Я схватила черную футболку с V-образным вырезом и натянула на себя. Потом побежала в ванную, почистила зубы и причесалась. Трэвис встал у меня за спиной, уже одетый, готовый к выходу, и обнял меня за талию. — Выгляжу как чучело! — Я нахмурилась, глядя в зеркало. — Да ты хоть понимаешь, какая ты красавица? — спросил Трэвис и поцеловал меня в шею. Фыркнув, я побежала в комнату и обулась в туфли на каблуке. Трэвис взял меня за руку и повел к выходу. Я остановилась, застегнула черную кожаную куртку и забрала волосы в тугой пучок в предчувствии стремительной поездки до дома его отца. — Голубка, успокойся. Это всего лишь скопище парней за столом. — Меня ждет первая встреча с твоим отцом и братьями, со всеми сразу, и ты хочешь, чтобы я успокоилась? — спросила я, забираясь на мотоцикл. Трэвис повернул голову, прикоснулся щекой к моей щеке и поцеловал в губы. — Они полюбят тебя, как и я. Когда мы приехали, я распустила волосы и причесала их пальцами перед тем, как Трэвис подвел меня к двери. — Вот те на! Наш засранец явился! — крикнул один из парней. Трэвис кивнул. Он пытался изображать раздражение, но я видела его радость от встречи с братьями. Дом выглядел обветшалым, внутри — темно-желтые выцветшие обои и потертый ковер в коричневых тонах. Мы прошли прямо по коридору в комнату с распахнутыми дверьми. Оттуда струился дым, а братья и отец Трэвиса сидели за круглым деревянным столом на разномастных стульях. — Эй, следи за своим языком, тут же юная леди, — пробубнил отец Трэвиса, держа во рту сигару. — Гулька, это мой папа, Джим Мэддокс. Папа, это Голубка. — Голубка? — с иронией переспросил Джим. — Эбби. — Я покачала головой. Трэвис указал на братьев. — Трентон, Тэйлор, Тайлер и Томас. Парни кивнули. Все, кроме Томаса, напоминали более взрослую копию Трэвиса: «ежик» на голове, карие глаза, футболка, плотно облегающая мускулы и татуировки. Томас — парень с зелеными глазами и длинноватыми светло-русыми волосами — был одет в классическую рубашку с ослабленным галстуком. — А у Эбби есть фамилия? — спросил Джим. — Эбернати, — сообщила я. — Рад познакомиться, Эбби. — Томас улыбнулся. — И я рад, — сказал Трент, самым наглым образом разглядывая меня. Джим дал ему подзатыльник. — Что я такого сказал? — возмутился Трент, потирая голову. — Присаживайся, Эбби, и следи, как мы оставим Трэвиса без цента в кармане, — сказал один из близнецов. Братья были точной копией друг друга, даже татуировки полностью совпадали. Стены комнаты были испещрены винтажными фотографиями процесса игры в покер и легендарных игроков, рядом с которыми стоял Джим и еще кто-то — как я решила, дед Трэвиса. А на полках лежали старинные игральные карты. — Вы знали Стю Ангера? — спросила я, показывая на запылившуюся фотографию. Прищуренные глаза Джима заблестели. — Тебе известно, кто такой Стю Ангер? — Мой отец тоже его поклонник, — проговорила я. Джим встал и показал на соседнюю фотографию. — А вот здесь Дойл Брансон. — Мой отец один раз видел его за игрой. — Я улыбнулась. — Он потрясающий. — Дед Трэвиса играл профессионально, так что здесь к покеру относятся серьезно. — Джим приподнял уголки губ. Я села между Трэвисом и одним из близнецов, а Трентон не слишком мастерски перетасовал колоду. Парни положили на стол деньги, и Джим раздал всем фишки. — Эбби, хочешь сыграть? — Трентон изогнул бровь. Я вежливо улыбнулась и покачала головой. — Думаю, не стоит. — Ты не умеешь? — спросил Джим. Я не сдержала улыбки от его серьезного, чуть ли не покровительственного тона. Знала, какого ответа ожидает Джим, и не хотела разочаровывать его. — Присоединяйся, я научу. — Трэвис поцеловал меня в лоб. — Эбби, попрощайся со своими денежками, — посмеялся Томас. Я поджала губы, порылась в сумочке, достала две купюры по пятьдесят, протянула их Джиму и терпеливо подождала, пока он отсчитает нужное количество фишек. На лице Трентона появилась самодовольная улыбка, но я проигнорировала ее и сказала: — Полагаюсь на тренерские способности Трэвиса. Один из близнецов хлопнул в ладоши. — Да, черт побери! Сегодня я разбогатею! — Предлагаю начать сегодня с небольших ставок, — проговорил Джим, бросая на стол пятидолларовую фишку. Трентон раздал карты, и Трэвис развернул мои веером. — Ты раньше играла? — Давно, — ответила я. — «Лови рыбку»[14] не в счет, Полианна, — сказал Трентон, изучая свои карты. — Заткнись, Трент. — Трэвис сердито взглянул на брата, а потом снова сосредоточился на моих картах. — Ты должна собирать карты выше по достоинству, по порядку и, если повезет, одной масти. Сначала Трэвис взглянул в мои карты, потом я в его. В основном я кивала и улыбалась, делала ход, только когда мне говорили. В итоге мы с Трэвисом проиграли, и мои фишки значительно сократились к концу первого раунда. Томас опять начал раздавать. На этот раз я не стала показывать Трэвису свои карты и заявила: — Думаю, я все поняла. — Уверена? — спросил он. — Уверена, малыш, — ответила я. После трехчасовой игры я вернула свои фишки и прибрала стопки других игроков с помощью двух тузов, стрита[15] и старшей карты. — Чушь собачья! — простонал Трентон. — Новичку везет! — Трэв, у тебя способная ученица, — сказал Джим, переминая во рту сигару. Трэвис отхлебнул пива. — Голубка, я тобой горжусь! — Глаза Трэвиса засияли, а на лице появилась улыбка, какой я еще не видела. — Спасибо. — Те, кто не умеет играть, обычно учат других. — Томас ухмыльнулся. — Очень смешно, придурок, — пробурчал Трэвис. Через четыре часа я допила пиво и, прищурившись, глянула на единственного мужчину за столом, который еще не сбросил карты. — Тэйлор, твой ход. Будешь вести себя как маленький мальчик или поставишь наконец как настоящий мужчина? — Вот черт! — Он бросил на стол свои последние фишки.