Он оправдывался, отмывшись, сменив одежду и заткнув тампоном ноздрю. Марля на краю зрительного поля виднелась как заметно-красная. — Хватит тебе напрягаться. Ты и так уже переработал. — Работы много не бывает. Это Черкезишвили меня проклял, — прогнусавил Астролягов и попытался улыбнуться. — Сильнее остальных обижаются писатели с усами. Усатый человек вообще обидчив. Мы на работе только и делаем, что гнобим творцов, вот творцы нам и мстят посильной магией. — Не смешно, — мистическая трактовка напугала её, пусть даже объяснение было в шутку. — Милый, ты перерабатываешь. Может быть, не стоит так увлекаться? — Чем я увлекаюсь? — Астролягову нравилась обстановка в «Напалме», к нему хорошо относилось начальство и сам он был расположен к авторам, как бы те не пытались убедить его в обратном. — Издательским процессом. Астролягов хотел возразить, но в носу так засвербело, что он потёр переносицу и громко засопел. — Ты переживай поменьше. — А что, заметно? Чих вырвался из-под контроля. Тампон шлёпнулся на пол, как упавшая с самолёта мышь. Красные сопли забрызгали стол, футболку и колени. Он быстро зажал ноздри. Алла взвизгнула и поджала ноги, но на её долю ничего не досталось. — Упс! — голос звучал гнусаво и глухо, будто Алексей говорил в обувную коробку. — Сорри. У меня трабблы. К его удивлению, кровотечение остановилось. Когда он вернулся из ванной, отмывшись и закинув измаранные шмотки в машину, Алла продолжала сидеть неподвижно, разве что ноги опустила. Тампон валялся, окружённый красной лужицей, и походил на задавленное животное. — Пожалуй, что заметно, — Алексей достал тряпку из-под раковины. Выкидывая тампон в мусорное ведро, он подумал, что маньяк мог свежевать зверушек или в детстве палиться на убийстве домашних питомцев и по этому признаку его можно вычислить. Он стал примерять на тех авторов, которые ему не нравились, и нашёл, что не знает никого достаточно хорошо, и надо заполнить пробелы. Убийца Плоткина заменил Астролягову дьявола как инициатора служебных козней, безотчётного страха и свинцовых мерзостей жизни. Всю зиму он хандрил из-за темноты и холода, угнетённое состояние приводило к нервозности, от которой он плохо спал. От недосыпания нервничал ещё больше. Оба недуга взаимно усиливались, замыкая порочный круг. Но потом закипел чайник, на столе появился тортик. Волнения улеглись. Астролягов закинул удочку: — Помнишь Климовича «Дело номер двенадцать»? — после уборки он избегал произносить «Посмертная кровь». — Помню. Файл он отправил её на неделе. Алла читала быстро, чтобы угодить ему. За вечер и утро она проглотила львиную долю «Мачо не пляшут». — Каким ты его находишь в сравнении с «Мачо»? — Они оба интересные, — Алла заложила ногу за ногу, её нравилось, когда мужчины спрашивают её мнение, интересуются на самом деле, а не с целью поприставать. Сейчас она эту искренность чувствовала и выдерживала паузу, позволяя рассмотреть ноги. Бойфренд терпеливо ждал. Алла видела на его лице растущую увлечённость. Она возбуждала. Алла захотела переключить её на себя. — Похожими, — сказала она, закинула руки за голову и тряхнула волосами. Взгляд Алексея стал другим — сосредоточенным, самоуглублённым. Он явно не думал о ней. Тогда о ком же? О другой женщине! Но Алла была слишком деликатна, чтобы сразу броситься в бой, и достаточно умна для поддержания в такой ситуации светской беседы. Она обладала большим газетным опытом, который убеждал, что толика терпения помогает вытащить из собеседника правду. — Хочешь спросить, не писал ли один человек? — упредила она закономерный вопрос. — Не чувствуешь ли ты в них женского почерка? Ага, другая баба всё-таки была. Алла разозлилась, но сдержалась до поры, чтобы разведать. — Есть немного, — сказала она и подвела наживку к самому его носу: — Даже не немного, а точно могу сказать, что писала женщина. По стилю видно и… в текстах есть то, о чём мужики не заморачиваются. Понимаешь, про что я? — Ага, — согласился Астролягов, ничего не понимая, но стесняясь спросить, чем сильно обнадёжил Аллу, потому что она сама бы не объяснила. — Кто она? — интерес к таинственной незнакомке в этот миг был бы воспринят как естественный литературоведческий, деловой. — Жена нашего автора, — в нём не было ни намёка на смущение, стыд или испуг, что измена раскроется, а такая непробиваемая защита напрягла Аллу. — Как ты думаешь, в обоих детективах текст писал один человек или всё же двое? — Один, двое… Почему ты спрашиваешь? — У неё есть муж, — задумчиво начал Алексей. «Муж, — на Аллу нахлынула злость из-за того, что бойфренд разбирается в чужой семье и озабочен сомнениями по поводу женщины. — У неё! Вот шалава». — Я видел Сергея Климовича. Они приходили к нам вместе, — продолжил Астролягов. — Он аутист какой-то. Совершенно не умеет общаться с людьми. Его из военной прокуратуры по здоровью уволили. Всё за него делает жена. Она и договоры подписывает, и с редакторами общается, а муж уткнулся в блокнот и всех игнорирует. — Объелся груш, — заключила Алла, ей стала противна эта пара и она решила передать неприязнь Алексею. — Тогда она текст пишет, без вариантов. Муж, в лучшем случае, сюжет разрабатывает, а то и просто советы по криминалистике даёт. — Возможно, — пробормотал Алексей. — У Климовичей безумие в роду. Наследственное и передаётся по мужской линии. Вместо кризиса среднего возраста начинает крыша течь и, в отличие от кризиса, не проходит, а только усугубляется. — Чего ты от него тогда хочешь? Не удивлюсь, если эта тётка и сюжеты сама придумывает. «Писателю всегда нужно, чтобы ему кто-нибудь помог», — в голове словно заговорила Алла Владимировна. Она привыкла так считать, ведь других писателей близко не знала. — Посильная помощь, — пробормотал он. Бойфренд не питал антипатии к этой бабе, и Алла постаралась внушить отторжение, но не поливая шалаву в открытую, а через мужа. — Если у человека плохо с башкой, как он что-либо годное напишет? — резонно вопросила она, обращаясь как журналист к журналисту. — Помнишь редакционных сумасшедших, что в газету свои бредни несут? — Некоторых даже печатают, — хмыкнул Астролягов. — Письма мы печатаем или статью. Мелкую форму, а тут роман. Никто не осилит крупную форму, вышедшую из-под пера придурка. — А как же Хайдеггер и Ницше? — Они в своём сегменте хороши, когда их читают такие же долбанутые, а не обыватель, которому охота развеяться, — затараторила Алла, терпение всё же кончилось, и её понесло. — Ты же постоянно жалуешься на идиотов, рукописи которых заворачиваешь. Всё очень просто, милый. Сумасшедших легко отличить от нормальных людей даже на экране. У дураков мысли путаются. Болезнь мешает им связно излагать. Они могут быть хитры, многословны, но их рассуждения всегда поверхностны. Их выдаёт отсутствие глубины и широты охвата. Психи могут удивлять ложным глубокомыслием, которое раскрывается, стоит применить к нему логику. Скорбные разумом не осиливают длинную цепочку причинно-следственных связей. Это, как я помню, называется цельным полотном романа? А если автор не в состоянии связно думать, достаточно для написания крупной вещи долго, как он напишет хорошую вещь? Ты быстро заметишь, как она разваливается на куски. Так и можно отличить сумасшедшего автора от просто бездарного. Бездарный пишет прямолинейно и скучно, безумный — отрывисто или тягомотно, если шизофреник вытуживает текст, или поток сознания в маниакальной фазе биполярного расстройства, опять же бессвязный. «Ну и семейка», — Астролягов проникся невольным отвращением к Климовичу и потворствующей ему жене. Когда за Аллой Владимировной раскрылся обман, она утратила очарование. «Манипуляция, — думал он. — Грубая, беспардонная манипуляция». (Теоретически Алексей не ошибался, но практически применял не там.) Он некоторое время молчал, уставившись в одну точку, а когда перевёл взгляд на Аллу, обнаружил, что подруга надулась и вот-вот заплачет. — Надо будет ещё почитать книг из «Ар-деко» и вообще наследие Наргиз Гасановой оценить… Ты чего? — повода для обиды не было. — Аллочка, ну, чего ты? — Ты говоришь только об издательских делах, а обо мне ни слова. — Но… когда я работал в газете, мы говорили только о нашей прессе. — Тогда это была наша общая тема, а сейчас ты меня бросил! 31. РЕЦЕПТ УСПЕХА На работу в понедельник Алексей приплёлся разбитым. Вместо съеденного мозга на дне черепа плескалось то, что обычно остаётся после трапезы — объедки нервной ткани и продукты метаболизма. Алла исчезла, не попрощавшись. Встала спозаранку и закрыла дверь своим ключом. Они легли спать, не помирившись. Он вошёл в редакцию, хмуро поздоровался с Григорием, упал на стул и врубил компьютер. — Укатали выходные? — Григорий осклабился, крупные складки пролегли возле рта на фоне белых ровных зубов. Они сделали его похожим на злого робота. — Да ужас вообще, — вздохнул Алексей. Григорий выждал и осторожно спросил: — Мой детектив ещё не читал? — Не успел, — упавшим голосом признался Алексей. — Ухайдакался на выходных. «Мачо не пляшут» дочитывал. — На кой он тебе сдался? — Открываю для себя много интересного в нашем издательстве, — мягко ступил на проторенный путь криминальный корреспондент Астролягов. — Ты не в курсе, его Алла Владимировна писала? Лицо Григория окаменело.