— Мы собираемся в суши-бар, а потом в «Ред». Америка расплылась в улыбке. — Шеп! — крикнула она, торопясь в ванную. — Мы идем гулять! В ванную я попала последней, поэтому Шепли, Америке и Трэвису пришлось ждать у дверей, пока я наконец не вышла в черном платье и розовых босоножках на высоком каблуке. — Черт побери, крутая штучка, — присвистнула Америка. Я благодарно улыбнулась. — Отличные ножки, — махнул рукой Трэвис. — Я говорила тебе про волшебную бритву? — Думаю, дело не в бритве, — улыбнулся он, открывая дверь. В суши-баре мы вели себя до непристойности шумно и, еще не доехав до «Ред дор», достаточно набрались. Шепли долго выбирал место на парковке около клуба. — Скорее уже, Шеп, — пробормотала Америка. — Эй, мне нужно место пошире. Не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный придурок поцарапал мою тачку. Как только мы припарковались, Трэвис откинул сиденье вперед и помог мне выбраться. — Хотел спросить насчет твоих документов. Они безупречные. Ты же их не здесь получала. — Они у меня уже давно. Так было нужно… в Уичито, — отозвалась я. — Нужно? — спросил Трэвис. — Здорово, что у тебя есть связи. — Америка икнула и засмеялась, прикрывая рот. — Боже, женщина, — сказал Шепли, держа ее под руку, пока она неуклюже продвигалась по дорожке. — Думаю, с тебя уже хватит на сегодня. — Мерик, о чем ты? — нахмурился Трэвис. — Какие связи? — У Эбби есть старые приятели, которые… — Это фальшивые документы, Трэв, — перебила ее я. — Чтобы сделать их, нужно знать, к кому обратиться. Америка намеренно отвернулась от Трэвиса, а я ждала его реакции. — Понятно, — сказал он, беря меня за руку. Я обхватила его пальцы и улыбнулась, зная, что такого ответа ему недостаточно. — Мне нужно выпить! — сказала я, меняя тему. — Рюмку! — закричала Америка. Шепли закатил глаза. — Ага, этого тебе только и не хватало. Еще одной рюмки. Оказавшись внутри, Америка сразу же потянула меня на танцпол. Белокурые волосы подруги мелькали повсюду, а я смеялась, глядя на забавную утиную мордочку, которую она делала, двигаясь под музыку. Когда песня стихла, мы присоединились к парням у бара. Рядом с Трэвисом уже стояла соблазнительная платиновая блондинка, и Америка поморщилась от отвращения. — Мерик, так будет всю ночь. Забей на них, — сказал Шепли, кивая на небольшую группу девчонок, стоявшую поодаль. Они с ненавистью смотрели на блондинку, ожидая своей очереди. — Как будто Вегас извергнул стаю стервятниц, — подметила Америка. Трэвис прикурил и заказал еще два пива. Девушка прикусила пухлую блестящую губку и улыбнулась. Бармен открыл две бутылки и пододвинул их к Трэвису. Блондинка взяла одну, но Трэвис выхватил ее. — Э… это не тебе, — сказал он, передавая мне бутылку. Сначала я хотела выбросить пиво в урну, но, видя оскорбленное лицо девушки, приняла бутылку и улыбнулась. Блондинка фыркнула и удалилась, а я усмехнулась тому, что Трэвис вроде ничего не заметил. — Можно подумать, я стану покупать пиво какой-нибудь цыпочке из бара. — Трэвис тряхнул головой, я подняла бутылку, и он криво улыбнулся. — Ты — другое дело. Мы чокнулись бутылками. — За единственную девушку, с которой не хочет спать парень без всяких принципов, — сказала я, делая глоток. — Ты серьезно? — спросил Трэвис, отрывая бутылку от моих губ. Когда я не ответила, он приблизился ко мне. — Во-первых… принципы у меня все же есть. Я никогда не спал с уродиной. Никогда. Во-вторых, я хотел переспать с тобой. Придумал пятьдесят разных способов завалить тебя на мой диван, но не сделал этого, потому что теперь отношусь к тебе иначе. Дело не в том, что меня к тебе не тянет. Просто ты намного лучше этого. Я не сдержала самодовольной улыбки. — Ты считаешь, что я для тебя слишком хороша. Он ухмыльнулся, услышав уже второе по счету оскорбление. — Я не знаю ни одного парня, достойного тебя. На месте самодовольства появилась благодарная улыбка. — Спасибо, Трэв, — сказала я, опуская на стойку бутылку. Трэвис потянул меня за руку, повел сквозь толпу на танцпол и сказал: — Идем. — Я слишком много выпила! Сейчас упаду! Трэвис улыбнулся, притянул меня к себе и положил ладони на бедра. — Заткнись и просто танцуй. Рядом появились Шепли с Америкой. Шепли двигался так, будто слишком много смотрел клипов с Ашером. Я чуть не запаниковала от того, как Трэвис прижимался ко мне. Если он использовал на диване хоть одно из этих телодвижений, то я могла понять, почему все эти девицы готовы терпеть утренние унижения. Трэвис сжал мои бедра, и я заметила на его лице странную серьезность. Я провела рукой по безупречной груди, кубикам пресса, напрягающимся в такт музыке под обтягивающей майкой. Повернувшись к Трэвису спиной, я улыбнулась. Когда он обхватил мою талию и прижал к себе, в моей крови взыграл алкоголь, а мысли стали отнюдь не дружескими. Сменилась мелодия, но Трэвис не подавал виду, что хочет вернуться к бару. Моя шея вспотела, а голова закружилась от цветных огней стробоскопа. Я закрыла глаза и положила голову Трэвису на плечо. Он забросил мои руки себе на шею. Его ладони скользнули по плечам, ребрам и вернулись на бедра. Когда я почувствовала прикосновение губ, а затем языка к шее, то отпрянула. — Гулька, что такое? — озадаченно усмехнулся Трэвис. Я вспыхнула от злости, колкие слова застряли в горле. Вернувшись к бару, я заказала еще пива. Трэвис сел рядом и сделал жест бармену. Как только передо мной появилась бутылка, я скинула крышку и отпила половину содержимого. — Ты думаешь, это изменит всеобщее мнение о нас? — сказала я, откидывая волосы на одну сторону и прикрывая место, которое Трэвис поцеловал. — Да мне плевать, что они подумают. — Он усмехнулся. Я неодобрительно глянула на него, а потом уставилась прямо перед собой. — Голубка, — сказал Трэвис, прикасаясь к моей руке. — Не надо, — отпрянула я. — Я никогда не напьюсь настолько, чтобы позволить тебе завалить меня на тот диван. Лицо Трэвиса исказилось от злости, но не успел он ничего сказать, как к нему приблизилась ослепительная брюнетка с пухлыми губками, огромными голубыми глазами и слишком глубоким декольте. — Кого я вижу! Трэвис Мэддокс!.. — сказала она, покачивая соблазнительными формами. Не отрывая от меня взгляда, Трэвис сделал глоток. — Привет, Меган. — Может, представишь меня своей девушке? — Она улыбнулась, а я закатила глаза от столь нелепой очевидности ее намерений. Трэвис запрокинул голову, допивая пиво, а затем покатил пустую бутылку по стойке бара. Все стоявшие в очереди проследили, как посудина упала в урну. — Она не моя девушка.