Королева не успела договорить – послышался сдавленный вздох и полный ужаса крик: – Мое кольцо! Все внимание теперь оказалось приковано к Винсенту, на большом пальце которого таяла иллюзия. Айси скрежетнула зубами, но не успела ничего сделать – ее под руку схватил сешай и потянул к выходу из ложи. «Надеюсь, у них все получилось», – взмолилась она. Рэв Гадырс, едва покинув королевские трибуны, тут же сбагрил Айсин первому попавшемуся преподавателю Шамадора – Лелле́е Ше́рре. – Заприте эту нахалку где-нибудь. Королева… – Рэв Гадырс! – завопил кто-то сверху. – Я потом разберусь. Заприте ее! – рявкнул он на удивленную Леллею и помчался покорять подъем ступеней обратно. Айси закрыли в тренировочном зале на втором этаже, и она вспомнила о первом дне их пребывания в Шамадоре. Нервничая и кусая от напряжения губы, она расхаживала из стороны в сторону и не могла найти себе места. Теперь помимо Нейрана, попавшего в переделку, она волновалась за успех операции Лунаса и Эль. Они не думали, что иллюзия растает так быстро. Однако все пошло наперекосяк. Айси не знала, сколько прошло времени, прежде чем перед окном тренировочной вспыхнул яркий свет. От непривычки она зажмурилась и, щуря глаза, наконец, смогла различить силуэт феникса – друзья успешно справились. – Ну, слава богу, – облегченно сказала Айси, а затем стушевалась, вспомнив, что она в ловушке и выломать дверь ей не удалось. Однако тут же в голове вспыхнула старая идея. Айси оценивающе посмотрела на окно и прятавшуюся за ним темноту. Глубоко вздохнула и, размахнувшись, врезала ледяным кулаком по стеклу. * * * – Может, он сломан? – беспокойно спросила Эльвия. Уткнув подбородок в сложенные на дубовой поверхности руки, она разглядывала новейшую алхимическую разработку в центре стола. Механизм, напоминающий драгоценного скарабея, величиной почти с ладонь, неподвижно покоился поверх карты мира, которую достал Лунас. Он попередвигал асараб по изображениям разных материков, будто генерал на военном совете – деревянную фигуру, изображающую армию, но скарабей остался неподвижен. Только медиальные жилки на его серебристо-оловянных надкрыльях чарующе переливались в искусственном свете. – Столько усилий и ради чего, – фыркнул Лунас, надменно откидывая от себя скарабея. Айсин схватила перекатившийся асараб и задумчиво осмотрела его: – Что вообще мы знаем о скарабеях? Эль почесала след магического истощения на ключицах, лениво пожала плечами и проронила: – Они являлись священным символом Древнего Египта и олицетворяли созидательные силы Солнца. Она неопределенным жестом указала на Лунаса, который, облокотившись на стол, навис над картой, словно искал на ней подсказки. Айси поднесла асараб к лицу и пригляделась к крошечным шестеренкам, испещренным синими и кобальтовыми рунами. – А еще они живут в жарких песках и катают навозные шарики, – сказала она отрешенно, заострив внимание на задних лапках жука. – Слушайте, может, мысль и бредовая, но вдруг… Лунас и Эльвия в унисон скривились в отвращении. – Скатать шарик из навоза? – уточнил маг. Айсин усмехнулась и отложила асараб на стол. – Да нет, вряд ли Верховный Алхимик заставил бы королеву это делать, – хмыкнула она. – Может, шарик должен быть из солнечного света? Вы заметили, что на задних лапках рунический рисунок уплотняется? Я, конечно, не знаток, но, по-моему, вот эта молния – знак Солнца, нет? Я видела такой же на блокноте Эль. – Солнечный шарик? – усомнилась Эльвия. – Только как алхимик и колдунья, владеющая магией металла, смогли бы его сотворить? Лунас вновь подхватил асараб и стал внимательно изучать руны. – Это, действительно, «со́улу». Возможно, Винсент задумывал направлять солнечный свет через лупу. «Соулу» тут еще и в плотной завязке на руне «уру́з», «ге́бо», «ра́йдо» и «дага́з». Это поистине сложные воздушные плетения нитями связей. Одно дело выучить семь способов рисования идеального круга на физическом материале, другое – рисовать руны прямо в воздухе, соединять их, а потом накладывать на материал. «Уруз», к тому же, еще и дико нестабильна. Ее устойчивость и количество энергии, перенесенной без потерь от алхимика, зависит от уверенности нанесения. Немногие владеют такими навыками. Эль откинула с лица светлые волосы и поднялась с дивана, а Айсин только сейчас заметила вышитого феникса у нее на платье. – Ну, учитывая, что ждать окончания затмения не вариант, ты сможешь создать луч? – осторожно спросила Эльвия у Лунаса. Айси удивилась сомнению в голосе подруги, ведь он всегда без проблем творил бесчисленные солнечные фокусы. Лунас машинально пожал плечами, словно в нерешительности, но ответил непринужденно: – Конечно. Чуткий глаз Айси подметил, что несмотря на внешнюю браваду тело Лунаса говорило об обратном. – Давайте пробовать, – он нарушил воцарившуюся тишину. Прошла целая вечность, прежде чем Лунас смог сосредоточиться и призвать магию. Она тусклым золотом окрасила его вены, и солнечный свет пролился на задние лапы жука. Испарина выступила на лбу Лунаса, когда он завершил колдовство. Трое шамадорцев замерли, едва дыша, нависнув над скарабеем. Айси слышала биение своего сердца и взволнованное дыхание друзей, которое на мгновение прервалось, когда жук шевельнул передней лапкой. Затем задвигалась вторая, за ними в движение пришли средние, и уже после этого – зашевелились задние лапки, захватили, точно магнитом, солнечный свет и скатали его в шарик. Яркий блеск полился из магической сферы по механическому телу асараба, зажигая его, как рождественскую гирлянду. Глаза скарабея налились золотом. Шамадорцы боялись двинуться, чтобы не спугнуть наконец-то оживший механизм. Асараб расправил крылья, унизанные солнечными жилками, и переваливающейся походкой доковылял к центру стола. – Уголек, давай скорей фотоаппарат, – прошептал Лунас, резко протянув руку к Эль. И пока она торопливо копошилась в своей сумке, Лунас поднял с дивана еще не высохшую книжку сестры и зажал в ладони. Эль аккуратно положила фотоаппарат перед асарабом, и Айсин заметила, как она нервно перебирает браслеты. Жук несколько секунд не реагировал, потом резво сорвался с места и положил задние лапки на камеру, будто напитываясь ее энергией. Солнечный свет из жилок механизма переливался и искрился, циркулируя от лапок к глазам, в которых виднелись темные пятна, словно человеческие зрачки. Друзья ждали. Однако не прошло и пары минут, прежде чем асараб погас. – Мы что-то сделали не так, – тут же твердо произнесла Эльвия. – Кажется, он разрядился. Давайте попробуем еще! Айси с сочувствием взглянула на подругу, отгоняя дурные мысли прочь, и все же отсутствие признаков существования Виктора Романова могло значить только одно… – Мы все сделали так, просто, возможно, твоего деда нет на Неере, – разумно предположил Лунас. Айсин ухватилась за эту идею, как за спасательный круг. Версия Лунаса была куда лучше ее пугающей гипотезы. – Он прав. Давайте поищем сначала Лиар, а потом, если останется время, повторим с фотоаппаратом? Эльвия вскинула на Айсин раненый взгляд и печально кивнула. Лунас с еще большим усилием призвал магию. Новая сфера вышла слабее, чем предыдущая, но асараб ее принял, и солнечные прожилки на нем вновь загорелись. В этот раз жук коснулся лапками книжки Лиар, и его хитиновые надкрылья преобразовались, покрывшись солнечным рисунком карты мира. Словно под увеличительной лупой, карта стала приближаться. Айсин неотрывно наблюдала за стремительной сменой изображения. В центре на плоской картине поля обозначилась солнечная точка, будто подтек чернил. – И где это? – Эль скептически нахмурилась. – Волчья пустошь, – глухо отозвался Лунас, на его лице отразилась неподдельная тревога. Айсин почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. И не могла избавиться от этого ощущения, пока они выбирались из особняка Семперов, преодолевали поля пришамадорских территорий, спускались в расщелину и шагали по равнинам Волчьей пустоши. Ветер зловеще ревел, и Айси то и дело мерещился вой диких горогонов, которые вот-вот нападут на них в отместку за тех, кого уничтожил Нейран на Ратных Столкновениях. По лицам друзей она поняла, что они тоже нервничали. Веремейская ночь – время Дикой Магии, и на каждый шорох они реагировали с замиранием сердца. Однако, как ни странно, ни один горогон им по пути не попался. Айси списывала это на осведомленность Лунаса, который вел их по извилистой дорожке к центру пустоши, где раскинулась деревня. Тем не менее, нехорошее ощущение нашептывало, что все не просто так. Холодок перебрался со спины к коже головы, когда Айсин заметила первые очертания знакомых построек. Они, будто безмолвные бледные призраки в ночи, с каждым шагом невесомо приближались и сжимались вокруг шамадорцев. Айси осознала, что они возвращаются туда, где все началось. И это ужасало. Она боялась того, что могла обнаружить в длинном доме на этот раз. Полицейским нутром Айси чуяла запашок нового преступления, но не решилась сказать об этом друзьям. Добравшись до чертога, они переглянулись. В ночном сумраке Айси едва заметила страх неопределенности в глазах Лунаса, когда он, повинуясь указаниям асараба, двумя руками распахнул центральные двери. В покалывающей кожу тишине раздался оглушительный скрежет застарелого засова и хрупких досок. Мир вокруг снова превратился в неподвижное безвременье, в котором Айсин не могла разобрать даже звук собственного дыхания. Она сглотнула застывший камнем комок в горле, чувствуя, что здесь спряталось нечто неведомое и страшное. Айси задрожала. Она не видела, что творится вокруг, и могла только догадываться, что же ждет ее в этой темноте. Эльвия создала огненную сферу, оранжевым сиянием озарившую пустое помещение. – Никого, – прошептала она. Лунас посмотрел на асараб в своей руке, порывисто прошел в центр чертога и раздраженно процедил: – Он указывает, что Лиар прямо тут. В этой точке. Поддавшись общему изумлению, Айсин не сразу вспомнила о лестнице в подвал. Она ринулась к месту, где должен был быть ковер, закрывающий вход. Но вместо ворсистой поверхности наткнулась на люк и позвала друзей. Лунас отстранил ее, потянул крышку люка на себя и стал спускаться первым. В томительном ожидании прошел целый век, а на деле – пара секунд, прежде чем впереди замаячил факел. Свет выхватил из темноты два силуэта. Айси без труда узнала застывших в странных позах людей. Она вскинула руки и в ужасе зажала рот. Феликс, застигнутый врасплох, с кинжалом склонился над телом Лиар. Под ней блестела густая темно-рубиновая кровь. Глава 6. Сорванные маски Впереди замаячил знакомый цвет двери. Нейран, кривясь от боли, придерживал правую руку, отяжелевшую и обездвиженную из-за черноли́товых костей. Он плелся к единственному месту в этом мире, которое мог назвать домом, и хотел только рухнуть в кровать, выспаться и восстановиться от магического истощения. Нейран предполагал, что ему предстоит отмахиваться от Альва́руса, который наверняка пристанет с залечиванием ран, – эти мысли принесли ему приятное ощущение уюта, будто несколько десятков минут назад он не спалил к Тумматам все свое прикрытие. Мать в его мыслях бушевала, коря за безрассудство и неуважение к ее труду. Он прекрасно осознавал, что никакой сон ему не светит, а отдых еще не скоро окутает плечи пледом спокойствия. Сначала его ждет серьезный разговор и сбор вещей. Нейран подошел к двери и заметил, что она приоткрыта. Обвинительный голос матери стал удаляться, словно кто-то зацепил ее за ногу и потащил на дно моря. Нейран замер, уже коснувшись прохладной металлической ручки, и напряг слух. По бренчанию посуды и неловкому бормотанию он догадался, что Алива́р снует на кухне. – Вы пробовали когда-нибудь настойку сенсуэ́лы, Ваше Гривейшество? – неловко спросил наставник. Нейран едва не отпрянул от двери. В его голове пронеслись мириады мыслей, даже о побеге, но подлое любопытство пригвоздило его к месту. Он хотел выяснить, насколько непоправимую ошибку совершил. – Рэв Фарья́но, не стоит докучать Ее Гривейшеству. Она здесь не для того, чтобы испробовать все ваши заготовки! Нейран осторожно заглянул в образовавшуюся щель и увидел край одеяния Верховного боевого мага, который нетерпеливо мерил шагами небольшое помещение. Из-за его передвижений нескольким спутникам королевы пришлось отступить, что позволило Нейрану разглядеть их лица. Заложив руки за спину, Ана́ра подпирала стену. Нарина Опирум держалась на почтительном расстоянии от ее опасной кожи. – Дар-Инспекция не успела его обезвредить, Ваше Гривейшество, – между тем продолжал сеша́й. – Возможно, стоит оставить эту затею? Ему некуда пойти, а Анара дождется. Нам же следует вернуться… От стола, скрытого за стеной, донеслись властные холодные слова Ивессы: – Прекратите мельтешить, рэв Гады́рс! Вы раздражаете. Я желаю лично посмотреть в глаза этому паршивцу, прежде чем все это закончится. Нейран ощутил, как круто свело желудок. Его нутро отозвалось чернотой, словно гарью дыма, выдыхаемого просыпающимся драконом. Ноктурнус не собирался сдаваться без боя. Последнего боя, в котором уничтожит всех. Нейран неотрывно следил за сешаем: он потер подбородок левой ладонью, будто проверяя, не отросла ли щетина, а затем неуверенно сказал: