Виктор крепко сжал ее руку и посмотрел прямо в глаза. – Поверь мне, сейчас Могильный Алхимик – меньшее из зол. Нам надо разобраться с Ярен, чтобы лишить его главного оружия и не допустить эпидемии могильного вируса. Эль со вздохом сложила руки на груди. Ей хотелось кричать, протестовать, спорить и обязательно связаться с друзьями. Однако если враг уже находился в магическом мире, значит, действовать нужно было незамедлительно. Опередить Могильного Алхимика: уничтожить его оружие. А уже затем возвращаться к ребятам и вместе ловить врага. Эль вдруг с неоспоримой очевидностью приняла тот факт, что поступила бы, как дедушка. Если только враг знал, как убить бессмертную Ярен, то другого выхода, кроме как заключить сделку с ним, не было. Дедушка прав. Более того, обхитрить Могильного Алхимика явно непростая задача, достойная гения. Но дедушка справился и даже получил небольшое преимущество: футаркский обет требовал обоюдного исполнения обязательств, а значит, Могильный Алхимик должен был признаться, как уничтожить Ярен. Вероятно, он рассчитывал добраться до нее первым. Однако, если бы ее перепрятали… Поток логических мыслей оборвался так же резко, как срывается в пропасть разогнавшаяся горная река. Под обрушившейся тяжестью внезапного осознания, Эль осела на сундук. – Это был ты! Ты выкрал труп Ярен из лаунской гробницы! – Мои люди. – Он слегка улыбнулся. – Это было необходимо, чтобы не дать Могильному Алхимику добраться до нее первым. Да и не только ему… – А когда и как тебе удалось попасть на Нееру? Нарина Опирум говорила, что новый портал вряд ли скоро появится, а искусственно ими невозможно управлять… – Нарина знает далеко не все в этой жизни, – иронично заметил Виктор. – При наличии необходимого оборудования, например, алхимической планетарной установки, можно создать свой портал. Однако нужно провести сложнейшие расчеты, иначе он будет нестабилен и расщепит проходящего на атомы. Повисла продолжительная пауза. Эль живо представила себе человека, которого могущественная и безжалостная космическая бездна крошит на мельчайшие частицы. Виктор поднялся со своего сундука, открыл его, убрал опустошенную эолу и достал еще четыре, наполненные золотистой, черной, коричневой и бирюзовой пульсирующей магией. Затем снова сел и принялся впитывать дар бирюзового цвета. – Я рада, что ты здесь. – Эль прервала тишину, с нежностью посмотрев в глаза дедушке. – И что ты цел. Виктор опять улыбнулся. – Что ты делаешь? – как можно более непринужденно спросила она, пытаясь сменить тему разговора на более отстраненную от проблем мирового масштаба. – Поглощаю магию из жеод. – Это я поняла. Но разве тебе недостаточно твоего дара? На Неере он должен был стать мощнее. Когда мы с друзьями попали в этот мир, наши силы увеличились в разы. Я думала, что твои способности тоже… Дед повернулся к ней и слегка приподнял один уголок губ. – Ты так ничего и не узнала про наш Темпурус, да? Эль почувствовала укол стыда. С самого первого дня на Неере она пыталась отыскать хоть какую-то информацию о Темпурусе, однако в открытых источниках, даже в сети Ареты, ее оказалось слишком мало. Виктор отложил опустошенную эолу и принялся сжимать и разжимать кулак, разгоняя кровь. – Я не виню тебя, – мягко ответил он. – Я и сам потратил годы, чтобы разобраться в истоках нашей магии. Наш дар существует лишь в одном поколении. Когда рождается ребенок, родитель теряет свои способности. – Как? Почему?! Так только у нас? – Да. – Дед печально вздохнул. – Я родился с полноценным Темпурусом, как и наш древнейший прародитель. Но потерял способности, когда на свет появилась моя дочь, твоя мама. Какие гипотезы я только не разобрал, чтобы объяснить случившееся, однако ни одна из них не оказалась достоверной. Мной не овладела магическая лихорадка, я не был отравлен или заражен, не получал психических травм, не заключал магических или алхимических обетов, не давал клятв на крови. Тем не менее, дар не возвращался. Да и родители мои почили, когда мне было шесть, и мне некого было спросить, в чем дело. Отыскав в старинных манускриптах несколько лазеек, ведущих меня к истокам нашей магии, я отправился в До́лфию – столицу акуанского государства. – Как ты туда попал? – поразилась Эль. – Лиар рассказывала, что Вессили́йцы никого не пускают в свои владения! И альви́йский Путь Домой – испытание, непосильное простым смертным… – О, это долгая история. – Виктор отложил очередную жеоду. Эльвия с немой просьбой взглянула на него, и ему пришлось сдаться. – Когда-то А́куа, как и все другие измерения того континента, входила в состав Союза Э́нмируса. А Энмирус – не кто иной, как сын Темпуруса. Эль с восторгом уставилась на деда и торопливо спросила, словно боясь упустить момент откровения: – Сын Темпуруса был правителем пяти измерений?! Мысль о том, что она потомок королевских кровей, восхитила и увлекла Эльвию. Дедушка кивнул. – Изучение древних рукописей на Со́тине, едва уцелевших после Вер-Шительной Войны, заняло у меня много лет, но я выяснил, что наш прародитель Темпурус не был обычным человеком и не покорял горогонов огня и льда. Его создали. – Как это? – не поверила Эль. – Ну, сейчас-то мы знаем, что существует искусственное оплодотворение… А тогда для меня стало настоящим открытием, что некий алхимик Те́мпу в поисках лекарства для ее величества Яреонетты О’Дюссан вывел уникальную формулу. Он создал эмбриона, которого вживил ей. Лишь кровь от крови ее, смешанная со специальным целебным эликсиром алхимика, могла вернуть ей человечность. – Новорожденный стал лекарством? Я надеюсь, они не использовали его как… ээ… ингредиент? – Эльвия поморщилась, ужаснувшись своей догадке. – Почти. Она должна была пить его кровь. – Но это же кошмар! Омерзительно! – Все зависит от точки зрения… Лекарство прижилось в структуре ДНК эмбриона, и кровь того дитя, кровь Темпуруса, позволяла Ярен вновь обрести рассудок. Однако эффект приходилось постоянно поддерживать… Эль попыталась отделаться от жуткого образа. – Ты хочешь сказать, что от могильного вируса она сходила с ума? У нее дар связан с деятельностью мозга? Она же, вроде, была из рода кровавых магов, если я правильно помню? – Да. Она принадлежала к этому роду и не связана ни с какой психомагией. Династия Нова́ров по-своему уникальна. Она произошла от волшебников, которые когда-то владели даром До́ва, но развили свои способности и стали управлять вместо воды кровью, что в какой-то момент превратилось в целый культ. Эти ненормальные даже стали понемногу пить чужую кровь для усиления колдовства. История умалчивает нюансы, но почему-то именно маги крови оказались теми, кто не погибал от могильного вируса, а обращался в дичайшую бестию, вечно жаждущую человеческой крови, – бладпи́ра. – Да, знаю, они как вампиры! – Вампиры – вымысел землян. Но, безусловно, родившийся из-за деяний бладпиров. Они не гипнотизируют взглядом, да и живут не вечно, а лишь пару сотен лет. Неутолимая жажда крови – их проклятие. Ярен не выдержала такой участи и постепенно стала сходить с ума. Темпурус был создан, чтобы помочь ей хотя бы сознательно подавлять жажду. Говорят, для его сотворения использовалось само Сердце Дикой Магии. – А что это? – Мифическая субстанция, первооснова и источник всей магии в нашей Вселенной. Никто не знает наверняка, но некоторые источники предполагают, что это так называемое Сердце Дикой Магии билось в груди Темпуруса, и именно оно дало Ярен вечную жизнь, а с ней и вечное страдание от ее проклятия. – Хочешь сказать, что бессмертие для нее стало пыткой? – Да. Ярен была обречена вечно пить кровь своих же потомков, порожденных исключительно Темпурусом, чтобы сохранять здравый ум и не набрасываться на людей в порыве неконтролируемой жажды. Никто не мог ее убить, даже она сама. – Как же она тогда оказалась в гробнице, если она стала… эм… «нормальной»? – А вот это правильный вопрос, – похвалил дед, взяв последнюю черную жеоду, на миг блеснувшую цветными разводами. – Слышала об Ордене Правосудия? – Те, кто разделили наши миры после Вер-Шительной Войны? – Они самые. Тайная организация, возомнившая себя богами, имеющими право решать судьбы других. – Ты знаком с ними? – Лично. Судьба распорядилась так, что мне довелось увидеть Орден изнутри. Во всей его гнусной красе. Несмотря на вернувшееся к Ярен здравомыслие, люди боялись ее и были правы. Они окрестили ее самой страшной бестией и боролись с ней, но тщетно. Могильный Алхимик долгое время использовал ее как оружие, чтобы заражать и уничтожать волшебников. Однако, когда Орден Правосудия поймал Ярен, а Алхимик пропал, Вер-Шительная Война постепенно утихла. Поскольку действенного оружия против этой твари Орден не нашел, они сковали ее и заперли в саркофаге. Но они ошиблись в том, что перестали искать способ ее убить. Когда я вступил в Орден, никто из его членов уже не видел в Ярен угрозы, напротив, ее хотели сохранить и исследовать, чтобы при необходимости самим использовать как оружие. – Ты говоришь про Гитера Домитора? – предположила Эль. – Он хотел ее использовать в своих целях? Дед молча покосился на нее и снисходительно улыбнулся. Затем все же спросил: – Кто тебе сказал, чего он хотел? – Нарина Опирум твердила, что он преступник, да и моя подруга выяснила, что за всем происходящим сейчас стоит этот человек. Возможно, он последователь Могильного Алхимика и помогает ему. Или сам… – Моя дорогая, я буду с тобой откровенен. – Виктор вновь приобнял ее за плечи. – Запомни, историю часто извращают в своих интересах. Никогда не суди по слухам, узнай всю правду. Хорошо? Обещай мне. Эльвия неуверенно кивнула, удивленная такой резкой реакцией. – Да, хорошо, обещаю, – сбивчиво произнесла она, видя, что без этих слов он не станет продолжать. – Гитер Домитор – это я, моя хорошая. – Эль будто ударило током. – Это мое истинное имя, данное при рождении здесь, на Неере. Виктор Романов – земное имя и, можно сказать, мое второе воплощение. Я не преступник, верь мне. Возможно, некоторым выгодно так меня называть, пытаться очернить мое имя. Однако я не совершил никаких преступлений. Старик замолчал, наблюдая за ее реакцией. Она вылупилась на него, не в силах подобрать нужные слова. Они ускользали, словно мельтешащие рыбешки, расплывающиеся во все стороны, стоит к ним потянуться. – Халатность и самоуверенность членов Ордена привела к тому, что Ярен несколько раз вырывалась из заточения и в порыве голодной ярости пожирала людей, которые ее сторожили и изучали. А Орден все берег ее, не желая уничтожать ценный объект исследования, ведь им так хотелось узнать тайну ее бессмертия. Однажды среди охранников оказался и я. Мне не посчастливилось стать свидетелем одного из случаев, когда бестия вырвалась. Она загрызла всех моих коллег, кровь лилась ручьями. А затем Ярен впилась и мне в шею. – Гитер слегка склонил голову и показал Эль полукруг выпуклых рубцов-точек – старые шрамы от укуса. Она промолчала, ожидая завершения исповеди. – Я никогда не забуду ядовитую боль вонзающихся в кожу острых зубов и залитые алой кровью глаза. Мне тогда повезло, думал я. Насытившись, она отступила, оставив меня на грани жизни и смерти. В тот момент я переосмыслил все. Подмога успела спасти меня и вновь сковать Ярен, но моя жизнь кардинально изменилась. Сначала я добровольно покинул Орден, решил обзавестись семьей, ребенком, чтобы прожить спокойную, долгую и счастливую жизнь. Я словно нашел истинный смысл существования… Однако это событие навсегда засело в моей памяти. Ужас, сковавший меня в тот день, до сих пор преследует в кошмарах. Я потерял покой и пообещал себе, что найду способ уничтожить эту опасную тварь. Только спустя много лет, когда я нашел его, когда разузнал, что кровь потомков Темпуруса ослабляет Ярен и ее сумасшествие, я понял, что не случайно остался в живых. Испив тогда меня, она частично вернула себе рассудок, и поэтому остановилась. Меня осенило: моя судьба – навсегда избавить мир от этой бомбы замедленного действия. И спасти наш род от опасного врага. – Наша кровь может ее убить? – почти прошептала Эль. Она не чувствовала в себе сил обсуждать открывшуюся правду. Ее мозг сам вычленил наиболее важную информацию для ключевой задачи. Все остальное в ее сознании покрылось пеленой густого тумана. – Нет, – Гитер на миг задумался, словно подбирал слова. – Но ослабить может. И тогда ее реально победить нашим даром. – Что я должна сделать? – Эль удивилась своей решительности и невероятному самообладанию, несмотря на груз свалившейся на нее оползнем правды. – Ты ведь готовил меня именно к этой битве, верно? – Конечно. На кого еще я могу положиться, как не на моего безбашенного Вия? – Гитер одобрительно улыбнулся, в его взгляде Эльвия заметила приятное удивление. – В этот бой я пойду только с тобой. Ты ослабишь Ярен, а я смогу уничтожить ее, использовав Темпуруса тепла и холода. Эль перевела взгляд на звездное небо. Она всегда мечтала услышать подобные слова, всегда хотела быть полезным напарником и исполнить свою миссию. Где-то в глубине души она рассчитывала, что достижение такого масштаба, как победа над Вселенским Злом, поможет, наконец, окружающим оценить ее по достоинству. – Спасибо, что веришь в меня, – искренне поблагодарила Эль. Никто не видел в ней столько потенциала, сколько он. Разве что мама, но и она лишь снисходительно относилась к ее увлечениям и амбициям. Отец всегда критиковал Эль. Нарина выбрала себе в помощницы Айсин для расследования пропажи трупа Ярен. Фел, с кем Эль так пыталась подружиться, вообще влюбился в Айси. А Айси, в свою очередь, подружилась даже с Лунасом, который только и умел, что играть чувствами других. Эльвию же за это время несколько раз спасали, выручали и осуждали, в том числе когда она решила помочь подруге с переводом текста улики. Но дедушка, каким бы ни было его настоящее имя, всегда рассчитывал на нее. Это налагало немало ответственности на ее плечи, но и дарило невероятную внутреннюю силу. Она и сама никогда не верила в свои способности так сильно, как дедушка. Он заставлял ее чувствовать себя по-настоящему особенной. – Я никогда в тебе не сомневался. Ты наследница Темпуруса и станешь величайшей волшебницей в истории обоих миров! Теперь, узнав правду про Орден Правосудия и Ярен, Эль вдруг поняла, что ее подруга связалась с плохими ребятами и работала на явную сторонницу Ордена – Нарину Опирум. Возможно, она просто использовала Айси в своих интересах, не слишком заботясь о ее желании вернуться домой. Это объясняло многое – даже то, что Нарина заставила идти Айси и Фела на место преступления в своей, а не шамадорской одежде, и не обеспечивала их никакой протекцией. Эль тут же захотелось сорваться с места и защитить друзей. Однако сейчас важнее было не допустить, чтобы Орден или Могильный Алхимик добрались до Ярен первыми. Приходилось ответственно выбрать: предупредить ребят или спасти мир, исполнив долг. Эль безоговорочно выбрала второе. – Я не подведу. – Знаю. Мы с тобой уничтожим Ярен и навсегда очистим этот мир от яда, угрожающего нашему роду и другим волшебникам. Маги смогут, наконец, вздохнуть спокойно, – воодушевленно заявил он, словно оратор, выступающий во время предвыборной кампании.