Я улыбнулась и покачала головой. — Трэв, прошло всего два дня. — Я соскучился. Тащи сюда свою задницу, и поехали уже. Я не могла спорить с ним, потому как тоже очень соскучилась. Больше, чем могла в этом признаться. Я застегнула куртку, запрыгнула сзади и уцепилась пальцами за шлевки его джинсов. Трэвис положил мои ладони себе на грудь и скрестил их. Он убедился, что я достаточно крепко держусь, и помчался по дороге. Я прислонилась щекой к спине Трэвиса и закрыла глаза, вдыхая его аромат. Это напомнило мне о квартире и простынях, о том, как после душа Трэвис ходил с полотенцем вокруг бедер. Мимо нас стремительно проносился город, но я не обращала внимания на скорость или холодный ветер, бьющий по коже. Меня не волновало, где мы едем. Я могла думать лишь об одном — о близости наших тел. Грани пространства и времени стерлись, и мы мчались по давно опустевшим улицам, только он и я. Трэвис заехал на заправку и остановился. — Хочешь чего-нибудь? — спросил он. Я покачала головой, слезла с мотоцикла и стала разминать ноги. Трэвис понаблюдал, как я пытаюсь причесаться пальцами, и улыбнулся. — Брось это. Ты чертовски красива. — Как из рок-клипов восьмидесятых, — сказала я. Трэвис засмеялся и зевнул, отмахиваясь от мотыльков, кружащих вокруг него. Заправочный пистолет щелкнул громче, чем обычно. Казалось, мы единственные люди на планете. Я вынула телефон и посмотрела, который час. — Боже, Трэв. Уже три ночи. — Хочешь вернуться? — разочарованно спросил он. — Стоило бы. — Я поджала губы. — Так мы идем сегодня в боулинг? — Я же сказала, что да. — И ты по-прежнему идешь со мной на вечеринку «Сиг Тау» через пару недель? — Ты намекаешь, что я не сдерживаю обещаний? Мне это кажется слегка обидным. Трэвис вынул пистолет из бака и повесил на стойку. — Теперь я уже не знаю, что ты собираешься делать. Он сел на мотоцикл и помог мне устроиться сзади. Я снова зацепилась за шлевки, но потом все же решила обнять Трэвиса. Он вздохнул и выпрямил мотоцикл, не желая заводить двигатель. Костяшки пальцев побелели, когда парень с силой сжал ручки. Трэвис сделал глубокий вдох, а потом мотнул головой. — Ты многое для меня значишь, — сказала я, крепко обнимая его. — Голубка, я тебя совсем не понимаю. Мне казалось, я разбираюсь в женщинах, но из-за твоего непостоянства теперь не понимаю, как быть дальше. — Я тоже кое-чего не понимаю. Тебя называют Казановой «Истерна». Я не получила того, о чем говорится в буклете для первокурсниц, — поддразнила я. — Что ж, это со мной впервые. Еще ни одна девушка, с которой я переспал, не просила оставить ее в покое, — не поворачиваясь, сказал он. — Вообще-то, у нас было не совсем так, — соврала я, пристыженная его словами. Трэвис покачал головой, завел мотор и вырулил на улицу. Ехал он неестественно медленно, останавливался на каждом светофоре. В итоге поездка до общаги вышла довольно долгой. Когда мы подъехали к дверям «Морган-холла», меня охватила та же печаль, как и в ту ночь, когда я покинула квартиру. Нелепо с моей стороны поддаваться эмоциям. Отталкивая Трэвиса, я каждый раз с ужасом ожидала, что это сработает. Он проводил меня до двери, и я вытащила ключи, избегая его взгляда. Пока я возилась с замком, Трэвис вдруг схватил мой подбородок и нежно прикоснулся пальцем к губам. — Он целовал тебя? — спросил парень. Я отпрянула, поразившись, как столь простое прикосновение вызвало жар во всем теле. — Ты действительно способен испортить идеальный вечер. — Идеальный? Ты так считаешь? Значит ли это, что ты хорошо провела время? — С тобой всегда так. Трэвис уставился в пол, свел брови на переносице и повторил: — Он целовал тебя? — Да. — Я раздраженно вздохнула. Трэвис зажмурился. — И все? — Тебя это совершенно не касается! — сказала я, рванув на себя дверь. Трэвис захлопнул ее и с виноватым лицом встал у меня на пути. — Мне нужно знать. — Нет, не нужно! Уйди, Трэвис! — Голубка… — Ты думаешь, если я больше не девственница, то отдамся любому, кто меня возьмет? Спасибо большое! — сказала я, отпихивая его. — Черт возьми, я этого не говорил! Разве сложно подарить моей душе немного спокойствия? — Каким образом твоя душа успокоится, если я скажу, что не спала с Паркером? — Как ты не понимаешь? Это очевидно для всех, кроме тебя! — задыхаясь, произнес он. — Значит, я полная дура. Трэв, ты сегодня превзошел себя, — сказала я, дотягиваясь до ручки. Он сжал мои плечи. — То, что я испытываю к тебе… это безумие. — Да уж, безумия в тебе предостаточно, — резко сказала я, вырываясь. — Я мысленно репетировал это всю дорогу, пока мы ехали на мотоцикле, так что теперь выслушай, — сказал он. — Трэвис… — Мы запутались, черт побери. Я импульсивен и вспыльчив, а ты, как никто другой, понимаешь меня. Ты ведешь себя так, словно ненавидишь меня, а в следующую секунду — будто нуждаешься во мне. У меня все не как у людей, и я тебя недостоин!.. Но, черт побери, я люблю тебя, Эбби. Как никого и никогда не любил на своем веку. Когда ты рядом, мне не нужна выпивка, деньги, бои или девушки на одну ночь… а лишь ты. Все мои мысли только о тебе. Все мои мечты — о тебе. Ты — все, чего я хочу в этой жизни. Мой план изображать равнодушие с грохотом провалился. Я не могла оставаться глухой, когда он выложил все карты на стол. С нашей встречи что-то внутри каждого из нас изменилось, и что бы это ни было, теперь мы нуждались друг в друге. По неизвестной причине я стала для него исключением из правила, а он — для меня, как бы я ни сопротивлялась. Трэвис тряхнул головой, взял меня за виски и посмотрел в глаза. — Ты спала с ним? По моим щекам побежали горячие слезы, когда я отрицательно покачала головой. Трэвис впился в меня губами и без всякого промедления скользнул языком внутрь. Не в силах больше сдерживаться, я схватила его за рубашку и притянула к себе. Он что-то промурлыкал своим удивительным глубоким голосом и обнял меня так крепко, что я с трудом могла втягивать в себя воздух. Все еще прерывисто дыша, Трэвис отстранился. — Позвони Паркеру. Скажи, что больше не хочешь с ним встречаться. Заяви, что теперь ты со мной. — Трэвис, я не могу быть с тобой. — Я зажмурилась. — Почему, черт побери? — спросил он, отпуская меня. Я покачала головой, опасаясь его реакции на правду обо мне. — Невероятно. — Трэвис усмехнулся. — Единственная девушка, которую я желаю, не хочет меня. Я сглотнула, понимая, что сейчас приблизилась к правде намного больше, чем за последние месяцы. — Когда мы с Америкой переехали сюда, то договорились, что моя жизнь войдет в определенное русло. Нет, скорее не угодит в другое. Я оставила позади бои, азартные игры, выпивку. Когда я рядом с тобой, все это опять со мной в новом татуированном облике, перед которым невозможно устоять. Трэвис приподнял мою голову за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза.