мне не познать истинных чувств, которые он испытывает в данный момент. Подходим к машине, садимся. Антон с силой хватается за руль так, что костяшки пальцев белеют, наклоняется, упираясь лбом: - Может это и неправильно, но я не хочу..., - поднимает голову и непроницаемым взглядом смотрит вперёд, - Яр, - прикладывает руку к сердцу, - она здесь, навсегда в моей памяти, хочу оставить только хорошие воспоминания, что нас связывали, а не картину, как ее в гробу опускают в сырую землю. Заводит мотор и трогается с места, унося нас дальше от скорби, что поселилась вокруг и в нашей душе. - Мелкая, что к Саньке? Она там, наверное, за эти дни извелась вся, - предлагает Антон, глядя на меня. - Не хочу вам мешать. Отвези меня лучше домой. Я морально вымоталась, находясь в эти чёрные дни рядом с братом. Хочу прийти домой, снять траурный наряд, набрать тёплую ванну и поваляться в ней, добавив туда любимой пены с запахом ванили и кокоса, а после с чашечкой ароматного кофе, укутавшись в тёплый плед, читать книгу. - Домой? - прищуривает глаза и сдерживает едва заметную улыбку. Мне становится немного лучше при виде прежнего брата. - Это куда? К родителям, к тебе или ... - Да, да, к Марку! - прячу улыбку ладонью, упираясь локтем в дверь машины. - Ну, вижу по лицу, что ты изменилась в последнее время. Это все благодаря ему, да? - Не знаю, наверное. После упоминаний о Марке, я ухожу в себя. Я скучаю, безумно. Каждый раз, возвращаясь к нему в квартиру, кожей ощущала его присутствие, стены были пропитаны хозяином. Становилось дико не по себе от этого. Иногда даже подумываю до его приезда съездить к себе. На автопилоте прощаюсь с Антоном, погружённая в свои мысли, поднимаюсь в квартиру, закрываю входную дверь. Устало прислоняюсь, снимая обувь. Прохожу, кладу ключи на тумбу, которые падают, задетые сумочкой. - О, Боже! - устало наклоняюсь, поднимая связку с пола. - А знаешь, мне нравится, когда ко мне так обращаются! - испугавшись неожиданно раздавшегося голоса, опять роняю со звоном ключи. Сердце ускоряет ритм, разгоняя кровь по венам. Поднимаю взгляд и смотрю на довольного произведённым на меня эффектом Железняка. Тяжело выдыхаю, выравнивая сбившееся дыхание. Я даже не заметила его обуви и объемной чёрной папки рядом с моей сумочкой на тумбе. - Марк, - неуверенно протягиваю, делая шаг навстречу мужчине. - Привет, котёнок, - стоя вплотную ко мне, нежно улыбается, всматриваясь в мое лицо. Сама отмечаю в уголках его глаз залёгшие мелкой сеточкой морщинки. - Привет, - не в силах сдерживать свой порыв, обнимаю сильнее, впитывая его неповторимый аромат. Схожу с ума от запаха, вспоминаю, как зарывалась носом в