— Да что с тобой, черт побери? — Ты встречаешься с Паркером и так счастлива! — насмешливо сказала она. — Почему же ты тогда не в «Моргане»? — Я пари проиграла, ты же знаешь! — Эбби, не смеши меня! Ты рассказываешь, какой Паркер чудесный, ходишь на ваши потрясающие свидания, часами болтаешь с ним по телефону, а потом каждую ночь ложишься рядом с Трэвисом. Не замечаешь, что во всей этой ситуации не так? Если бы тебе действительно нравился Паркер, то сейчас твои вещи находились бы в «Моргане». Я стиснула зубы. — Ты же знаешь, Мерик, я еще никогда не уклонялась от своих обязательств в случае проигрыша пари. — Сначала я так и подумала, — сказала она, сжимая руль. — Трэвис — вот кого ты хочешь, а Паркер — тот, кто, по-твоему, тебе нужен. — Я знаю, что выглядит все именно так, но… — Так все думают. Поэтому изменись, если тебе не нравятся сплетни. Трэвис в этом не виноват. Он и так развернулся на сто восемьдесят градусов. Ты пожинаешь плоды, а Паркер получает все самое лучшее. — Еще неделю назад ты упаковала мои вещи и хотела увезти подальше от Трэвиса! Почему же теперь защищаешь его? — Эбигейл! Я его не защищаю, глупая! Я забочусь о тебе! Вы сходите друг по другу с ума! Сделай с этим что-нибудь! — Да как ты вообще могла подумать, что мы с ним будем вместе? — простонала я. — Ты должна уберегать меня от типов вроде него! Находясь на грани, подруга поджала губы. — Ты многое сделала, чтобы отгородиться от отца. Именно поэтому, в принципе, и посмотрела на Паркера! Он полная противоположность Мику, а ты считаешь, что с Трэвисом окажешься там, откуда сбежала. Эбби, он совсем не похож на твоего отца. — Я такого не говорила. Это себя я ставлю под угрозу, могу последовать по стопам отца. — Трэвис никогда такого не допустит. Мне кажется, ты не осознаешь, как много для него значишь. Если бы ты просто рассказала ему… — Нет. Мы оставили все позади не для того, чтобы здесь косились на меня, как в Уичито. Давай разберемся с куда более насущной проблемой. Шеп ждет тебя. — Я не хочу говорить о Шепе, — сказала она, останавливаясь на светофоре. — Мерик, он так несчастен. Он же любит тебя! Глаза Америки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. — Меня это не волнует. — Неправда. — Знаю. — Она захныкала, прислоняясь к моему плечу. Подруга плакала, пока не сменился свет. Я поцеловала ее в макушку. — Зеленый свет. Она выпрямилась и вытерла нос. — Я с ним так грубо обошлась. Не думаю, что он станет со мной разговаривать. — Станет. Он же знает, что ты разозлилась. Америка потерла лицо, а потом медленно развернулась. Я волновалась, что придется долго уговаривать ее зайти внутрь, но, прежде чем она выключила зажигание, по ступенькам сбежал Шепли. Он дернул дверцу и вытащил Америку на улицу. — Прости меня, детка. Мне не стоило совать нос в чужие дела. Я… пожалуйста, не уходи. Не знаю, что буду без тебя делать. Америка положила ладони на его щеки и улыбнулась. — Ты высокомерный осел, но я по-прежнему люблю тебя. Шепли без остановки целовал ее, будто они не виделись целый месяц, а я улыбнулась отлично проделанной работе. Когда я дошла до квартиры, на пороге стоял Трэвис. — И жили они долго и счастливо, — сказал он, закрывая за мной дверь. Я рухнула на диван, а Трэвис сел рядом и положил мои ноги себе на колени. — Гулька, чем желаешь сегодня заняться? — Спать. Или отдыхать… или спать. — Могу я сначала отдать тебе подарок? Я толкнула его в плечо. — Да ладно. У тебя есть для меня подарок? На губах Трэвиса появилась неуверенная улыбка. — Это, конечно, не бриллиантовый браслет, но думаю, тебе понравится. — Я уже его обожаю. Он сбросил мои ноги и исчез в комнате Шепли. Я изогнула брови, когда услышала бормотание Трэвиса. Он вернулся с коробкой в руках, сел на пол у моих ног и склонился над ней. — Открывай скорее, я хочу, чтобы ты удивилась, — улыбнулся он. — Почему скорее?.. — спросила я, поднимая крышку. Моя челюсть отвалилась, когда на меня уставились большие темные глаза. — Щеночек? — завизжала я, доставая его из коробки. Я поднесла к лицу щенка с темной волнистой шерстью, и он стал лизать мне губы. Трэвис лучился от счастья и торжества. — Тебе он нравится? — Он? Он просто чудесный! Ты подарил мне щеночка! — Это керн-терьер. Пришлось три часа ехать за ним в четверг после занятий. — Ты тогда сказал, что едешь с Шепли в автомастерскую… — Ага, мы ездили за подарком. — Трэвис кивнул. — Он такой кучерявый! — Я засмеялась. — Каждой девочке из Канзаса нужен свой Тотошка, — сказал Трэвис, поддерживая пушистый комочек у меня на коленях. — Он и правда похож на Тотошку! Так я его и назову, — сказала я, глядя на извивающегося щенка. — Можешь держать его здесь. Я позабочусь о нем, когда ты вернешься в «Морган». — Трэвис слегка улыбнулся. — К тому же это моя гарантия, что ты станешь заглядывать ко мне, когда закончится наш месяц. Я сдвинула брови. — Трэв, я бы и так приехала. — Я бы что угодно сделал ради этой улыбки. — Мне кажется, Тотошка, тебе надо поспать. Точно надо, — проворковала я. Трэвис кивнул, пересадил меня себе на колени, а потом поднялся. — Идем. Он отнес меня в спальню, отбросил покрывало и уложил на кровать. Перегнувшись через меня, парень потянулся и зашторил окна, а потом опустился на свою подушку. — Спасибо, что был рядом со мной прошлой ночью, — сказала я, гладя мягкую шерстку Тотошки. — Тебе не стоило спать на полу ванной. — Прошлая ночь была одной из самых лучших в моей жизни. Я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. И с удивлением поняла, что он говорит серьезно. — Спать между унитазом и ванной на холодном, жестком кафеле рядом с идиоткой, которую тошнит? Это твоя лучшая ночь? Печально, Трэв.