– Я могу что-нибудь сделать? – нарушив тишину, спросил он. Ванья помотала головой. – Это не подлежит обжалованию. – Он идиот, я всегда это говорил, – вставил Себастиан. – Это явно какая-то ошибка, я посмотрю, что смогу сделать, – сказал Торкель. Ванья с благодарностью слабо улыбнулась ему. Себастиан задумался, насколько в действительности велико влияние Торкеля в организации. Неужели дорого обошедшийся ему визит к Риддарстольпе окажется напрасным? Йеннифер робко подняла руку. – Возможно, это неподходящий момент, но если меня собирались взять в качестве заместителя Ваньи… – Разберемся с этим позже, – перебил ее Торкель. – Оставайся, я буду какое-то время отсутствовать, – вмешалась Ванья. – Мой отец задержан. Она увидела, как Урсула, Билли и Йеннифер, которые еще ничего не знали, вздрогнули. – Я собираюсь подключиться к предварительному следствию и буду немного… несобранной. Себастиан выпил глоток минеральной воды. Это стало для него новостью, причем не хорошей. Ванья собирается помогать Вальдемару. Придется отвоевывать ее, превращать отца обратно в преступника, в человека, который ее предал. После всех историй с ФБР и Эллинор он не хотел навязываться, предполагая, что, если ей потребуется, она свяжется с ним сама, но теперь явно самое время опять проявить активность. – Ты с тех пор его навещала? – спросил он, как ему хотелось верить, нейтральным тоном. Ванья помотала головой. Уже что-то. – Давайте, разберемся со всем этим позже, – призвал Торкель. – У нас появились новости о семье на горе. – Он кивнул Билли. – Как я уже сказал, в две тысячи третьем году здесь имелся домик. – Билли опять показал на карте. – Старый охотничий домик тридцатых годов. Он сгорел в январе четвертого года. Билли вернулся к своему стулу, сел и бросил взгляд на открытый ноутбук. – Дом находился в частном владении вплоть до тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, когда его передали Министерству обороны. Начиная с семидесятого года, его могли арендовать служащие министерства или члены их семей. Все с интересом наклонились вперед. Это хорошо. Это даст им то, что им совершенно необходимо, с чем можно работать дальше: имя. – Нам известно, кто снимал домик на интересующей нас неделе третьего года? – спросила Ванья, против воли попавшая под воздействие событий, напряжения, охоты. – Сперва нам пришлось найти нужного человека в министерстве, а потом заставить его поискать в регистре десятилетней давности… – Мы знаем, что вы приложили много усилий, – нетерпеливо перебил Торкель. – Скажи нам имя. – На сорок четвертой неделе две тысячи третьего года дом арендовал Адам Седерквист, – ответила Йеннифер. – С ним вместе там находилась семья. – Лена, Элла и Симон Седерквисты, – вставил Билли. Казалось, из всех собравшихся вышел воздух. Возникло острое ощущение разочарования. – Но в могиле лежали не они. – Ванья озвучила то, что думали все. – Они в ноябре отправились в кругосветное путешествие на яхте. В феврале посылали открытки из Занзибара. Урсула принялась листать свои бумаги, хотя со стопроцентной уверенностью знала, что там найдет. Все верно. – ДНК брата Адама, Чарльза Седерквиста, не совпадает с ДНК мужчины и детей из могилы. – Бросьте, это должны быть они. Вновь кто-то произнес то, что думали все. На этот раз Себастиан. Он встал и принялся расхаживать по комнате. – Адам с семьей снимает домик на той неделе, когда в ста метрах оттуда убивают семью, несколькими месяцами позже домик сгорает, а Адам с семьей бесследно исчезает в районе африканского побережья. Вы что, не слышите, как это звучит? Себастиан остановился. Все сидящие вокруг стола, разумеется, слышали, как это звучит. Жизнь полна случайностей и совпадений, все это знали. Но тут их было слишком много. – Адам служил в Министерстве обороны? – спросила Ванья. – Нет, но там служил его брат Чарльз, – ответила Йеннифер. – И по-прежнему служит. Служба разведки и обеспечения безопасности, МУСТ. Живет в Оскарсхамне. – А чем занимался Адам? – поинтересовался Торкель. – Он был в каком-то смысле нашим коллегой. СЭПО. Военная разведка и СЭПО. Возможность, что все это просто случайность и совпадение, показалась вдруг еще менее вероятной. – Предположим, что это Адам, как это можно доказать? – спросил Билли. – Родственники жены, – предложила Ванья. – На это потребуется несколько дней, – сказала Урсула. – Займись этим, – распорядился Торкель, вставая. – Слишком много вопросительных знаков. Билли и Йеннифер, отыщите кого-нибудь, кто видел семью после той осенней недели. Коллег, соседей, кого угодно. Билли и Йеннифер дружно кивнули и встали. Торкель повернулся к Ванье. – Ванья, проверь в школе и садике, появлялись ли там вообще эти дети после осенних каникул. Ванья тоже кивнула. Да, ей наскучили сидения часами в разных конференц-залах, белые доски и теории, но когда случалось нечто подобное, когда у них происходил прорыв и поиски превращались в охоту, она все-таки не могла не признать, что это потрясающее чувство. – Урсула, позвони криминологам и попроси их перепроверить результат ДНК Чарльза, – завершил распределение поручений Торкель. – Я свяжусь с полицией Оскарсхамна. – А что делать мне? – поинтересовался Себастиан. – В данный момент ничего. Но если окажется, что в могиле действительно они, то мне бы очень хотелось, чтобы ты переговорил с братом. Торкель пошел к себе в кабинет, уселся за письменный стол и взял телефон. Найдя в компьютере номер коллег в Оскарсхамне, он выбрал коммутатор. Его соединили с начальником, который знал, кто ездил брать пробу ДНК, но того человека не оказалось на месте, и с ним можно было связаться только по мобильному телефону. Торкель получил номер, положил трубку, набрал новый номер и стал ждать. Ему ответил мужчина, назвавшийся Йоргеном, и Торкель объяснил, кто он и зачем звонит. Он узнал, что Йорген действительно, в соответствии с приказом, ездил на прошлой неделе домой к Чарльзу Седерквисту, объяснил, что ему нужно. Его впустили в дом, и Чарльз угостил его кофе. В кабинет вошла Урсула. Торкель показал ей, чтобы она садилась, и переключил телефон на громкую связь. Это все равно ее сфера. – И вы взяли у него ДНК? – спросил Торкель, хотя ответ представлялся ему само собой разумеющимся. Только это Йоргену и было поручено сделать. – Да. Или вернее, он взял пробу сам. Торкель посмотрел на Урсулу и увидел в ее глазах недоверие. – Но вы видели, как он ее брал? – Нет, не совсем, он выходил, когда брал пробу. Торкель ощутил некоторую усталость. Он уже подозревал, как все происходило, но требовалось знать точно. – А где в это время находились вы? – Я остался на кухне пить кофе. Урсула с громким вздохом откинулась на спинку дивана. Она явно вновь получила доказательство того, что уровень компетентности полицейских резко снижается по мере удаления от Главного полицейского управления. Оскарсхамн, очевидно, находится достаточно далеко, чтобы опуститься на уровень Клинга и Кланга[25]. – В доме находился кто-то еще, когда вы там были? – Дома была еще его сожительница, но она спала. Работала в ночную смену. – Можно ли допустить, что, отправившись брать мазок, он заходил в спальню? – Да, наверное, я не знаю, куда он ходил. – Можно ли допустить, что он вместо собственной взял слюну сожительницы? На другом конце замолчали. Торкель поблагодарил за сведения и положил трубку. – В лаборатории проверяли, взята проба у мужчины или у женщины? – спросил он Урсулу, набирая новый номер. – Нет, раз мы просили их только сравнить с другой пробой, – ответила Урсула и пожала плечами, словно немного извиняясь за коллег. – Но на том, что они получили, ведь стояло имя Чарльз, – не отступался Торкель. – Разве им не следовало среагировать? – Не факт, что криминалист вообще смотрел на имя. Им надо было только искать родство. Торкелю ответили. Снова полиция Оскарсхамна. Он попросил соединить его с начальником, с которым он разговаривал раньше. Надо, чтобы они задержали Чарльза Седерквиста.